Игрок. Преступление и наказание

Не люблю писать отзывы на классику, так как ничего нового не скажу =) Сюжет разворачивается летом в Петербурге. Бывший студент Родя Раскольников, маясь от безысходности и своей никчёмности, пытаясь спасти свою сестру Дуню от нежелательного замужества, которое Дуняша и мамаша планируют ради Родиного счастья, вынашивает план убийства проценщицы Алены Ивановны дабы всех финансами обеспечить. Во время убийства не все идёт по плану, на квартиру является сестра ныне покойной, пока Родя мешкает в поисках сокровищ. От такого порядка дел и ей влетело, на совести у студента теперь уж два трупа. Из-за его нерасторопности и неосторожности, его едва ли не ловят на месте преступления, но удача на его стороне и он, таки, добирается до своей коморки уже в бреду и с жаром. И до, и после преступления на пути Роди встречается много разных людей. Он отвергает какую-либо помощь и внимание, ведёт себя омерзительно и неуважительно по отношению ко всем. Единственные люди, к которым у него некое сочувствие - это семейство алкоголика Мармеладова, после смерти которого он начинает мутить с его дочерью Сонечкой. Родя буквально только и умеет, что жалеть себя, заставляя страдать всех своих близких. Так кто же он? "Тварь дрожащая" или "право имеющий"?

Читала доооолго, очень интересный философский, социально-психологический сюжет, но язык Достоевского меня выматывает. Это, конечно, красиво и литературно, но только маленькими порциями. От передоза Родиных приключений на меня периодически нападал нечитун.

Еще со школы остались не очень хорошие воспоминания о русской литературе 19 века. И вот теперь поняла почему. Во-первых язык написания. Я не отрицаю, что он кому-то может нравиться, но меня французский вставки да и "батенька" раздражали. А, во-вторых, это непостижимая русская душа. Азартность и то что бабуля и Алексей проигрывали крупные суммы денег, мне легче понять, чем-то что Алексей на мадам Бланш спустил такую суму денег за 3 недели, если бы еще это был генерал, который был в нее безумно влюблен, а то Алексей, к которому она пренебрежительно относилась и который ее тоже не жаловал. ЗАЧЕМ? Не понимаю я такой широты души, такой траты денег. Жить одним днем, а как же завтра, а как же дети? (в случае генерала). Довести себя до безумия из-за любви к проститутке, пускай и дорогой.
Все всё видят, всё понимают, но никто ничего не делает чтобы исправить ситуацию. Поступки Полины вообще не поддаются никакой логике, одна какая-то непонятная гордость и дурость, при чем там где без нее можно было и обойтись.
Чего конечно у Достоевского не отнять, это умения передать надрыв и эмоции каждого героя. Наслоения события на событие, накал и потом развязка.

Мое знакомство с творчеством Ф.М.Достоевского состоялось несколько недель назад, хотя имя этого автора уже давно было у меня на слуху. "Преступление и наказание" - это первое серьезное произведение такого плана для меня, книга, вошедшая в знаменитое пятикнижие писателя.
Произведение мне показалось психологически тяжелым, но в то же время абсолютно гениальным. Книга заразила меня своей болезнью, своими желтыми цветами, своей обратной стороной Петербурга. Достоевский заставляет переосмыслить многие вещи. Для него не существует границы между добром и злом. Свидригайлов одновременно является негодяем и добродетелем. Раскольников - убийца, страдающий муками совести, который понимает, что убийство не стоило того, что он получил. Соня имеет дурную славу, хотя Раскольников считает ее святой, а читатель проникается к ней симпатией и жалостью. Дуня - символ чистоты и непорочности, но все же и она могла стать убийцей, выстрелив в Свидригайлова. Все это вызывает определенные размышления. Что есть добро и зло? Как их разделить в реальном мире? Достоевский объясняет - никак.
"Преступление и наказание" вызвало у меня противоречивые чувства, но в общем понравилось. Прочитать это произведение несомненно стоит каждому.

Я ненавидела русскую классику. Пушкин был везде. Пушкин, Пушкин, Пушкин. Нет, были и другие, но в основном Пушкин. Я долго не решалась начать, наконец, знакомиться с русской классикой, с её авторами и попытаться насладиться. Она мне обязана нравится! Не всё же мне зачитываться худ. литературой. Зачем, спросите вы, мне любить русских классиков? Я решила пойти по пути литераторов – сдавать литературу и поступить на филолога.

Да и как можно любить литературу, обсуждать её (а я, несомненно, любила и люблю) и при этом ненавидеть русских классиков? Наконец, решилась, ура. Я выбрала Достоевского. Мы с классом ходили в театр именно по этому роману, так что сюжет мне был знаком.

