Kaleidoskop

Пожалуй, самая необычная зарисовка из всех прочитанных мною новелл Стефана Цвейга. Она не о чувствах, не о женщинах и мужчинах. Она просто о человеке и о таком уникальном даре, как человеческая память.

Память рассматривается не только в контексте главного героя Менделя, но и в контексте рассказчика, совсем этого героя забывшего и внезапно, случайно вспомнившего. Человек ценен для других, пока о нем помнят, пока кто-то в своей голове сохраняет образ. А книги? Книга — запечатлённые слова, но не просто слова, но кусочек личности человека, написававшего её. То есть это тоже вид памяти, её более долговременного сохранения.

Здесь сталкивается человек-букинист, полностью погруженный в книги. Человек с уникальной памятью и воплощенная память. Наверное, этот букинист делал что-то противоестественное, ведь он поглощал материализованную память в свою живую, но симбиоз получался грандиозным. Хотелось бы сказать, что сегодня все то же умеет Интернет, компьютер, но нет! Только живой человек способен понимать и анализировать, а не просто искать по ключевым словам. Да, Мендель — воплощенная функция, но и уникальный феномен.

Интересно, что его чудовищная судьба тоже связана с памятью. То, куда он попал — это место без памяти, место, где люди уничтожались, то есть уничтожалась и память. Возвращению Менделя после всех невзгод все равно сопутствует уничтожение. Но только уничтожение места со всей его историей и уникальностью, что тоже можно трактовать как уничтожение памяти.

Ещё один любопытный момент: рассказчик не восхищается Менделем лично, но только его уникальной способностью. Мендель как человек ничем не примечателен: нелюдим, не способен к эмпатии. Ему просто плевать на других людей. Да и к книгам отношение спорное. Это очень неожиданная деталь: что в книгах героя интересовало не содержание, а лишь автор, название, издательство и прочие чисто технические детали. Выходит, что в нем не было достаточных душевных сил, чтобы понимать и любить книги не как предмет, но как содержание. Однако, читается, что будь он способен воспринимать книги живыми, никогда не смог бы он запомнить их в таком количестве.

А поражает и трогает рассказ не уникальным феноменом Менделя, а уникальной жестокостью безжалостной системы и строя к беззащитному и безобидному маленькому человеку. Системе плевать, кто попадает в её жернова. Думаю, мораль именно такова, и лишь для колорита в качестве героя выбран неординарный персонаж.

Текст оставил у меня смешанное впечатление. Начну с того, что героиня, фрау Ирена, изначально несимпатична: она пустая. Несмотря на то, что у нее есть муж, двое детей и обеспеченная, достойная жизнь, она загибается от скуки, и потому находит себе любовника. Но даже любовник не превращает ее пустое существование в полноценную жизнь, напротив, Ирена отмечает, что не понимает, зачем вообще в это "приключение" ввязалась, даже сожалеет, но уже не может отделаться от этой привычки. Однако все меняется, когда появляется таинственная шантажистка, которая выманивает у Ирены деньги (та отдает их, опасаясь, что об измене станет известно мужу и тогда - конец всей прекрасной, удобной жизни). Но сначала Ирена и шантажистку воспринимает как еще один способ хоть как-то встряхнуться, вместо того, чтобы сразу оборвать все отношения с любовником, она предпочитает еще поиграть, посмотреть, как он мучается, не зная причины ее внезапной холодности.
И только когда становится ясно, что шантажистка знает ее имя, Ирену окутывает страх. Тут автору респект, он очень насыщенно и достоверно прописал все переживаемые Иреной чувства, как под микроскопом рассмотрел эмоции женщины в такой ситуации, это довольно верибельно. Она боится мужа, боится рассказать ему правду, боится настолько, что расстаться с жизнью ей проще, чем раскрыться.

Дальше...

А вот странность для меня - в поведении мужа. В той многоходовке, с помощью которой он чуть не довел жену до плачевного конца. Он вроде как действовал из лучших побуждений, надеясь, что сможет вернуть жену в семью, но есть что-то садистское в его методе, он словно всю дорогу наблюдал за женой как за подопытной мышью, видел, насколько ей тяжело, и все равно молчал, желая досмотреть ее мучения до конца. Даже оказался рядом, когда до этого самого конца осталось всего несколько шагов. Это явно не поступок любящего человека или как минимум небезразличного, это больше похоже на наказание, такое же, какое он дает провинившейся дочке.
И в финале фрау Ирена улыбается, понимая, что все закончилось, можно больше не бояться, дети, семья, хорошая жизнь - все осталось при ней. И даже в тексте есть намеки, что она по-новому взглянула на мужа за эти дни, теперь, возможно, она будет любить его сильнее и держаться за него. Но мне кажется, что эти двое людей - Ирена и Фриц - гораздо дальше друг от друга, чем были в начале истории. Они по сути не нужны друг другу, их брак - красивая фикция, даже не союз глубоко уважающих друг друга людей, в который часто превращаются браки спустя много прожитых лет. Просто пустота, разбавить которую можно только интригами, поиском сторонних развлечений и взаимным издевательством.

