Сердцедер

Тот самый слог и те самые лингвистические эксперименты, которыми Виан и полюбился мне, здесь доведены до совершенства - чего стоит один только «завоебатель», а также прекрасные диалоги:

• Ну, ладно, - сказал кюре, - вы, пожалуй, пойдете.
• Ну, так я пошел, - сказал Жакмор.

Но здесь есть нечто большее, помимо наслаждения формой – серьезные вопросы для психоанализа, неспроста главный герой Жакмор – психоаналитик, и что с того, что «пустой», в этом тоже есть определенный смысл. Люди, потерявшие совесть и стыд, пусть даже в такой гротескной и сюрреалистической форме; ирония, проходящая красной нитью через все произведения Виана, над церковью; паренек Андре, живущий в атмосфере жестокости и насилия, завидующий тройняшкам Клементины, «задушенным» материнской любовью; сама иррациональная материнская любовь через страх, монологи Клементины: все это выражено через гротескное преувеличение и иронию, на фоне фантастических, сказочных событий и неадекватных второстепенных героев.
Я читала «120 дней Содома», поэтому совершенно спокойно переносила жестокие и просто мерзкие подробности, которых в романе, нужно сказать, достаточное количество, но интеллигентного эстета они могут отпугнуть. Правда, в этом тоже есть своя прелесть – читать Виана, как и Хармса, может быть непонятно и раздражающе, а может – безумно увлекательно. В «Сердцедере», как и ожидалось, сердцедера не обнаружено, но о назначении этого предмета, в принципе, совсем не сложно догадаться даже тем, кто с творчеством автора не знаком (а кто знаком, хорошо помнит сердцедер из «Пены дней») – и название это – прекрасная метафора ко всему происходящему здесь.

***

Для начала – я не большой любитель сюрреализма и абсурда в литературе. Но не сцены убийства животных и поедания протухшего мяса вызвали у меня неприязнь к этой книге, а отношение автора к человеку. Его герои в прямом смысле лишенные совести крестьяне, проявляющие пугающую жестокость даже не ради развлечения или вымещения обиды и гнева, а просто так, по привычке. Они абсолютно безразличны ко всему происходящему. Вот именно эта привычная жестокость придает ощущение безысходности. Ну а если автор считает свое творение отражением реального мира, пускай и гипертрофированное? Чего я действительно не могу принять так это такого отношения, спрашивается зачем тогда жить если все, включая тебя, бессердечные тела потребления. Конечно, в романе есть трое маленьких детей, тянущихся к небу, но вспомним что с ними стало.

В одной из рецензий Виан назван жизнелюбом и оптимистом – что ж, может я действительно ничего не понимаю.

Знаете, бывает бред, после которого хочется спросить “Что курил автор? Я тоже так хочу». А вот в данном случае мне даже не хочется того, что он курил. Имхо, форма совершенно не оправдывается смыслом… Были интересные моменты, мысли и посылы…но общая атмосфера нескончаемого бреда, грязи и тошнотворности их с лихвой перекрыла…Чисто на уровне восприятия мне совершенно не понравилась книга. Может просто слишком сильный контраст после Карениной, может французский менталитет слишком от меня далек. В общем, жалею потраченного на книгу времени.

Ощущение как от фильма "Страна приливов". Очень понравилось, перечитывать не в этой жизни.

Upd. Попытка рассказать о книге подруге:
Трешак. О том, как все в мире плохо. Гипертрофировано и утрировано. После книги в нашем мире становится значительнее проще жить, потому что все не так плохо, как там. Много странных аллюзий. Не знаю, что у автора было в голове. Взаимоотношения людей, гипертрофированная материнская забота, глубинные страхи, вероятность невероятных совпадений. Фобии и психологические травмы.

Заплющте очі і уявіть світ у тонах цієї книги, хіба не дивовижно? Хоча «Серцедер» Бориса Віана і видався мені химерним та зовсім абсурдним, у ньому є дуже багато моралі. Автор створив фантасмагоричний світ, у якому немає місця совісті чи співчуттю: є тільки бажання та жадоба. Щоб розуміти це, роман потрібно обговорити з кимось, хто також його прочитав. Обговорювати все до найменшої деталі, бо все у ньому має певний зміст. Та, на мою думку, «Серцедер» про сліпу материнську любов до своїх дітей, котра часто перетинає межі здорового глузду. А чи про безглуздість релігії або висвітлення її засобом масового впливу. Може, й про сімейні чвари на психологічному рівні. Але, насамперед, для мене цей роман про людську жорстокість у всіх проявах її існування.
«Серцедер» став дебютною книгою нового видавництва Вавилонська Бібліотека. Ви вже всі про нього чули і знаєте, як про проект, який спільно з іншими великими видавництвами видавав такі твори як, «Бойня номер п’ять», «Уот» чи «Який чудесний світ новий» та багато інших. Цього разу це вже самостійне видавництво без чиєїсь допомоги видає книгу такого рівня і якості, що всім іншим видавництвам, які працюють вже багато років на ринку книговидання, потрібно рівнятися на «Вавилонську бібліотеку». Я дуже радий, що все більше і більше нових видавництв підходять із такою відповідальністю до своєї роботи.
Трішки про сюжет. Молодий психіатр Жакмор, мандруючи, завітав до села, де він одразу ж із першої сторінки застає Клементину, яка от-от народить. Він допомагає їй при пологах трійнят, а згодом визволяє її чоловіка Ангеля із кімнати, у якій його зачинила та ж Клементина, пригрозивши револьвером. Обіцяла застрелити його, якщо він попадеться їй на очі. Жакмор вирішує залишитися у цьому будинку, щоб проводити свій психоаналітичний експеримент, він старається дослідити все – селище, яке із кожним разом дивує, а чи навіть лякає його і читача все більше. Кюре і його спосіб проповідування у церкві, червоний струмок і дивний чоловік, якому платять соромом за його роботу…
P. S. Читати «Серцедера» потрібно без жодного прояву здорового глузду чи розуміння, просто читайте його і слідкуйте за подіями. Там є чого повчитися!

