Черный обелиск. Жизнь взаймы

"Отними у военных мундин - и не найдется ни одного человека, который захотел бы стать солдатом".

Любовь — это желание передать дальше то, чего не можешь удержать. Может быть — наше «я», которое мы хотим спасти. Или наше сердце. Допустим — наше сердце. Или наша тоска.

- Значит, она тебя бросила?

• Бросила? Какое глупое слово!
• Это слово - одно из самых древних на земле.

Это только полуправда, как, впрочем, все на свете.

- Сколько лет мы уже знакомы?

• Четыре года. Но со многими пробелами.
• Да, эти годы напоминают пару, изъеденную молью.

Лилиан снова посмотрела на сцену. Она плохо понимала по-итальянски и скоро перестала следить за пьесой. Её охватило странное чувство одиночества и тоски. Неужели гондольер был прав? А может, все дело в том, что она с непонятной настойчивостью ищет аллегорию в сегодняшнем вечере: ты приходишь, смотришь пьесу, в которой сперва не понимаешь ни слова, а потом, когда начинаешь что-то понимать, тебе удержать пора уходить...

Какой дурак! Ребёнок, которому никогда не стать взрослым. Безрассудство ещё не храбрость. Он опять разобьется! Разве здоровые люди знают, что такое смерть? Это знают только те, кто борется за каждый вздох как за величайшую награду.

Все происходящее напоминало игру, и поэтому сама опасность становилась игрой.

Он привязал меня тем, что будучи со мной ни о чем не спрашивает.

- Кажется, я выпил слишком много, - сказал он.

• Что ты называешь слишком много?
• Раз так, я всегда хочу пить слишком много. Я не люблю своего "я".