Отец Горио. Блеск и нищета куртизанок. Шагреневая кожа. Гобсек. Тридцатилетняя женщина

... Я вроде читала Оноре де Бальзак - Отец Горио - но к такому готова не была.
Об этой книге я слышала практически с детства, как об образчике классической литературе - но с одним интересным компонентом. Как это можно обозвать: "магическое допущение"?... В книге это называется "талисман", и подобное мы могли наблюдать: сатанинская бутылка, обезьянье лапка, джинны... В общем, то, что (по вере обладателя этого - это важно)) способно исполнять желания. Главный вопрос тут - какой ценой...
Встречает нас - молодой человек. Какой-то немного нервный и погруженный в себя. Весь Париж с его огнями, развлечениями и жизнью проходит мимо, пока его тревожат собственные заботы. При дальнейшем знакомстве мне вообще показалось, что он либо болен, либо - немного не в себе. Потому что он забредает в то ли музей, то ли кабинет редкостей - и те картины древности, которые он практически видит... Вспомнив Пушкина, который рядом с фонтаном слез увидел призраков - я могла даже подумать, что герой Бальзака - натура пусть и слегка нервическая, но тонко чувствующая...
Итак - нашему герою выпадает владеть шагреневой кожей. На вид она неказиста, ведь "шагрень" - это особый вид обработки: неровный, шероховатый, с бугорками. Даже в рамках книги от такой выделки уже отходят. Но - герой хочет верить, что она восходит ко временам царя Соломона и способна исполнять желания.
Нашего героя зовут Рафаэль - наконец-то нас представили. Как он дошел до жизни такой, он расскажет сам - ибо исповедь Рафаэля занимает всю вторую часть. И по мере этой исповеди сочувствие к этому герою у меня все уменьшалось и уменьшалось. В момент обретения кожи Рафаэль был и разорен и сломлен и на такой грани - что уже чуть в Сене не собирался топиться. Но...
Несколько у меня возникла ассоциаций по мере прочтения. Первая - Фауст, которая мельком появляется в книге. Но с ремаркой "в отличии". Отличает их - цена желаний, которая впоследствии доводит Рафаэля чуть ли не до невроза.Так сочно описанного: что герой боялся просто жить, пукнуть и вздохнуть лишний раз... Ну - это просто темперамент такой. По его исповеди я поняла, что перед нами типичный холерик, возможно - истерик. И здесь мне вспомнился персонаж из Кнут Гамсун - Голод . Их роднит какая-то странная поза и неприспособленность, когда персонаж Гамсуна, получив деньги, тратит их на мясо на кости, которое даже переварить не может. Рафаэля хитрый Ростиньяк постоянно поучает - как пристроиться, как крутиться. Но - не в коня корм, и любые добытые деньги Рафаэль тратит - на какую-то ерунду и фанфаронство и распускание хвоста перед своей Феодорой.
Ну и - история любви... Тут тоже воспользуюсь примером автора, за который я зацепилась. Потому что в тексте поминается - Лавлас. Его же мы можем встретить, например, в "Евгений Онегин":

