Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии

Приступая к чтению книги (громкое название для этого небольшого произведения, довольно скромно названного в аннотации "эссе") известного психолога и философа Эриха Фромма, намеревалась получить развернутый ответ прославленного психоаналитика на вопрос о том, что же сделало Адольфа Гитлера главным чудовищем ХХ века. Какие события из его жизни (особенно из детства и юности, ведь именно в тот период, наверное, в большей степени формируется характер и личность человека) повлияли на него роковым образом, запустив ту самую некрофилию - стремление разрушать, любовь к мертвому и безжизненному. Тех, кто подобно мне, тоже собирается искать в книге ответы на эти вопросы, спешу разочаровать: любопытство мое Эрих Фромм в этот раз, увы, не утолил. Знакомый мне еще со времен школы автор "Бегства от свободы" (по хорошему, давно бы пора перечитать сей значимый его труд: многое уже, к сожалению, подзабылось со временем. Его же "Искусство любить" тоже давно в моих книжных планах, все никак не доберусь, а жаль, очень жаль...) упорно доказывал, что есть в характере и личности та самая некрофилия. При этом почти не разъяснив читателям, далеким от мира психологии, что же он все-таки подразумевает под ней (из любопытного: тема некрофилии, кстати, меня, благодаря книге Фромма, очень даже заинтересовала, но, чтобы полностью и окончательно разобраться в ней, думаю, придется все-таки обратиться к иным источникам информации). Каких-либо ярких симптомов он тоже не приводит. Кроме, разумеется, всем известным фактам: вот он стремился стереть с лица земли Париж, уничтожить всех евреев... Но это же все-таки больше черты именно его как политика, военноначальника, тирана и прочее, но вот действительно глубинных некрофильских черт он не приводит... Он неубедителен в доказывании того, что вот все перечисленное, все его злодеяния, вся его политика - это последствия некрофильского характера личности.

Так что если главную свою цель книга не выполнила, то в остальном все же пополнила мой багаж знаний о немецком лидере. Багаж этот до чтения фромовского труда был весьма скромным: кроме нескольких кадров памяти с выступлениями Гитлера, клочков информации о том, что он любил рисовать и собирался стать художником, и обрывочных сведений об его отношениях с Евой Браун (просто смотрела как-то документальный фильм об их "любви" по одному из ТВ-каналов: по мысли создателей того проекта, Ева действительно любила фюрера и, как обычная женщина, очень хотела выйти замуж за любимого мужчину) у меня почитай в голове и не было. Он всегда был для меня лишь одиозной исторической фигурой со знаком минус, и не более того. Почему-то как человека, тем более как личность, мне его всегда представить было сложно, почти невозможно. Что он может с кем-то дружить, чем-то увлекаться, читать книги, быть обходительным и любить... Нет, такого я предположить никогда не могла. Не укладывалось как-то в сознании (да и в бессознательном, думаю, тоже не особо...). Не совмещались пазлы человеческого/индивидуального с историческим/мировым. А благодаря книге знаменитого немецкого психоаналитика наконец-то сошлись. Картинка в конце концов обрела цельность, яркость и выпуклость. Вот этим эссе Фромма и ценно для меня: оно мигом (книга действительно небольшая, при желании можно прочесть и за день, я же чтение растягивала) восполнило мои пробелы знания об этой неоднозначной исторической фигуре.

Сразу скажу, что психоаналитическая теория мне не близка, я отторгаю ее постулаты и принципы, не верю я в то, что по каким-то, часто вырванным из контекста событиям/данным/поступкам можно сделать точные, на 100 % верные суждения о ком-либо. Поэтому и высказанные в эссе многие из мыслей Фромма по поводу Гитлера мне показались скорее домыслами, не имеющими на то достоверного обоснования. Чтобы не быть голословной, приведу парочку примеров. Говоря об увлечениях Гитлера. Фромм не раз останавливается на литературных пристрастиях фюрера. И говорит в таком ключе: вот смотрите, мол, чуть ли не до 30 лет Гитлер обожал юношеские романы Карла Мая про индейцев, знал их чуть не наизусть, много раз перечитывал, любил поговорить о них с другими, знал всех героев по памяти. И делает Фромм тут же скоропалительный вывод: Гитлер всю жизнь проводил в фантазиях, а не в реальности. Что плохого в чтении приключенческой литературы, он так и не поясняет... Говоря об отношениях с женщинами, он вспоминает историю, когда Гитлер не мог признаться в любви и послал даме анонимную записочку. Фромм быстр на выводе: смотрите, мол, отличная иллюстрация юношеской незрелости фюрера! У нас с Фроммом, судя по всему, очень разные трактовки понятий и взгляды на жизнь, потому как я увидела в этом незначительном эпизоде скорее застенчивость молодого человека, не очень уверенного в себе, присущую, кстати говоря, и взрослым людям.