Первые главы. Всё было скверно. 932 страницы – первое, что меня испугало. Я ведь надеялась максимум за недельку прочесть. А тут русская классика да и ещё почти на 1000 страниц!

Да, читала я долго. Кажется, с начала июля и до его конца. Я читала Достоевского так, как обычно привыкла читать современную прозу, поэтому он так тяжело дался. Но вот более трехсот страниц и – не поверите - я стала наслаждаться! Наслаждаться чтением так, как никогда не наслаждалась чтением той же прозы. Язык, сюжет, характер. Сами слова приводили меня в экстаз, несоизмеримое удовольствие. Мне было тяжело начать читать новую главу и невозможно было оторваться перед следующей. Я была там, в этой атмосфере города, и реальности уже не было. Ничто не могло отвлечь меня. Да, я полюбила этот роман.

Мы в Санкт-Петербурге, наблюдаем за жизнью Раскольникова, его семьи, его окружением. Он решается на убийство, он беден. Каковы же были причины? Мне кажется, только бедность. Раскольников тщеславен, заносчив, самолюбив, он действительно циник и боится смерти, любит жить, хочет жить, и осталась гордость после убийства. Тяжело понять его характер, его мотивы. Но может, он действительно тогда великий человек и не сдуру возомнил себя Наполеоном? Пусть не раскаивается за убийство, - его можно понять. И совершая добрые дела, его можно понять. Он ненавидел людей, да, но может, он ещё питал надежду? Что не всё в этом мире ещё сгнило. Несомненно, что он – циник. Но это ведь лечится любовью, а он полюбил.

Достоевский пишет так, как будто это – реальная история, и такой человек как Раскольников и впрямь жил в таком-то году в Санкт-Петербурге, и убил он, и сидел он, и полюбил. Он пишет нейтрально, справедливо. Нет ничего лишнего. Никаких преувеличений или преуменьшений: «И слезы градом полились» и всё в таком духе.

Эти терзания героев, описываемые автором, их характеры - это всё есть в жизни. И я почти согласна с мнением Раскольникова про деление людей на вошь и Наполеонов. Почти.

Я теперь не знаю за что взяться. Надо продолжить классику, но чем продолжить – не знаю. Тургенев ли, или Шекспир (что сейчас будет уместнее всего), или продолжить с Достоевским? Как-нибудь да решу. Спасибо Ф. Достоевскому за его «Преступление и наказание» - чтение доставило удовольствие.

P.S. любимый герой после Раскольникова – Свидригайлов. Полюбила я его, его характер, его ложь, его слабость.

Мало найдётся романов, в которых название до такой степени было бы связано с содержанием. Всё у Достоевского вертится вокруг предтупления и наказания, причём преступники у него совершенно разные, разное они в итоге и получают. Вот Соня Мармеладова - преступница поневоле, без вины виноватая. Пожертвовала собой ради других, а значит преступление её заслуживает только божьего суда (неслучайно Соня в романе главный проводник христианских идей) и наказание будет милосердным. Вот Родион Романович, который, каких бы оправданий он себе не измышлял, убил по собственной воле, для себя. А значит, должен в конце покаяться и наказание получить вполне конкретное - в Сибирь, в Сибирь! Но, как мы знаем, он не потерян для новой жизни - в конце происходит прозрение и возрождение. И наконец те, кто толкает на преступление других, как старик Мармеладов. Его ждёт самое суровое наказание - смерть. Жестоко, но - в системе ценностей Достоевского - справедливо. Каждому воздастся по делам его.

Само написание рецензии к этому произведению кажется мне затеей безумной. Это всё равно что доверить на хранение какому-нибудь прожженнуму коммунисту тело Ленина или начинающему сюрреалисту подарить подлинник картины Дали. Однако я всё же рискну и попытаюсь сказать что-нибудь внятное.
Начну с того, что произведение уникально своей психологической нагрузкой и психологическим анализом. Достоевский будто знал каждого из своих героев лично и анализируя перелопатил каждую молекулу их мозга. То как он изображает людей, то какие колориты он показывает в персонажах, то каким он представляет нашему воображению Петербург - это всё УНИКАЛЬНО, продуманно, взвешено.
Отсутствии какой-либо банальности, слащавости, бульварности, максимально реалистично и в тоже время высокохудожественно. Кроме того, здесь задается важный вопрос, касающийся каждого из нас, обуславливается выбор - страшный выбор "Тварь я дрожащая или право имею". Подтверждение или развенчание теории Раскольникова - это случай сугубо индивидуальный, кто под что заточен - момент над которым стоит очень серьезно подумать.
Противоречивые неоднозначные образы, такие как проститутка, являющая собой образ благородного и почти святого человека. Нет этих чётких, топОрно обрубленных границ между добром и злом. Всё неоднозначно, над всем нужно долго и тщательно думать.
Замечательно