Лавлас - персонаж Сэмюэл Ричардсон - Кларисса, или История юной леди , чье имя стало нарицательным и обратилось в слово "ловелас". Думаю - уже многое становится понятно. Рафаэль осознает, что в него влюблена честная, но небогатая девушка - и жалеет бедняжку. Но для своей - графини и светской кокетки - Феодоры - он готов лобзать землю, сорить несуществующими деньгами, осыпать ее цветами... Как я должна относиться к этой романтике, бьющей в голову, если сама - старая пиратка и из романтики предпочитаю - морские просторы и космические путешествия?
Таков наш герой. История его у меня вызвала... поднятие бровей. Но есть в этой книге изюминка - которая меня просто сразила. И это - стиль. Нет - не так - СТИЛИЩЕ! Ну просто невероятный Бальзак, как мощны его эпитищи! К каждому слов - если не образ или метафора, то такой эпитет... Порой - это выливалось в многостраничные описания: музея с каждым экспонатом или оргии с каждым участником. Были эпизоды - не сказать чтобы нужные: вроде хоть и забавного, но - зоолога, рассказывающего лекцию об утках (???). Или механика, поминутно возносящего гений Паскаля (???). Или пребывание Рафаэля в санатории и бегство в горы. Возможно, этого многовато - но... У меня было ощущение, что: я была глуха - и тут услышала не просто все звуки, а - классическую музыку. На симфонию Бетховена ссылается автор - и я под этим подпишусь. С непривычки это - сложно, непонятно, даже мучительно. Но - невыразимо прекрасно...
Конец - смог меня поразить. Не ожидала я, что автор обойдется с героем - так. По прочтению возникло ощущение некой притчи (поминалась притча "о визире и мухе"). Ну а самая последняя строка, брошенная о Феодоре - заставила вообще переосмыслить их историю в аллюзивном ключе... Этим и прекрасна классика - полнотой, яркостью, образностью. Небольшая вещь - а что автор в ней заложил... Ну а дифирамбы стилю - я могу выводить долго и упоенно. Конечно - посоветую любителям классической литературы. Которые будут готовы, что в принципе простая история - во-первых, наполнена аллюзиями и отсылками. Ну и - обрамлена таким количеством выразительных средств, что превращается в целый оркестр.
P.S. Совсем небольшое произведение - но я на нем забуксовала. Из-за - аудиокниги. ... Это был, конечно - шок. Я обратилась к Дмитрию Оргину, полюбила этого чтеца давно, но - не смогла слушать, например, Арчибальд Кронин - Цитадель в его исполнении. У него восхитительно красивый тембр, он читает чисто и уверенно. В отбивках частей наложена красивая классическая музыка. Но я отметила неожиданную его особенность. Это было так - доооолго. Почему-то он начинает буквально ронять и выцеживать слова, между которыми - ну прям на поезде можно ехать. ... Я просто этого понять не могу - это так тягомотно, это просто изматывает. Невольно переносишь это на героя - как на какого-то инсультника или умственно отсталого, и очень хочется кого-нибудь потрясти. Я собрала волю в кулак и решила не переносить свое раздражение на героя и книгу. Но причина подобного темпа - неведома. Несмотря на всю красоту голоса и начитки - рекомендовать не могу, это прям китайская пытка. Есть еще начитка Евгения Терновского - даже в ней уверена больше.

Жили-были старик со старухой. Сказать так сразу, что это являлось жизнью, было бы невозможным, но, как мы уже отметили, бытие их было общепризнанным фактом, поэтому мы можем с известной долей уверенности полагаться на столь авторитетное общественное мнение. Жили они во Франции, что вовсе не являлось объяснением того, что они стопроцентно относились к высокой французской нации. Даже если бы их происхождение, набор генов и степень наследственности предполагали что-то другое, то мы все равно возложили бы на них ту необходимую толику гражданского повиновения и силой государственного принуждения обязали бы их признать себя все же французами. Тем более, что старик, всю жизнь проработавший на ниве сельскохозяйственных угодий, был мелким рентье и имел небольшой в общем-то и очень незначительный доход. Старуха, как и пристало женщине ее возраста и положения, была у старика на содержании и это ей казалось вполне обыденным и незначительным. Но, согласитесь, этот факт не мог не отразиться на взаимоотношениях внутри семьи и распределении ролей, поэтому в то утро, о котором идет речь, старик обратился к старухе с весьма странной просьбой.

- Старуха, испеки мне Колобок!

Бабушка была крайне изумлена столь странной фразе, впервые прозвучавшей в этих широтах со времен Маргариты Наваррской и, не придумав ничего лучшего, сочла возможным уточнить - что именно старик имел ввиду и почему он решил возложить на нее, на старуху, столь позорную обязанность. Старик глубоко вздохнул, потому что ничего другого от глупой бабы и не ждал, но поскольку был твердо уверен в том, что все горести и несчастья в этом мире происходят именно из-за женщин, он стал объяснять старухе, что Колобок - это такая форма хлебобулочного изделия, которое имеет мало общего с полуторафранковыми круассанами в кондитерской лавке напротив, а больше напоминает приличествующий сану десятисантимовый круглый хлеб. Старуха тут же обратила внимание старика на то, что поставки муки в их семью в последнее время стали столь нерегулярны и убыточны, что она даже сомневается в целесообразности желаний старика в принципе, даже если это не касается хлеба насущного, вид которого старик пытается придать своей жалкой просьбе. А по этой причине у нее не имеется в наличии необходимого количества расходного зернового материала, столь нужного для выполнения поставленной перед ней задачи. Старик, убедившись в полной непригодности его спутницы жизни для использования в домашнем хозяйстве, в кои-то веки! (да и вообще - во всем), со вздохом вручил ей заступ, лом и метелку, показал - как ими пользоваться и отправил старуху в амбар со словами

- А ты по амбару помети, по сусекам поскреби - авось чего и выметешь!

