Американский детектив

Ничего нет бесприютнее пустого бассейна.

Нельзя судить о людях по их поступкам. Если уж судить, то по характеру.

Я пришел в себя. Сколько можно стоять на согнутых коленях с разинутым ртом — что я, примерная выпускница, что ли?

Не вставайте, пожалуйста, — сказала она голосом, изготовленным из материала, что идет на летние облака.

Знаем мы этих начальников, что сидят в обшитых деревом кабинетах где-нибудь на восемьдесят пятом этаже, при селекторе, на столе кнопки в два ряда, а у секретарши такие большие, красивые и зовущие глаза. Такой тип велит вам явиться ровно в десять, а сам вплывает два часа спустя, окутанный облаком винных паров, и если вы не встречаете его смиренно-радостной улыбкой, он впадает в такой пароксизм руководящего негодования, что требуется месяц на курорте Акапулько, чтобы снова привести его в форму.

Для меня бессонная ночь такая же редкость, как встреча с толстым почтальоном.

Жизнь в тюрьме приостановлена, в ней нет ни цели, ни смысла.

В тюрьме у человека нет индивидуальности. Он представляет собой мелкую проблему — куда поместить? — и несколько записей в сводках. Никого не интересует, кто его любит, кто ненавидит, как он выглядит, как прожил жизнь.

Прибой шелестит нежно, словно старушка, поющая церковный гимн.

Спиртное как любовь. Первый поцелуй — волшебство, второй — близкое знакомство, третий — обычное дело.