Чевенгур

Дочитал я, наконец, Чевенгур. Это было не то, чтобы сложно, скорее приторно и очень концентрированно. Как сироп какого-нибудь шиповника, который нужно принимать малыми порциями, так и я употребил эту книгу. Залпом не получилось.

Что будет если в голову одного человека поместить одновременно братьев Стругацких и Ильфа с Петровым, всех четверых одновременно? Ответ: Андрей Платонов. Как по мне, Платонов - уникум. Так складывать слова в предложения не каждому дано. Если абстрагироваться от сюжета Чевенгура, а он прост до неприличия, то художественная составляющая - это то, ради чего эту книгу стоит читать. Платонов пренебрег классическим богатым и оборотистым русским языком, придумал какой-то свой птичий язык - диалект, на котором разговаривают герои книги. Создал свое небольшое Средиземье и описал жизнь не людей собственно, а орков, человекоподобных макрофагов с примитивными желаниями и потребностями. И этим персонажам было предписано построить "наш новый мир".

Это большой труд и настоящее произведение искусства. А Платонов - Ван Гог от советской литературы. Известно, что ни того, ни другого не признавали при жизни.

Не стоит искать у Платонова какой-либо семантики в его новообразованных словоНЕсочитаниях. Они порой бессмысленны по сути, противоречивы и абсурдны. Одни сплошные оксюмороны и лексические ошибки. Не знаю, есть ли переводы произведений Платонова на другие языки, но мне кажется, они непереводные.

Теперь пара слов о содержимом книги, да, именно о содержимом. Ее населяют весьма странные личности. По наущение новой советской власти в городе Чевенгур ими объявляется коммунизм. И этот коммунизм видится новоиспеченному передовому классу неким природным явлением или даже божественным даром, который должен снизойти к ним с небес, когда будут расстреляны остатки буржуев. Коммунизм ожидают как второе пришествие. И отношение к нему у всех героев книги именно религиозное. Теперь в городе никто не работает и ожидают, что за них все сделает сила природы, во главе с солнцем. Солнцем согреваются, его дарами кормятся. И просуществовала эта чевегурская коммуна до наступления первых холодов, очень символично.

Платонов хотел показать в такой гротескной и гиперболизированной форме всю ущербность методов, с помощью которых насаждалась новая идеология, зачастую теми, кто и сам имел очень далёкое представление о коммунизме. Сквозь острую сатиру проглядывается глубокое разочарование в воплощенном в жизнь большевиками проекте. Что ж, Платонов, как непосредственный участник тех событий, имел право на такой взгляд, очень оригинальный взгляд.

«Роман ваш — чрезвычайно интересен,
технический его недостаток — чрезмерная растянутость,
обилие „разговора“ и затушёванность, стёртость „действия“»
(с) Максим Горький

Автор погружает читателя в пост-революционную Россию 1918-го - 1920-ых годов. Тут вы не встретите хронику событий или коль сколько внятного описания исторических происшествий. Повествование окутывает вязкой атмосферой илистого дна прозябающей и неустроенной сельской глубинки, голода и обесцененой человеческой жизни. Этакий взгляд снизу на бытие того пост-революционного времени.

Мы проникаем в этот тягучий пейзаж через блуждания главного героя-сироты по просторам страны и его попытки понять и построить коммунизм, снять с него мерки, чтобы внедрять в других местах по образу и подобию. Тесный душный мир вечно голодных неустроенных необразованных людей, которые с присущей им наивной решительностью и рвением ведут беседы "о необходимости построить социализм будущим летом", оперируя лозунгами и ежеминутно воспаляющимися идеями в их необременнёном знанием представлении.

Вспоминаются "Окаянные дни" Бунина, где события описываются как бы со стороны, и хотя писатель является их непосредственным очевидцем, но не может он принять этой новой реальности, хочет проснуться как от страшного и жестого сна. Тут же - напротив, мы являемся активными деятельными участниками попыток "бедных, неприспособленных людей, дуром приспособляющих социализм к порожним местам равнин и оврагов".

Всё в этом мире настоящее и какое-то туманно-иллюзорное одновременно. Постоянное неизбывное "ощущение какого-то смутного бредово-горячечного сна". И вот это погружение в такую атмосферную дрёму создаёт впечатление проживания той эпохи.

Смерть тут не страшна, она без боли и страдания как скука как непонимание сути и ценности жизни.

Очаровывает своеобразный и удивительный слог автора с каким-то особым ёмким простовато-наивным толкованием глубинной сути вещей.