То есть, подводя итог вышесказанному, не со всем я могла согласиться в этой книге с Э. Фроммом. Чтение тем не менее оказалось довольно увлекательным и любопытным занятием, я действительно в итоге узнала много неожиданных фактов о жизни немецкого вождя. Вот взять те же отношения с женщинами (мне не близка трактовка событий, сделанная Фроммом, но перечисление и описание происходивших событий здесь очень занятное). Они четко делились у Гитлера на два типа: женщины, которых можно уважать и которые такого отношения к себе не стоят. Одними он откровенно пренебрегал, перед другими в прямом смысле слова ползал на коленях, умоляя побить себя - вот такие у него были вкусы...

О вкусах здесь будет много. О вкусах в архитектуре, в частности. Вообще удивительный факт, который я открыла благодаря этой книге, - Гитлер обожал архитектуру. Прояви он чуть больше упорства и усердия, он, по мысли автора этого замечательного эссе, вполне мог бы стать неплохим архитектором. Он мог часами говорить об архитектурных сооружениях, мечтал перестроить города. Из интересного: он не терпел в своем окружении экспертов - специалистов в какой-либо области знаний (потому как сам был недоучкой), но для архитекторов всегда делал исключение из правил. Он страдал гигантоманией: больше, выше, значительнее!

Как заядлому читателю, мне было небезынтересно узнать о читательских пристрастиях героя книги. Он пронес через всю войну с собою томик Шопенгауэра... И тут Фромм не забывает подколоть своего "персонажа": нам ведь, мол, неизвестно, а читал ли он его вообще, да и открывал ли когда-нибудь? Действительно, этого мы уже никогда не узнаем... К литературе он вообще подходил с чисто прагматической, утилитарной точки зрения. Он жадно и много читал (в юности, когда он бросил реальное училище, он только и делал, что читал, рисовал и мечтал), но исключительно с одной целью: он искал в книгах подтверждения собственным взглядам и своей идеологии, остальное его мало интересовало. Его вообще мало что интересовало в жизни. Люди были винтиками и инструментами для достижения каких-то своих, гитлеровских, желаний. Друзей у него не было, и он сам отлично понимал свое внутреннее одиночество.

Возвращаясь к главной теме книги, а что же повлияло на него в главной степени. Какие событие (или, может, череда событий) стало наиболее травмирующим для его психики в дальнейшем... Фромм отчего-то не делает на этом акцент, а мне очень ясно видится, что подобным событием могла стать жизнь в ночлежке - несколько лет он провел в приюте для бездомных, стоя в очереди за бесплатной похлебкой. И даже когда у него появились деньги (он начал продавать свои картины, хотя картины - это чересчур громко сказано. Так, поделки, копии с известных полотен, за которые состоятельные немецкие бюргеры готовы были выложить свои кровные), он не спешил поселиться в отдельном жилье. Ему нравилось общение, оно утоляло в какой-то степени его поглощающее одиночество, ему нравилось выступать перед такими же бродягами, как и он. И вот тут-то и открылся его истинный и единственный талант - талант демагога. Он обладал поистине магнетической личностью. Люди не мигая слушали его вздор и считали его при этом образованнейшим человеком! Вот до какой степени он умел перевоплощаться!

Я случайно вышла на это крохотное произведение известного всему мира философа. Вышла бы раньше - точно прочитала бы раньше. Интереснейшее исследование! С Фроммом можно не соглашаться (да автор этого, строго говоря, и не требует от читателя), спорить, пропускать его домыслы и фантазии мимо ушей, но отказать себе в удовольствии погрузиться в лабиринты чужой больной психики было невозможно - это было чертовски интересно (хотя Фромм и утверждает, что безумцем Гитлер не был, поступал взвешенно и на любом психиатрическом исследовании был бы признан вменяемым...).