Старуха открыла было рот, чтобы уточнить значение слова "сусек", но, поскольку старик ее уже покинул перед тропинкой, ведущей к амбару, то она так и осталась стоять с открытым ртом посреди улицы.
Прошло довольно много времени, прежде чем старуха решилась-таки подступиться к амбару и, хотя не выполнила до конца своего задания, понадеялась на французский авось.
Амбар находился в северной части земельного участка, что принадлежал старику с 1623 года по праву наследования. Это ветхое строение имело в себе только одну дверь, что, в соответствии с действующим французским законодательством, имело возможность воспользоваться льготным налогообложением. Дверь, долго не поддававшаяся, несмотря на отчаянные усилия старухи, скрипнула и отворилась. И старуха, начав мести метелкой, тут же наткнулась на ШАГРЕНЕВУЮ КОЖУ. Вот так-то, блин!!!

Наиболее прозорливые читатели ( и терпеливые тоже) могли бы понять, что кожу нашел Колобок, но блинскийсатана у меня уже сил нет. Вот что я хочу в итоге сказать - если кто-то не знал - что такое Бальзак, то может сравнить с оригиналом это начало "Колобка". Сатанакожа тоже ассоциируется с этим произведением, но в меньшей мере. И один мой друг, когда его очередная девушка упрекнула в занудности, сказал следующее - "Да, несомненно, но это именно то качество, которому я обязан куском хлеба". Этим другом был я сам. Правда давно.

Это лучшее, что когда-либо я читал у Бальзака. Мысли настолько глубоки, что сомневаешься в их принадлежности. Язык и форма мышления очень понятны. Жаль, что он так мало прожил. Желаю, чтобы дольше. Пусть моя кожа уменьшится.

Очень грустный и печальный роман, я несколько раз порывалась бросить чтение так как не могла выдержать натиска отцовской любви Горио. Его бездумная самоотверженность воспринимается очень сложно теми кто не просто не способен на такое, но и не одобряет, даже наоборот, осуждает такой подход к кому либо. Постоянно хотелось анализировать поведение отца по отношению к дочерям и просчитывать к чему такое приводит, ну и конечно же вспоминалось множество подобных жизненных историй, когда родители отдавали все неблагодарным отпрыскам. В общем мной роман воспринялся не так как задумывалось автором (наверное), я осудила "отцовскую любовь" не приняла ее и даже считаю, что это вообще не любовь, а зависимость и вообще не здоровые чувства и даже порывы.

На страницах романа читатель знакомиться с множеством героев, интересным мне показался только бедный студент Эжен де Растиньяк, которого можно назвать и главным героем (одним из) произведения. Он размышляет, рассуждает, поддается соблазнам и при этом все-равно не перестает анализировать свои действия. Он учится жить и это очень чувствуется. Вторым главным героем можно назвать самого отца Горио, который, лично меня, бесил очень сильно, он вообще не гибкий, решил раз, что нужно все отдать дочерям, так и жил до последнего с одной единственной мыслью и все остальное не заботило его.

Основная масса героев пустые и неинтересные, события которые описаны в романе, тоже не особо увлекательные (мягко говоря), но при этом чувствуется определенная атмосфера. Тягостные эмоции вызывают переживания героев.

Отцы и ̶д̶е̶т̶и̶ ̶ дочери. Слепая отцовская любовь и неблагодарные дочери. Испорченный светский мир Парижа.
Отец Горио всю жизнь не просто работал, пахал, чтобы быть богатым, золото - это и сила, и власть, и возможности. И именно этому он себя посвятил. Он достиг желаемого, из простого рабочего превратился вполне в состоятельного господина. Вот только даже все его пусть и честно заработанные деньги не могут "поднять" до уровня светских снобов. Он все также остался для них макаронником, вермишельником. Горио это может было бы и неважно, но у него есть дочери, для которых он желает лучшей жизни. А после смерти жены он всё делает для своих дочерей, чтобы они получили хорошее образование и вырвались в "люди". Горио выучил дочерей, выдал удачно замуж, дав за ними хорошее приданное, а сам... сам живет в съемной комнатке в пансионате «Воке» в бедном квартале. А дочери и зятья чураются его, не общаются, задрали нос. Дочери, проезжая мимо в экипаже, даже не здороваются с отцом. А он их продолжает любить, обожать, беспокоится о них... Просто слепая любовь. Аж страшно.
А еще страшнее оказалось то, что не смотря на все старания отца Горио, его любви к дочерям, все его жертвы ради их счастья, он умер один и нищим. Даже хоронили его не дочери, а два таких же нищих студента...
Соседом в пансионате у Горио был молодой человек Эжен Растиньяк. Вроде и чистый, наивный , неиспорченный провинциал. Учится в университете. Но ему так хочется стать богатым, влиться в светский мир, стать знаменитым. И так, чтобы быстро и сильно не напрягаясь. Поэтому выучиться и сделать имя на поприще права он особо не рассматривает, а вот найти любовницу среди состоятельных дам и попасть к ней на обеспечение или же охмурить богатую наследницу - это ему подходит. И он вполне серьезно обдумывает эти два способа разбогатеть.
Не скажу, что я фанат Бальзака или им стану, но книга понравилась своей реалистичностью что ли, даже спустя столько лет после написания все еще актуальна, человечество не меняется.

