Распознавание образов

Боже мой, неужели они не понимают? Это же поддельный симулякр клонированной имитации подобия!

Двадцать минут спустя, в районе Шибуи, в полутемном зале на пятнадцатом этаже цилиндрического здания, напоминающего музыкальный автомат, ей делают массаж с горячими камнями, которого она не заказывала. Никто из персонала не говорит по-английски, и Кейс решила просто подчиниться и плыть по течению в надежде, что в конце концов ее все же подстригут.

Они еще не дошли до дверей квартиры, а Кейс уже расписалась за номер в гостинице «Парк Хайатт» в районе Шинджуки, с видом на императорский дворец.
– Виден только кусочек крыши, – уточняет Памела, положив чемоданчики бок о бок на стол.

Иногда утром все выглядит по-другому.

Он переключил ее в один из тех режимов, которые последний терапевт называл «старыми привычками». Суть режима состоит в том, что она говорит «нет», но недостаточно уверенным тоном, и потом все равно продолжает слушать, в результате чего у оппонента появляется возможность постепенно подгрызать это «нет», незаметно для самой Кейс превращая его в «да». Ей казалось, что этот режим давно побежден, но сейчас он снова включился.

Кубарец – это аббревиатура краткой характеристики Бигенда: куча бабок, редкий циник.

То, что мы привыкли называть рассудком, – не что иное, как самоуверенный нарост, который совсем недавно появился на зверином мозгу.

Интересно, люди, которые забрались в офис Кэтрин Мак-Нелли, - они тоже были русскими? Вовсе необязательно, думает Кейс. Те двое в Токио были итальянцами. Это политкорректный заговор, без расовой дискриминации.

Первое впечатление о Москве: все объекты слишком большие - гораздо больше, чем необходимо.

Бернард озадаченно морщит лоб, но тут в комнату входит Доротея, затянутая в нешуточные чёрные бизнес-доспехи от "Армани". У Кейс мелькает мысль, что этот наряд - своеобразный протест против моды. Лучше всего он подошёл бы для ритуальной казни.