Черный обелиск. Жизнь взаймы

А потом что-то ударило его в грудь и в лицо, и со всех сторон на него ринулся разбитый вдребезги мир.

Бунт, о котором она мечтала когда-то, она уже совершила и теперь по временам начинала сомневаться в своей правоте. Сейчас ей осталось только одно — свести свои счеты с судьбой.

Казалось, чьи-то мокрые руки схватили Лилиан, и она снова осознала ужасающее неправдоподобие смерти: бездыханность, за которой следует тишина, абсолютно непостижимая тишина — небытие.

-- Кажется, есть такая старая сказка, как карлик украдкой смеялся над всеми, потому что никто не мог раскрыть его секрета. Никто не мог угадать его имя.

- Мы заправимся здесь, а не у Губерта Геринга, у этого пройдохи, наживающегося на кровавой тени.

Отъезд!.. Недостижимый фантом, мираж.

В любви нечего прощать.

- Я не хотел в тебя влюбляться, Лилиан, - начал он.
Она улыбнулась:
- Против этого нет средства. Только мальчишки в школе думают, что есть.

Она не страшится несчастья, слишком долго она с ним, в нем прожила, она не страшится и счастья, как столь многие, мнящие, будто счастья ищут, – но она страшится заточения в тюрьме заурядности.

Бывают вещи, в которых любого легкомыслия мало, подумалось ей. И платья, как выясняется, могут быть куда более надежной моральной опорой, нежели любые притязания на справедливость и правоту, все сострадание и сочувственное понимание на свете, все духовники-исповедники, вся премудрость, все друзья-предатели и даже возлюбленный. И никакое это не легкомыслие и не кощунство, а просто знание того, что может тебя утешить и твердая вера в спасительную помощь житейских мелочей.