Или - Особая мораль.
Думаю, лучше подзаголовка для рассказа об этой книге мне не найти.
Я обратилась к этой книге... Прочитав несколько произведений месье Оноре, я поняла, что уже не смогу без него обойтись. Но книги выбираю скорее по внутреннему наитию, лишь смутно подозревая, что в "Человеческой комедии" есть своя внутренняя хронология. Да и на праздниках посмотрела фильм "Жанна Дюбарри" - и у меня остались вопросы...
К месье Оноре я хожу - как в парижский салон. Послушать последние новости, узнать нравы, еще раз восхититься Парижем. Помните, у Нарки с Манюней был месье Карапет - а у меня месье Оноре. Эта книга и начинается со светского приема, где нас познакомят с двумя главными героями: Люсьеном де Рюбампре, прекрасным юношей, который пытается занять место в обществе, пользуясь своей красотой (и своевременным поучениям). И Эстер (в первой части она носит прозвище Торпиль) - его возлюбленной, при этом сила и масштаб ее любви не мешают зарабатывать себе на жизнь схожими средствами. Ну что тут сказать... Пока что только то, что нас ожидает не только куртизанка, но и куртизан.
Особая мораль - это еще слабо сказано. Порой мораль этой книги просто заставляла меня прерывать чтение и возвращать лицу невозмутимое выражение. Подготовить к этому призвана начальная практически лекция "Роль куртизанок в мировой истории". Да-да - светские львы рассуждают, что институт куртизанок - это основа: семьи, светской жизни, благосостояния, политики... Кхм - уровень серьезности некоторых высказываний можно оценить хотя бы по фразе "Гильотина была изобретена из любви к человечеству". Ну а как еще: кочерыг - и все, отмучились. Так же и куртизанки. Фраза "Если у женщины есть голова - у нее есть любовник" - здесь возводится словно в абсолют. Как то иметь на содержании хорошенькую девульку или смазливого юношу - будто являлось признаком хорошего тона и светскости. Потому что жена, наблюдая, как муж, пристукивая копытами, собирается на свидание со своим ангелом, лишь советует ему получше запонки застегнуть, а то мало ли, какая особа попадется - чтоб не свистнула. Ну а граф, наблюдая, как графиня только пеной не исходит по своему херувимчику, лишь боится - как бы умом не тронулась. Вот такая вот мораль...
Поначалу лишь одна вещь меня смущала. И Люсьен, и Эстер - получили красоту, но с мозгами дело обстоит похуже, и дела они свои обстряпывают из рук вон плохо. Но! Не останутся они без помощи - и вразумить заблудших агнцев уже спешит, поддергивая подрясник, отец Карлос Эррера. ... Что-то этот тип мне сразу не понравился - очень понятно, какой силы влияние он имеет на Люсьена. Но вот зачем он оставил при нем Эстер практически в качестве комнатной собачки... Но добрый месье Оноре не оставит читателя в неведеньи - и вскрытые карты заставили меня воскликнуть, что этот роман сделает честь самому "Графу Монте-Кристо"! Да - центральной тут является схема развода барона Нусингена, но сами разработки и замыслы...
Вынуждена сделать признание, что больше у месье Оноре мне нравятся небольшие произведения: "Отец Горио", "Гобсек". Это как окунуться с головой в произведение - и все, рефлексируй. Если же дать месье трибуну - он будет счастлив обстоятельно поведать обо всем: начиная от положения куртизанок, продолжая устройством парижской тюрьмы и делопроизводства и заканчивая (очень неожиданно) кратким, но емким словарем каторжников. При этом

О, месье, спасибо, вы так великодушны. Хотя его Ироп (это Европа) - признаюсь, очень добавляли. Но далее

