Книга в книге
quarantine_girl
- 525 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Книга Юрия Нагибина "Тьма в конце туннеля" — это произведение, которое оставило след в моем сознании. Это не просто автобиографическая повесть, а настоящая философская рефлексия о жизни и человеческой природе. Нагибин погружает в свои личные переживания, которые переплетаются с историческими событиями, создавая многослойный текст, актуальный и в наши дни.
В своей автобиографии Нагибин исследует свою еврейскую идентичность и то, как она влияет на его жизнь. Этот вопрос остается важным и сегодня, когда многие из нас сталкиваются с проблемами идентичности.
Ю.Нагибин не боится критиковать общество, в котором живет. Его взгляды на советскую действительность и человеческие пороки вызывают параллели с современными реалиями. Сложно не заметить, как многие из тех же проблем, продолжают существовать и сегодня. Это создает ощущение, что история повторяется, и я не могу не задуматься о том, можно ли остановить этот цикл?
Однако, несмотря на все достоинства, книга читается довольно сложно. Язык Нагибина не прост, и темы, которые он поднимает, темы неприятные, раскрыты довольно сложным образом. Много агрессии, чернухи. Это затрудняет восприятие текста. Хотя общий смысл книги потрясает, сама подача иногда кажется тяжеловесной. Для полного понимания мне пришлось приложить значительные усилия, что требует времени, терпения и внимания.
И все же автобиография Нагибина глубоко зацепила меня. Несмотря на то, что время идет, человеческие пороки, страхи и желания остаются неизменными. Нагибин показывает, как личные трагедии и общественные проблемы переплетаются, создавая сложную картину человеческой жизни. Это вызывает чувство сопричастности и понимания.
"Тьма в конце туннеля" — это произведение, которое не теряет своей актуальности сегодня. Оно заставляет задуматься о вечных вопросах человеческой природы, идентичности и социальных реалиях. Нагибин создает текст, который резонирует со мной, вызывая глубокие эмоции и размышления.

Наверное, ни одна книга не вызывала у меня столько противоречивых чувств - от восхищения до осуждения. Автор осуждает других мемуаристов и автобиографистов в приукрашивании своей жизни, намекая на свою полную искренность, самокритику, покаяние и раскаяние. Если честно, я засомневался маленько, ну да ладно, все по порядку. Эта книга о первой и едва ли не единственной любви во всей его жизни. Ну типа встретились две половинки.
Начиналось все очень романтично, на берегу моря в Коктебеле: любовь с первого взгляда, страстные поцелуи и объятия. Но очень целомудренные. В Москве тоже этим все ограничилось. На следующее лето он снова приехал в Коктебель и в ожидании девушки завел страстный роман с опытной и любвеобильной женщиной. Женщина уехала, девушка конечно же узнала, но как-то быстро простила и поцелуи и вздохи при луне продолжились. Умудренный интимным опытом , герой продолжил свои попытки штурмовать неприступный бастион, но девушка держалась... Сдалась она через несколько лет, они поженились, и даже не успели пожить в одной квартире, как грянула война. Герой уходит на фронт и вот тут начинается самое интересное. Девушка охладевает к нему, увлекшись "богатырем", и это приводит к разводу. Она выходит замуж, а он жениться по расчету на той самой дочери именитого автомобилестроителя из "Моя золотая теща". Но с первой любовью они по прежнему пересекаются и ...вуаля - начинают тайно встречаться! Он по прежнему любит ее. А вот тут - стоп-кадр. В книге про тещу он утверждает, что страстно влюбился в нее, а значит кто-то из них в двух книгах врет!
Дальше -больше. Она разводится с богатырем, он - с дочерью золотой тещи. Ну казалось бы, и живите долго и счастливо. Так нет же, она выходит замуж за какого-то браунщвейца, он тоже третий раз женится, и надо полагать, тоже по любви. И опять они начинают встречаться по всяким углам, лесам и перелескам...
Я не буду здесь дальше спойлерить. Но они потом потерялись типа, и он в шестой раз таки нашел свою половинку, но другую, оставив по этой легкую грусть и какие-то обиды. Но тут я вспомнил одного своего знакомого, писаного красавца и бабника , который не пропускал ни одной юбки и вступал в запретную связь со всем, что шевелится. Однако годы - сделали свое дело: он состарился, гормональный фон затих, жена выгнала из дома. Он нашел какую то хорошую и добрую женщину, с которой поселился на даче. Теперь он ратует за тихую семейную жизнь и презирает тех, кому нужны "собачьи радости" ."Ну, ну,!" - усмехаюсь я про себя. Наверное и здесь такой же секрет полишинеля.
Теперь о ней. Тоже вот история недавнишняя - обсуждаем со знакомой другую общую знакомую . Ей за сорок. Вышла один раз по любви- родила, второй раз вышла по любви -родила, третий раз вышла по любви. Не родила, но очень успешно вышла. Наконец четвертый раз вышла по любви - еще успешней! И вот обсуждаем и визави меня спрашивает - ну вот как такое может быть, вот что у нее там (она опускает глаза долу)?. Я задумался... Тут видимо не долу надо опускать глаза, а намного выше. Есть такие женщины, которые приманивают, завораживают, держат, удивляют. И это прежде всего верхней частью туловища , сиречь головой. Ну или мозгами. Вот она, первая любовь Нагибина. Да, есть в ней что-то. Определенно)