Персонажи книги прекрасны, жалки и ужасно беспечно жестоки одновременно. Умиляют, улыбают и страшат их размышления о сути вещей, околдовывает "загадочная глубина смысла, которая мерцает за поражающей всех вязью его мысле-слов".

Центральная часть романа и правда до одурения тягуча, раза два-три я начинала читать снова очаровываваясь слогом и своеобразностью расссуждений и вновь бросала в середине. На этот раз книга покорена! Одно могу сказать - начиная читать не ожидайте лёгкости бытия. Будьте открыты для знакомства с бесчисленными чудаками, встречающимися и вникуда пропадающими на страницах книги, у каждого своя изнанка наружу.

Саркастичное и страшное размышление о пути развития коммунизма. Изначально идеи чевенгурцев о перераспределении ресурсов и ненужности производства звучали среди социалистов. Ведь производство- это система, а в системе невозможно соблюдать равенство, значит кто-то будет кого-то угнетать. Все мечты жителей сосредоточены на сытости, они со смаком описывают, что и как будут есть. Ни о каком развитии речи не идет. Раскулачивание привело к вырождению крестьянства и голоду. И это в реальной жизни, а не в вымышленном Чевенгуре. Какие точные образы выводит Платонов. Вождь ничего не знает, но все рассказывает, что успокаивает массы, которые ему верят. А система строится на правильно выведенных формулировках, чтобы никто не мог засомневаться, даже если видит, что слова расходятся с делом. Местами затянутое, но важное произведение.

Книга тяжелая для чтения и восприятия.
Унылое, мятущееся общество. История крутится вокруг Саши. Тяжелая у него была судьба, он остался сиротой. Вокруг нищета, жизнь людей зависела от урожая. Женщины рожают по двадцать детей, выживает половина, кормить ребят нечем. Везде разруха и безысходность.

Мне было очень тяжело концентрировать внимание на книге. События идут, но как будто не происходят. Все так апатично.

Очень забавно идет строительство коммунизма. Люди не знают, что это такое, но пытаются как то сообразить. Все выходит бестолково. Еще мне было странно, что многих людей убивают, многие умирают сами, но так безропотно и молча.

Всю книгу пронизывает атмосфера одиночества, бесполезности и несчастья. И вроде бы в Чевенгуре построили коммунизм, и вроде бы, счастливы, а все равно чего-то да не хватает.

Книгу мне посоветовали в книжном флешмобе, почему вообще сподобилась написать отзыв. Ну, чтобы было хоть какое-то доказательство того, что я ее прочла.
В прошлом у меня было знакомство с Платоновым - прочла его "Котлован". И мне, если честно, не понравилось. Язык автора... чересчур авторский, коли на то пошло. С одной стороны, это как бы фишка (современных ЯЗЫКОМ говоря), а с другой... создавалось впечатление, что не слишком образованный (три класса церковно-приходской школы) мужик внезапно разжился стопкой умных книг из библиотеки барина (того, которого сам же помогал убивать в 1918 году, мол, революция и все такое), прочел их и внезапно загорелось ему что-нибудь написать столь же "умное". И вот он в текст стал вставлять вычурные словосочетания, которые должны были придать книге... образованности, что ли. Но на деле...
На деле получилось нечто такое, что, наоборот, мешало проникнуться текстом. И сюжет тут только способствовал. С каждой страницей нереальность происходящего, фантастичность давили все сильнее. В конце концов, я уже просто перестала следить и просто скользила взглядом по тексту.

Невозможное, невообразимое чтение. Прочитав последнюю строку, ощущаешь себя словно пережившим приступ шизофрении. Безумное время Платонова: прошлое, настоящее, будущее сливаются в единое целое, меняются местами, распадаются. Пробираешься, продираешься сквозь язык. Раз за разом перечитываешь фразу и не находишь смысла. Слова тоже распадаются и кажутся бессмысленными, как коммунизм Чевенгура, как жизнь " прочего", как судьба человека. У Платонова так тесно спаяны и слиты: реализм, экзистенциализм, аналитическая психология и евангельские мотивы. Горе, боль, смерть- все " скучно". Как часто у Платонова " скука" и " тоска" заменяют все. Калейдоскоп образов- марш теней в выжженной степи. Чтение, требующее невероятного сосредоточения.