Благодарю, конечно - но я бы обошлась.
Эта книга - как светский салон. Читатель узнает все сплетни, нравы и истории того времени. И если не очень экзальтируется "особой" моралью - то будет вознагражден увлекательным и даже душераздирающим сюжетом и яркими персонажами. Давно уже особо не акцентирую на слоге месье Оноре: он традиционно прекрасен, одновременно остер как стилет и мягок как шелк. А его манера рассказывать напрямую читателю, словно бережно поддерживая его под руку... Посоветую только все-таки обратить внимание на место книги в цикле. Потому что сам автор советует

С "Иллюзиями" так точно - это предыстория Люсьена. "Отец Горио" содержит обличение отца Карлоса, "Гобсек" часто поминается в связи с Эстер. Есть еще отдельная книга про Нусингена - но вот к ней меня точно не тянет. Хотя... Будет время - будет и встреча с месье Оноре. Чего и всем желаю.

На старости лет отец Горио, продав по настоянию взрослых дочерей свой бизнес, поселился в семейном пансионе, где, как и раньше в школах и кружках, он в конце концов оказался «убогим, отверженным существом, козлом отпущения, на которого градом сыпались насмешки». «Откуда же взялось это чуть ли не злобное пренебрежение, это презрительное гонение, постигшее старейшего жильца, это неуважение к чужой беде? Не сам ли он дал повод, не было ли в нём странностей или смешных привычек, которые прощаются людьми труднее, чем пороки?».

Попробуем вкратце проследить жизненный путь главного героя. «До революции Жан-Жоашен Горио был простым рабочим-вермишельщиком, ловким, бережливым и настолько предприимчивым, что в 1789 году купил всё дело своего хозяина, павшего случайной жертвой первого восстания». Однако, будучи лишь относительно способным человеком, за пределами своей мрачной лавки «Горио вновь становился тёмным, неотёсанным работником, не мог понять простого рассуждения, был чужд каких-либо духовных наслаждений». Его жена «стала предметом беспредельной любви, какого-то набожного поклонения мужа». «Быть может, ей удалось бы развить эту косную натуру, вложив в неё понимание действительности и жизни». Но «после семи лет нерушимого блаженства вермишельщик потерял жену – на своё несчастье». «Со смертью жены его привязанность к детям перешла разумные границы. Всю свою горячую любовь, обездоленную смертью, он перенёс на дочерей» и, несмотря на блестящие предложения, решил остаться вдовым. «Воспитание обеих дочерей, само собой разумеется, велось нелепо». Имея огромные доходы, Горио тратил на себя копейки, но исполнял все дочерние прихоти, тем самым чрезмерно вознося девочек над собой. Выдавая же их замуж, отец отдал им всё своё состояние, оставшись практически ни с чем: «Моя жизнь в дочерях. Если им хорошо, если они счастливы, нарядны, ходят по коврам, то не всё ли равно, из какого сукна моё платье и где я сплю?... У меня нет иного горя, кроме их горестей».

«Старик пожертвовал собой, на то он и отец: он сам себя изгнал из их домов, и дочери были довольны; заметив это, он понял, что поступил правильно. Так совершилось семейное преступление при соучастии отца и дочерей».

Образ отца Горио глубоко трагичен. И главная проблема заключена не столько в дочерях, сколько в нём самом, хотя это и не снимает со взрослых детей их доли ответственности. К сожалению, главному герою (очень уж похожему на скрытого нарцисса в маске жертвы) так и не удалось постичь важнейшие из искусств: искусство любить и искусство быть.

«Двери их домов закрылись для меня!». «Мой грех! Я сам их приучил топтать меня ногами. Мне это нравилось». «Я не умел себя поставить, я сделал такую глупость, что отказался от своих прав. Ради них я принижал самого себя!». «Я жалкий человек и наказан поделом. Один я был причиной распущенности дочерей, я их избаловал».

На мой взгляд, прежний успех Горио и его печальная участь в старости имеют одни и те же корни, лежащие в безудержном стремлении к золотому тельцу: «Деньги – это жизнь. Деньги – всё». Герой сделал свой жизненный выбор в пользу обладания, а не бытия. И результатом такого выбора стала жизненная трагедия. Даже на смертном одре отец Горио бредил деньгами и мечтал, как он поедет в Одессу, заработает миллионы и купит любовь своих дочерей: «За деньги купишь всё, даже дочерей. О, мои деньги, где они?! Если бы я оставлял в наследство сокровища, дочери ходили бы за мной, лечили меня; я бы и слышал и видел их». Спасение он видел не в развитии души (бытии), а только в деньгах (обладании).