В детстве, когда снился страшный сон, мама мне говорила, что нужно у окна утром сказать «Куда ночь – туда и сон» — вместе с ночью уйдут и кошмары. Но что делать, когда прочёл страшную книгу, мне никто не объяснил. Я уже сравнивала книгу со сном, и если у Павича история о Геро и Леандре – как замысловатый сон, то у Виана – это дурной, кошмарный. Но про него не хочется рассказывать, а хочется уберечь, как самую тёмную часть своей личности – подальше от зрителей.

Борис Виан – молодой автор, покинувший нас в 39 лет на премьере экранизации своего же романа. До этого он проявил себя как блестящий писатель, музыкант, инженер. С такими способностями, неудивительно, что он человек, заполняющий всё отведенное ему пространство, ему мира мало. В книгах он создает другую реальность, выдумывая слова, людей и окружающую среду. Но этот придуманный, сюрреалистичный мир не идеальный. Он порочный настолько, насколько можно себе это представить. Говорят, все книги о любви, книга Виана – о нелюбви.

Повествование начинается с приезда психиатра Жакмора в маленькую деревеньку, чтобы ознакомиться с местными жителями и, заодно, провести на них подробный психоанализ. Виан придумывает своё слово для этого: «психиатрирование»

В паспорте Жакмора чёрным по белому так и написано: «Психиатр. Пустой. Для наполнения». Для «психиатрирования» здесь идеальное место. Виан, смело иронизирует над учениями и Фрейда, и Юнга, может и еще кого, если есть идеи – жду ваших комментариев.

Вторая линия книги – это отношения в семье Ангеля, его жены Клементины и их новорожденных детей: Ноэля, Жоэля и Ситроэна. В самом начале книги – болезненные роды, которые сопровождаются возникновением нездоровой ненависти к мужу. Тема материнства здесь приобретает абсолютно животное начало. Любовь матери к детям перерастает в желание полного обладания, контроля и отожествления матери с детьми.

По ходу повествования читателю стремительно открывается вся изнанка человека. Люди в том мире живут без стыда – они отдают его мужчине, на которого возложена эта миссия. Отдав свой стыд и совесть, человек, ничем не обремененный, живет припеваючи. Здесь вам и аукционы стариков, и распятие лошади, поедание гнили на ярмарках и дети, которых кузнец подковывает, похоть и тщеславие, а на «принудительной мессе», не без театрального антуража, рассказывают, что религия – это роскошь.

Отдельно хочется обратить внимание на стилистическую подачу. Книга разбита на главы и некоторые обозначены датами, если до середины книги даты адекватны – «28 августа», «7 мая», то уже ближе к концу даты сливаются воедино и мы получаем «12 мартюля» «80 декарта». Когда это? Поймете только после чтения. А пейзажи Виана, как картины импрессионистов. Лаконично без лишних подробностей автор создает нужное «впечатление».

Такой безумный и сюрреалистичный мир, через призму которого смотреть на реальность и горько, и больно. Но есть светлое пятно – летающие дети. Да, во всей процветающей грязи дети умеют летать. Но и там их запирают в клетку, потому что гиперзаботливой матери лучше знать, что им нужно.

Что же такое Сердцедёр? Ни одного упоминания «Сердцедёра» нет, потому что вся книга — Сердцедёр. Порочный грязный мир, красиво поданный Вианом. Книга вызовет или отвращение, или восхищение. Она вырвала моё сердце и стала частью меня. Она прекрасна в своём безобразии. Именно про эту книгу смело скажу – никогда перечитывать не стану. Но так и манит!

Если реальный мир иногда предстает эдаким дурдомом, то в повести Виана любые признаки реальности к финалу окончательно исчезают. Может, поэтому Ангель, муж Клементины, оставив ее вместе с тремя сыновьями (Жоэль, Ноэль, Ситроэн) в самом начале повествования, остается самым нормальным действующим лицом. Искать какого-то глубокого смысла не стоит, Виан взял реальный мир и глава за главой сделал из него сюрреалистический перевертыш: люди без стыда, кюре без религии, ярмарка стариков, подмастерьев бъют и их трупы выкидывают, животных подвозят автостопом и казнят, ... Чудом не дошло до ситуации, когда Клементина родила бы их обратно. Только благодаря вкраплениям юмора и сумел одолеть этот общепризнанный "шедевр" абсурда.