Отец Горио. Блеск и нищета куртизанок. Шагреневая кожа. Гобсек. Тридцатилетняя женщина

Колебался ли когда-нибудь художник между бедностью богатых и богатством бедняков!

— Верни священника дипломатии, он ведь ее лучшее украшение.

Помешать кому-либо трепать языком – то же, что помешать реке течь.

Честность горничной оплачивается, как фиакр, гораздо дороже после полуночи.

Женственный в своих прихотях, ты мужествен умом.

Они простили ей ее красоту, сочтя себя выше ее по воспитанию.

Причина тревоги не ваша смерть, а ваша жизнь.

удовлетворенная любовь ослабляет влияние физиологии на нравственность

Преступления знают своих гениев.

– Sempre mi! (навеки мой) – сказал Жак Коллен, подойдя к Теодору и шепнув это условное выражение ему на ухо.
– Sempre ti! (навеки твой) – ответил юноша на пароль. – Да, ты мой даб.