Постижение же искусства любить возможно лишь при продуктивной ориентации характера, направленной на бытие, а не обладание. Ведь любовь – это установка личности, определяющая её отношение к миру в целом. Кроме того, если человек способен на плодотворную любовь, он любит и себя, дорожит своей целостностью и индивидуальностью. Если же он может любить только других, он не способен любить вообще. Отец Горио всячески демонстрировал, что он ничего не хочет для себя, живёт только для дочерей и даже гордился тем, что не придаёт значения своей особе: «Да и на самом деле, что я такое? – жалкий труп, а душа моя всегда и всюду с моими дочками». Такой человек бывает озадачен, обнаружив, что, несмотря на свою удушающую любовь и жертвенность, он несчастен и несостоятелен в отношениях с самыми близкими людьми.

Но за фасадом так называемого невротического альтруизма порой прячется неуловимая сконцентрированность вокруг самого себя (скрытый нарциссизм). Как-то, собираясь на встречу с дочерью, Горио проявил полнейшее безразличие к бедам и горестям других людей, взволновавшим весь пансион (арест одного и смерть другого). И это совсем не удивительно, так как человек, страдающий паталогическим нарциссизмом, лишён эмпатии, сострадания и способности любить. Кроме того, скрытый нарцисс, в отличие от грандиозного, сам не умеет носить так называемую "корону" и поэтому надевает её на кого-то из близких, наслаждаясь своей причастностью к носителю. Сначала такой коронованной особой для отца Горио была его жена, а после её смерти особыми "королевскими" привилегиями он, принижая себя, наделил дочерей, чем их и испортил.

Полностью растворившись во взрослых дочерях, папаша Горио жил исключительно их жизнью и находился в такой пагубной и навязчивой привязанности к ним, которую можно даже сравнить с расширенным эгоизмом или нарциссическим расширением. И это его отношение к давно выросшим детям больше похоже на симбиотическую зависимость (как незрелую форму любви или псевдолюбовь), при которой человек, растворяясь в другом, полностью теряет себя, свою целостность. Зрелая же любовь (в отличие от симбиотической связи) – плодотворная и действенная сила в человеке, порождающая взаимную любовь и предполагающая сохранение целостности личности, её индивидуальности. Чрезмерно беспокойные и не в меру заботливые родители под маской добродетели неосознанно учат детей бояться жизни и ненавидеть её. И нет более верного способа дать ребёнку почувствовать, что такое любовь и счастье, чем любовь родителя, который по-настоящему любит и себя.

Хорошо, что мое знакомство с бальзаком началось с "отца горио", а не с этой книги. Хотя ее аннотация выглядит куда как привлекательнее. На деле же старина бальзак излишне увлекся пустоватым рассуждательством о том да о сем. Сначала на тему того, как нехорошие женщины-вертихвостки не хотят посвятить себя гениальному мужчине и терпеть вместе с ним лишения. Ну, как бы вообще-то нормально любить себя и хотеть благ себе и своим детям. Это заложено у любой женщины в мозговую подкорку, не только у кокетки. А как гении заботятся о семье? Общеизвестно, что никак. Они пестуют свой дар и натряхиваются над своим призванием. В связи с этим... а и нефиг вообще жениться. Женщина - не рабыня в оковах у всяких там местечковых талантов сомнительной ценности.

Впрочем, главгер, пожалуй, несчастный человек, с детства забитый отцом-идиотом, который решил, что держа парня в ежовых рукавицах навеки удалит его от опасных соблазнов. В результате, опосля его смерти (никто ведь не вечен), согнутая годами пружина развернулась и понеслось.
Главгер, к слову, морально изуродован и болезненно повернут на половом вопросе. Поэтому таскается за тетками гулящего сорта, зато из высшего света, и тратит на них последние монеты. А вот ежели его воспитывали бы, как обычно, то ничего и не случилось бы. Ходил бы в бордели, шастал по актрисам и не забивал голову пустыми фантастическими бреднями. И не проигрался бы, и не влез в мутное дело с шагреневой кожей.
Но бальзак как бы не идет легким путем.