Раскольников...
собрался? мы тебе все расчистим - иди, поведем...
топор? дворника нет - бери
идешь, межуешься? а твоя теория, а ты кто? знаем уж...
двор? свободен, смотри, все пусто, дело только за тобой...
свершено, так мы тебе еще одну, готовили-с, тут уж мы порезвимся, хех, ведем
вторая - свершено, все? нет
и отпустим тебя, да, чтобы и тебя забрать или кого другого, а теперь то уж точно...
беги... и здесь тебе расчистим, хитро
ТАК КТО, кто убил? - Так вы и убили-с...
ну уж теперь подвинься, батенька... загнездимся, всегда рядом будем

Свидригайлов...
тут уж занято, наше, маска... журнал, такиииие полотна Босха, тут уж мистика-с, тут уж уютно и вьемся

Перечитал в очередной раз «Преступление и наказание» — всё-таки нуждается душа в здоровой пище. И, как обычно бывает с Фёдором Михайловичем, окунулся в совершенно новое произведение с новыми смыслами. Там много открылось в мелочах, и об этом тоже интересно говорить, но есть и фундаментальное. Идея Раскольникова.

Мы наизусть знаем, что Родион убивает и грабит из-за идеи. Дескать, может человек принадлежать к такому наивысшему рангу мировых благодетелей, в каком уже нельзя предать свою миссию — и если кто мешает, нужно помеху устранить. Потому что, споткнувшись на малом зле, не сотворишь великого добра. Мы знаем, что Раскольников мучается этим вопросом до «эксперимента над собой» — и совсем уж невыносимо мучается после. Да, так. Но у Достоевского, как всегда, тоньше.

Родион не формулирует идею до преступления. И совершенно не рефлексирует над ней после. Да, он изложит её потом — но только с подачи Порфирия Петровича и именно в тех терминах, которые приведёт следователь. Только здесь сложится система. Извне. Только тут, загнанная в клетку определений (не своих, подчеркну, определений), мысль Родиона станет ужасающей. Только в этой клетке мука Раскольникова получит и голос, и слог... И что же? Ведёт это к раскаянию? Нет, Достоевский точен и честен: не ведёт. Мучения — не оформленные мучения души — просто превращаются в мучения слов. В бичевание себя словами. В раздрай ума при заглушённом сердце.

Диалектика, выточенная как бритва, сечёт Раскольникова, не оставляя места пониманию. Неопределимая болезнь бомбардируется картечью само-диагнозов, естественная лихорадка — состояние, когда радуется лихо — упрятано в тень определений... Фёдор Михайлович предельно точен: в рефлексии над иллюзиями смыслов невозможно покаяние сердца. Невозможен выход в нерефлексирующую любовь.

Так в сне о клячонке мужики, обращённые в прошлое — образ мертвящих ожиданий ума, свойственных только человеку, начиная с Каина — требуют, чтобы лошадка (живое творение), как прежде, пошла вскачь. А не идёт — так они секут её по глазам. Чтобы не видела больше, чем развёрнутоголовые они.

Да, в клетке рефлексий можно растерять семью и друзей, можно возненавидеть и даже пресечь жизнь (а в таком желании Родион признается Дуне), но нельзя вернуться к жизни. Здесь, как ни крепись, а придётся умереть для прошлого, припасть к земле, «полюбить снова жизнь от самого грунта». Придётся раскаяться не в деяниях прошлого — в привязке отживших мыслей к настоящему будущему.

Здесь станет ясна глубина воздействия, которое вложил Достоевский в образ Порфирия Петровича. Именно следователь, заставивший сначала Родиона остудить идею до определений, загнавший ум его в беличье колесо смыслов, выведет затем к бессловесной правде. «Вас, может, Бог на этом и ждал. Да и не навек она, цепь-то», — скажет он. Скажет — и поднимет над рефлексией в область, откуда виден путь целиком. «Станьте солнцем», — прибавит он в объяснение.

Родион не раскается «в бытовом смысле». Да в этом и не было бы смысла. Он будет думать об идее — и «ожесточённая совесть его не найдёт никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаху, который со всяким мог случиться». Промах — единственное живое слово в предложении. Единственное, которое сливает жизнь воедино, не отделяя прошлое от вечного. Он будет думать — и мужички будут так же ненавидеть его, как, рефлексируя, ненавидел себя он сам. Лишь соприкоснувшись с вечностью — «до Авраама и стад его», — и с любовью вечной Сонечки, пока мир стоит, Родион переменит жизнь. Лишь здесь начнётся новая история, «история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его, постепенного перехода из одного мира в другой, знакомства с новою, доселе совершенно неведомою действительностью».