Мне показалось, что последние романы Нагибина наполнены какой-то плохо скрываемой озлобленностью. Казалось бы, с чего это? Успешный, обласканный советской властью писатель. Не бедный. Имевший шесть жен , и все по любви. Чего ныть?
Ну да ладно. Что здесь? Здесь автор вспомнил, вероятно, все случаи из жизни, когда его назвали словом "жид". Ну и соответственно последовавшие за этим бурные реакции. В конце жизни оказалось, что он вовсе и не жид, что, впрочем, не добавило любви к русскому народу. Скорее, наоборот. Вот знаете, мне всегда не нравились некие обобщенные, интегральные и прочие среднестатистические показатели. Особенно если это касается народов, стран, национальностей.
Сначала о евреях. Я прожил достаточно долгую жизнь, работал, учился, служил в разных коллективах, где среди прочих были и евреи. Так вот , я ни разу в жизни не столкнулся с каким то оголтелым да и просто антисемитизмом. Сказать кому-то "жид" было просто неприличным. Было разве что какое-то легкое подтрунивание, но не более того.
Теперь о русских. Все то же самое, только их было везде на порядок больше. Среди окружавших меня людей я ни разу не встретил какого-либо шовиниста, националиста, нациста и т.д. Впрочем, среди других национальностей тоже. В худшем случае это были отдельные эпизоды хамства в торговых точках и сетях, но это , как говорится, тяжелый пережиток советской торговли.
Такие вот мысли. А в остальном? Он пишет талантливо, интересно, остроумно. Читать его я естественно буду и впредь.

Самая большая вина русского народа в том, что он всегда безвинен в
собственных глазах. Мы ни в чем не раскаиваемся, нам гуманитарную помощь
подавай. Помочь нам нельзя, мы сжуем любую помощь: зерном, продуктами,
одеждой, деньгами, техникой, машинами, технологией, советами. И опять
разверзнем пасть: давай еще!..
Может, пора перестать валять дурака, что русский народ был и остался
игралищем лежащих вне его сил, мол, инородцы, пришельцы делали русскую
историю, а первожитель скорбных пространств или прикрывал голову от
колотушек, или, доведенный до пределов отчаяния, восставал на супостатов?
Удобная, хитрая, подлая ложь. Все в России делалось русскими руками, с
русского согласия, сами и хлеб сеяли, сами и веревки намыливали. Ни Ленин,
ни Сталин не были бы нашим роком, если б мы этого не хотели.

Трудно любить тех, кого ты подчинил мечом и пулей, обездолил, ограбил.
Не приходится ждать и любви от них, надо все время быть начеку ("Не спи,
казак..."), во всеоружии, в не отпускающем напряжении. Оттого и приучились
русские видеть в каждом иноземце врага, непримиримого, хитрого, подлого.

Что с тобою творится, мой народ! Ты так и не захотел взять свободу,
взять толкающиеся тебе в руки права, так и не захотел глянуть в ждущие глаза
мира, угрюмо пряча воспаленный взор. Ты цепляешься за свое рабство и не
хочешь правды о себе, ты чужд раскаяния и не ждешь раскаяния от той нежити,
которая корежила, унижала, топтала тебя семьдесят лет. Да что там, в массе
своей -- исключения не в счет -- ты мечтаешь опять подползти под грязное,
кишащее насекомыми, но такое надежное, избавляющее от всех забот, выбора и
решений брюхо.
Во что ты превратился, мой народ! Ни о чем не думающий, ничего не
читающий, не причастный ни культуре, ни экологической заботе мира, его
поискам и усилиям, нашедший второго великого утешителя -- после водки -- в
деревянном ящике, откуда бесконечным ленточным глистом ползет одуряющая
пошлость мировой провинции, заменяющая тебе собственную любовь, собственное
переживание жизни, но не делающая тебя ни добрее, ни радостней...


















Другие издания