Поэтому долго и нудно вещает читателю о том, какая должна правильная женщина у гения. Потом расписывает страдания главгера, который глупо-преступно западает на всяких пустышек, когда идеальная женщина буквально рядом. Потом всучивает ему роковой кусок кожи. И вот, казалось бы, вот сейчас начнется самый смак. Но получился как бы пшик.
Главгер оказался трусливым койотом и почесал нервно вздыхать над коварным талисманом, дабы продлить себе остаток жизни. Словно какой-то древний старикан, а не молодой мужик. И в этом снова нарисовалась чисто бальзаковская тенденция - писать молодых красивых людей с хорошей родословной этакими мальчико-девочками, которые слабоваты во всем от слова "совсем", зато так милы, прелестны и женственны. И мимими, и мимими. Нда. И шагрень им не по зубкам.

Но вот, что написано верно, так это то, как общество отталкивает, выживает из своей среды смертельного больного. Никому не нужные чужие страдания, разве что поглазеть минутку, не более. И главгер испытал это на себе сполна. И никакие деньги, связи, власть тут не помогут. Вычеркнули и все.

Еще позабавило предположение, что феодора - светская кокетка из россии - предположительно могла оказаться гермафродитом. И именно поэтому отказывала в физической близости всем-всем-всем блестящим парижанам. Бальзак, как всегда, в своем репертуаре, конечно.

Эпиграфом к «Шагреневой коже» стала извилистая чёрная линия, похожая на змею. В контексте романа она напоминает о змее-искусителе из истории Адама и Евы. К теме сделки с дьяволом, суть которой неизменна, обращались многие писатели. В подобных историях герой, испытывающий психическое или духовное расстройство, подвергается искушению, представленному в виде символа зла. В «Шагреневой коже» таким символом стал антиквар из лавки древностей. Он пообещал Рафаэлю, настроенному на самоубийство, чудесное избавление от бед, предупредив, однако, что до него более энергичные люди, посмеявшись над загадочным влиянием талисмана на судьбу, отказывались от аналогичного предложения и не захотели рискнуть заключить договор с неведомой властью, что, кстати, говорит об их человечности и подлинном величии. Герой же соглашается на сделку, принимая шагреневую кожу. Но за всё приходится расплачиваться, в данном случае – какой-либо формой утраты души. Для бальзаковского героя ценой сделки стало душевное страдание в жизни.

Счастье вряд ли может быть достигнуто мгновенным исполнением любого желания. Для его достижения очень важным является результат выбора личностью одной из двух фундаментальных позиций человеческого существования (обладание и бытие), конфликт между которыми и описывается в историях о договоре с дьяволом. Вопрос "Иметь или быть?", наверное, в конечном счёте сводится к вопросу "Что выбрать: страсть к разрушению или любовь к жизни?". От ответа на этот вопрос зависит судьба человека. Жажда обладания и истинное благополучие исключают друг друга. На мой взгляд, главная проблема героя заключается в изначально неверной ценностной ориентации, направленной не на бытие, а на обладание. Антиквар говорил ему: «Ведь в конце концов вы хотели умереть? Ну что ж, ваше самоубийство только отсрочено». Всё же в самом конце романа «Рафаэль пытался укрыться в святилище бытия», но было уже поздно...

«Печальные проблески безжалостной мудрости! Они озаряют уже совершившиеся события, вскрывают наши ошибки, и мы сами тогда ничего не можем простить себе».

Нельзя не заметить сходство «Шагреневой кожи» с «Портретом Дориана Грея» Уайльда и «Джекилом и Хайдом» Стивенсона – главный герой, поначалу благодетельный и добропорядочный, вступает на скользкую тропу порока и поддаётся своим потаённым желаниям, в результате чего с ним происходят определённого рода фантастические события. И так же, как свои «собратья», ГГ «Кожи» Рафаэль кончает плачевно, из чего следует глобальный и применимый ко многим образцам зарубежной классики вывод: держите свои желания в узде.

Фантастический элемент этого романа глубоко символичен. Шагреневая кожа – это фактически жизнь Рафаэля, которая сокращается, уменьшается в размерах при каждом новом выполненном желании. Несметные богатства? Минус пять лет. Пир на весь мир? Минус два года. Любовь до гроба? Ещё минус десять. Такой арифметикой, друзья, наполнена и наша с вами жизнь. Мы на всём её протяжении выполняем свои желания, не замечая как шагреневый кусок времени, отведённого нам на земле, становится всё меньше и меньше. Пять лет уходит на получение образования. Ещё лет пять – на то, чтобы получить хорошую работу и обрести стабильное положение в обществе. Года два-три, а то и десять – на то, чтобы создать семью. Лет двадцать на воспитание детей. И это только желания, присущие всем - если у вас есть персональные, будьте добры отдать за них дополнительно десяток-другой годков. Фокус в том, что ни я, ни вы, ни Рафаэль, ни старик, ни Емеля, ни Аладдин не знаем, чего мы на самом деле хотим. Бальзак на страницах «ШГ» называет желанием, за которое и жизнь отдать не жалко, любовь. Другие вольны называть то, что считают нужным, но прежде чем сделать выбор надо хорошенько подумать.

