Бабочка в гипсе. С чистого листа. На одном дыхании!

– Он о нас не печалится, – без особой грусти ответила старуха. – Давным-давно, Федя еще не так забурел, я к нему постучалась и попросила: «Помоги Николаю на ноги встать, возьми на работу».

А он ни в какую: «Колька работать не хочет, желает свое дело завести. Вот пусть и пыхтит, денег ему не дам, профукает на дерьмо, не в первый раз».

– Мне смеяться или плакать? – насторожился Томас.

– Ни то ни другое, – улыбнулась я. – Неси чистый лист, попробуем слегка почистить текст. Тебе повезло, баба Нила владеет нужной терминологией.

– Сначала китайцы перевели инструкцию на английский, а затем наш сосед адаптировал ее для россиян. Получилось мило, в особенности мне понравился пассаж «Кожа настоящей говядины в езду хороша». Надо посоветовать фирме сделать ее своим слоганом.

– На Урале лепят «ушки» с мясом, – продолжила баба Нила, – народ там работящий, сядут всей семьей за стол, за вечер тыщу штук налепят и на мороз в пакете выставят.

Я отнесла завтрак на стол и для поддержания беседы осведомилась:

– Вы воспитывались на Кавказе?

Старуха схватила перец, от души натрясла его в жареные яйца:

– Нет, я с Урала.

– Там кинза с грецкими орехами не растут, – вздохнула я. – Местное население обожает пельмени.

Баба Нила села напротив меня и стала быстро есть глазунью, щедро посыпанную черным перцем.

– А москвичи сбитень пьют и медовуху.

– Когда это было! – отмахнулась я. – Во времена Гиляровского.

— Никто из соседей или прежних знакомых Силаевой не знает, где она теперь живет. Ни Рублевы, ни Томас, ни ты не подозревали, что ваша соседка – жена снайпера Филиппа Медведева.

– Есть у нас руки, ноги, голова, живот, а человечек не складывается. Где Нина? – спросил Максим. – Ей глупо прятаться.

– Еще глупее сидеть дома и ждать, когда тебя арестуют, – отбила я подачу.

– В красном кошельке – деньги, в бежевом – дисконтные карты, их много, – пояснила я.

Я поболтала ложкой в бульоне:

– Не очень приятно прослыть особой, не умеющей пользоваться столовыми приборами, но мне не хотелось, чтобы началась драка.

– Настоящая мать Тереза, – умилился Арсений.