Дни Турбиных

М ы ш л а е в с к и й. Люблю, чтобы дома было уютно, без женщин и детей, как в казарме...

Помилуйте, я тоже не пью. Но одну рюмку. Как же вы будете селедку без водки есть? Абсолютно не понимаю.

Дубельт (читает).
В России нет закона.
А — столб, и на столбе — корона.
Николай I. Это он?
Дубельт. В копии подписано: А. Пушкин.

Елена. Неужто бой опять?
Шервинский. Нет. Это салют!
Мышлаевский. Совершенно верно: шестидюймовая батарея салютует.

Шервинский. То есть как это — вовсе из дворца? Вы шутите, дорогой Федор. Не сдав дежурства, отбыл из дворца? Значит, он в сумасшедший дом отбыл?

Шервинский. Ей-богу, я вас люблю.
Елена. Ну и любите про себя.
Шервинский. Не хочу. Мне надоело.

Елена. Но почему же его до сих пор нет?
Алексей. Ну, очевидно, стоят на каждой станции.
Николка. Революционная езда, Леночка. Час едешь, два стоишь.

Хошь ты пой, хошь не пой,
В тебе голос не такой!
Есть такие голоса...
Дыбом встанут волоса...

А л е к с е й. Совершенно правильно. Они вас заставят драться с собственным народом. А когда он вам расколет головы, они убегут за границу...

Chaque instant de la vie est un pas vers la mort. (Каждое мгновение жизни - это шаг к смерти)