Символичны и персонажи.
Феодора, как сказал сам Бальзак, это общество. Нарядность, броскость, ужимки, этикет, а в душе – пустота. Ценны лишь внешние атрибуты, внутренние особенности никого не интересуют. Чтобы найти подход, необходимо «почерстветь», играть по общим правилам.
Полина – мать. Холит и лелеет своего питомца. Прощает ему все недостатки. Проявляет всеобъемлющую заботу. Любит несмотря ни на что. (свидетельство – в предсмертной агонии Рафаэль кусает Полину за грудь)
Растиньяк – змей-искуситель. Подчиняет своей воле. Навязывает мнение. Толкает к сомнительным действиям. Не скупится на похвалу.

«Шагреневая кожа» - характерный пример французской литературной традиции, в которой главенствует эстетическое начало. Любой факт или событие романтизируется, толкуется в усладу душе и чувствам. Эстетический принцип находит отражение во всём, даже в самых прозаичных ситуациях. Нигде, кроме излишне детализированных (и, применимо к женщинам, идеализированных) описаний персонажей, это не идёт во вред повествованию. Первые страницы с непривычки даются с трудом, но затем слова текут плавно и мелодично, искрясь, как ручей на солнце, яркими лучами. Одно удовольствие вчитываться в глубокомысленные пассажи автора:

Читайте, не пожалеете!

У меня с Бальзаком странно складываются отношения - то в самое сердце, то совершенно мимо. Вот и сейчас случилось разочарование, которым я искренне огорчена.

Книга, естественно, про женщину, некую Жюли, в замужестве д'Эглемон, которой предстоит стать героиней романа о трагической участи женщины в первой половине, столь мятежного сколь чопорного, XIX века. И в чём же состоит её трагедия? Рассказываю: героиня молниеносно выходит замуж за военного, Виктора д'Эглемона, с которым не находит или духовной связи или согласия в интимной жизни. При этом, выбор супруга состоялся по велению девичьего сердца, вопреки мольбам старика-отца... Увы, вскоре героиня погружается в мучительную пучину депрессивного разочарования своим неудачным браком и его невыносимыми узами. Чего же дальше следует ожидать от автора книги? Всё верно, на следующих страницах Жюли будет вознаграждена подлинной любовью. И даже несколькими. С родством душ, общностью взглядов и даже единением плоти... А что же муж? Муж окружал её почтением и роскошью, будучи в довольно незавидном положении "соломенного вдовца". Читая, сложно понять, в чём непосредственно его вина перед Жюли. Чрезмерно страстный? Или слишком неромантичный? Трудно понять, почему она его разлюбила. Но, кажется, нам следует пожалеть бедняжку Жюли - её муж был слишком "собственный муж", чтобы его ценить. Вот был бы он чужим, может, и взволновал бы сердце француженки... Которой, к слову, пришлось несладко и в материнской роли. Чего таить, как мать героиня - дрянь, простите. Она изысканно плевала на первого ребёнка, усердно отдавая предпочтение отпрыскам от связи с любимым мужчиной, в глубине души предавая материнской анафеме старшую дочь, рождённую от законного супруга. Как она жестоко холодна с этой несчастной девочкой! И как горячо привязана, раболепно и страстно, к младшей дочери! Контраст показался отвратительным, честно говоря.

Разумеется, моё мнение глубоко субъективно, но героиня "Тридцатилетней женщины" - особа неприятная. Она кажется обычной ханжой, ласково лелеющей своё жадное самолюбие. Вся её нравственность разбивается о страсть, до которой, казалось бы, ей нет дела, ведь в первую очередь Жюли, конечно же, выбирает долг, от которого быстро отказывается в пользу эгоистичной игры в любовь под пологом светских условностей.

Да, не понравился мне этот роман. Он заставил не раз мысленно спорить с Бальзаком, которому вовсе не интересны мои воинственные выпады... Но я люблю находить в книгах уважаемых авторов единомышленников, а не средство потрепать нервы. Здесь же мне оказались по душе лишь изящный слог да дух великолепной эпохи.