Мне всегда страшно читать о гражданской войне, о революции. И безумно жалко людей, которым не повезло (по-другому и не скажешь) родиться и жить в те страшные годы. И больше всего жалко потому, что я знаю: это не закончится только революцией или только гражданской войной. Так, чтобы можно было сказать, переживи следующие 3 года и сможешь выдохнуть спокойно, все будет хорошо. Нет, не будет. Будет еще много войн. Будет еще самая страшная война - Вторая мировая, обернувшаяся для нас Великой Отечественной. А до неё будет еще сталинский террор. Мне страшно представить это. Страшно читать о людях, живших в то время. Хотя, на них ЭТИ знания не давят каждую минуту. Они верят, что будет время, когда можно будет выдохнуть и жить спокойно.

И все-таки не сказать, что я люблю, но мне интересно читать об этом. Потому что я каждую книгу пытаюсь понять, что же чувствуют люди на сломе эпох. Просыпается ли в них какое-то предчувствие. Да просто, есть ли у них вера в обещанное "светлое будущее"?

Но именно вот эта книга меня не зацепила. Хотя аннотация, да и множество положительных рецензий вызывали большие ожидания, которые, к сожалению, не оправдались.

Единственное и самое яркое, самое четкое ощущение от этой книги - духота. Она начинается с началом повествования, с неурожаем, вызванным засухой. И остается до самых последних страниц. Всю книгу мне было ужасно душно. С большим трудом сквозь эту реально ощутимую духоту доходил смысл происходящего.

Может быть просто не моя книга. Может быть просто не сейчас, а позже я все же увижу в ней что-то особенное, притягательное. Но пока она не оставила особых впечатлений. Только жалость к людям, попавшим в кровавую мясорубку тех лет.

Весь роман воспринимался мной как монолог одной неспокойной души, живущей в атмосфере экзистенциального ужаса.

Условно он состоит из трёх частей: роман-взросление, роман-приключение и роман-утопия.

Часть о становлении главного героя (а голос Александра Дванова звучит таковым) впечатлила меня двумя вещами. Когда приёмный отец Александра покидал деревню, он был последним жителем, и на окраине ему попался ветхий дом, из дымоходной трубы которого рос подсолнух, тянущийся к солнцу. Картина жизни среди смерти. То чувство, что у Маркеса в "Сто лет одиночества" падало с неба жёлтыми маргаритками вместо дождя.

И вторая сцена, когда биологический отец Александра от неутомимого любопытсва жизни и смерти, от тоски уходит на дно озера, посмотреть, правда ли там пропавший город Китеж, куда вход только праведным.

Вот какие люди вырастили Александра Дванова, немудрено, что он смахивает на блаженного. Вообще, мне постоянно казалось, что он неокрепшего ума человек, всегда в тщетных размышлениях о самых заурядных вещах.

Приключения Дванова и Копенкина мне запомнились тоже двумя сценами.
Во-первых, сам Копенкин на Пролетарской Силе для меня не Дон Кихот (хотя безусловно он), а Ведьмак на Плотве (сорре, Платонов). Во-вторых, сцена знакомства героев с Фёдором Достоевским. Считываю её как насмешку: я вам не отссылки и не оммаж, а в лоб говорю, что моего персонажа одного эпизода будут звать Фёдор Достоевский. В честь великого писателя невеликий человек.

Другим его персонажем будет бог:

Сам Чевенгур же град утопичный, населённый людьми без личностей. Они всё доводят до крайностей, извергают штамп за штампом, невинны в своём невежестве, хотя среди них убийцы и палачи. Труд — капиталистическая выдумка, нам трудиться не нужно. Собственность — механизм капиталистического рабства. Все буржуи плохие, все коммунисты хорошие. Совчуствия никто не заслуживает, даже умирающий от голода мальчик.
Что примечательно для меня так это то, что в городе Чевенгур не было ни одной покоровшей меня сцены или диалога.

Мне очень понравился текст, но опять же, он звучал для меня голосом одного единственного человека, говорящего с самим собой. И только.

Ничего не могу сказать по содержанию книги. Только ощущения. Сначало они были классные. Словно ты на надувном матрасе качаешься на волнах. Вокруг бескрайнее море, свежий ветер. Ух, дух захватывает. Но постепенно начинаешь испытывать некоторое беспокойство и понимаешь, что море холодное, северное. Ты в тулупе, ушанке, валенках все на том же надувном матрасе. Ну хорошо, гребём к берегу. Оглядываешься и понимаешь, что берега не видно. А тулуп уже намок и пахнет псиной. И вторая половина книги это - лишь бы уже доплыть. Под конец вроде бы стайка интересных рыбёшек проплыла, скрасила ожидание берега. Ну и все, слава богу, конец.