Цвейг прекрасен - австрийское искусство отточенного слова в действии, а ведь это всего лишь перевод! Сюжет абсолютно художественный, на мой взгляд слабый (конец вообще никакой критики не выдерживает). Очевидно, что книга написана для того, чтобы автор мог изложить историю еврейского народа, нагородив отсебятины (чего только стоит Тит, заковавший в цепи еврейского царя, двойка автору по истории). С философской точки зрения сочинение блестящее, судьба народа проанализирована, а на извечный вопрос почему "Бог справедливый помогает разбойникам, а не праведникам" автор дал четкий единственно правильный ответ: не знаю.

Доскональное знание психологии женщины в произведениях Цвейга завораживает. Наверное, это именно тот редкий случай, когда мужчина объективен и филигранно точен в своих сравнениях, метких и емких. Именно это необъяснимое Знание увлекает в его книгах. Начинаешь читать и погружаешься эмоционально в жизнь молодой избалованной Ирены, которая завела интрижку на стороне и настолько увлеклась собственными переживаниями, превратив свою размеренную жизнь в самобичевание и шпионский роман. "Сытость раздражает так же, как голод, и от надежной, устоявшейся жизни Ирену потянуло к приключению." Муж занят адвокатской практикой, дети присмотрены, а Ирен томилась предоставленная сама себе. Она совершила греховный поступок и ее внутренний страх стал страшнее наказание и осуждения мужа. Да, она не ценила свои семейные отношения, да виновата! Тревога поглотила ее целиком. Но тот ужас, видевшейся ей в мелочах, который рисовало ее подсознание до момента откровенного разговора с мужем искупил ее грех сполна. Животный неконтролируемый Страх сковывал все мысли. Она не жила всё это время, а существовала от одной записки до другой и в какой-то момент была опасность потерять рассудок. По-умному повел себя муж, видя замешательство жены, он не давил на нее, а мягко подводил к переоценке ценностей на примерах воспитания детей и случаях в своей практике, но Ирен не замечала его намеков. А ведь мог бы обвинить и разрушить их брак, имел полное право. Хочется верить, что Ирен оценит и надежда на это есть: она с удивлением открывала для себя, что мужа почти не знает за столько прожитых лет в браке. Она заигралась, муж умело спустил ее на землю и дал понять, что чистосердечное признание окончит ее каждодневный страх, превратившийся в насущный кошмар.

Страх хуже наказания. В наказании есть нечто определенное. Велико ли оно, или мало, все лучше, чем неопределенность, чем нескончаемый ужас ожидания.

Как можно совершить проступок, сознавая всю связанную с ним опасность, а потом не иметь мужества признаться в нем. Малодушный страх перед решительным словом, на мой взгляд, постыднее всякого преступления.

Больше всего обвиняемые страдают от утаивания правды, от угрозы ее раскрытия.

Зело патетично на мой вкус. И ещё не к богу шёл Вирата, а бежал всякой ответственности, даже минимальной. Это не святость, это трусость - страшная, зашкаливающая в своей всеобъемности. Осознав, что несёт ответственность даже за уединенное житие вдали от людей, он, поджав хвост, понесся в услужение - лишь бы за его никчёмные действия нёс ответственность не он, только бы не он! Вот вам и психологическая травма за невольное братоубийство, конечно. Только, думается, что брат его, павший смертью храбрых на поле брани, стыдливо бы отвел глаза от такой гиперболизированной трусости. Так что навряд ли там, за чертой бытия, Вирату ожидает тёплая встреча.

Эта притча ничему не учит. А герой вызывает только брезгливость.

Автора читала, читаю и вероятно буду читать. Правда, чтение это происходит без особого фанатизма, т.к. стиль повествования для меня тяжеловат, что хоть и компенсируется смысловой нагрузкой произведений, тем не менее остается для меня преградой для регулярного чтения. С этим рассказом аналогичная ситуация.

Цвейг показывает пример того, что может для отдельно взятого человека быть смыслом жизни, то светлое, что позволяет преодолеть все трудности и невзгоды, даже в какой-то степени забыться, некий образец достижения мечты, достигнув который гордишься, им дышишь и радостью от обладания этим делишься со всем окружающими. Хотя в данной истории вещественная форма мечты утрачена, о чем кстати не знает главный герой, но мысленно она с ним и вера в это ему позволяет жить.
Вообще в рассказе есть сильный контраст между миром в котором живут герои — это Германия после Первой мировой войны, т.е. время безумной инфляции, дефицита, упадка общественного настроения, всеобщего обеднения и мира, который сохранили близкие для своего престарелого родственника — коллекционера.

Хорошая история, не могу сказать, что она добрая. Кроме того не совсем одобряю продажу за бесценок гравюр родственницами героя. Как видится, это для них был наиболее простой путь, чтобы хоть как-то получить деньги и прокормить себя и детей. Возможно выход можно было найти и другой.