Для меня эта книга Фромма стала не психологическим научным исследованием, а увлекательным биографическим очерком о жизни очень странного человека - человека со множеством лиц-масок, двойственного и двуличного, неспособного смотреть на мертвых и раненых солдат, но продолжающего отдавать свои приказы, прекрасно понимающего, что друзей и поклонников у него нет, что всех влечет к нему лишь его власть, обвиняющего в своих бедах всех вокруг и мечтающего спасти Германию, даже ценою гибели самих немцев...

Написано эссе легким слогом, здесь не будет каких-то сложных психологических терминов, читается, соответственно, тоже легко. Не хватило, пожалуй, мне единственно стройной системы доказательной базы: к чьим-то словам он добавляет ссылки, к чьим-то - нет (то есть нельзя проверить достоверность каких-либо высказываний и самих событий). И вообще его отсылки на книги часто носят какой-то абстрактный характер, он не поясняет, кто автор того или иного биографического сочинения или же делает это уже потом. И нам непонятно, кто это говорит о Гитлере в таком ключе: его друг, сосед, биограф, подчиненный...

Когда-то я видела шикарную рекламу презервативов. Сначала показывали фотографии родителей великих злодеев, потом шёл лозунг: "лучше бы они пользовались презервативами". Так вот, к родителям Гитлера тоже относится.
Если серьёзно, то это - блестящая остроумная работа знаменитого психолога. Хотя не являюсь большой поклонницей психоанализа, Фромма читаю с неизменным интересом. По аналогии с его "Искусством любить" работу можно было бы назвать "Искусство не любить". В первой части речь идёт вовсе даже не о Гитлере, а как раз о некрофилии. Понятие рассматривается в широком смысле, как страсть к разрушению вообще. Так что никаких маньяков и извращенцев - в центре исследования обычные люди со своими маленькими слабостями. Увы, диагноз Фромма неутешителен - современное общество болеет и часто не желает этого замечать. Больше того, человек делает всё, чтобы сделать своё существование на Земле невыносимым. Мы так часто слышим эту мысль, что практически перестали её воспринимать. И это самый тревожный симптом.
А вот вторая часть посвящена как раз Адольфу и тому, как он дошёл до жизни такой. Временами спорные, но весьма впечатляющие предположения, рассказ о родителях, детстве, юности и становлении, отклонениях от нормы, особенностях психики. Весьма интересно и поучительно. Но работа серьёзная, научная, так что не ждите лёгкого чтива.

Неофиты часто проявляют излишнюю настойчивость в утверждении выбранной области, из чего получается, что все в мире раскладывается в базисе их занятия. Или, более категорично: нет ничего, что выпадало бы из профессионального рассмотрения неофита. В принципе, можно представить области, где такой взгляд оправдан. Но когда подобный взгляд встречается у дизайнеров, программистов или психологов, остается только пожимать плечами.

Известный социальный психолог Эрих Фромм в работе "Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии" убедительно демонстрирует ограниченность своего подхода. Вначале представитель Франкфуртской школы вводит понятие некрофилии, некрофилами оказывается значительная часть общества (около 15 процентов), затем анализирует исторического персонажа Адольфа Гитлера, выводя клинический случай некрофилии.

Не будем останавливаться на деталях, сосредоточимся на главном. Фромм описывает становление Гитлера как цепочку неудач. Ребенком Адольф плохо учился в школе, что не позволило ему реализовать программу отца и стать чиновником. Гитлер решил посвятить себя живописи, но оказалось, что его таланта не хватает даже, чтобы поступить в художественную школу.

Гитлеру пришлось заниматься пейзажной халтурой для самой невзыскательной клиентуры. Правда, он мечтал об архитектуре, однако даже не пытался поступить в институт из-за крайней несобранности и бесталанности.

Эти несобранность и бесталанность, мечтательность и уход от реальности Эрих Фромм парадоксальным образом относит к признакам некрофилии. В начале своего исследования он записывает в некрофилы и Филиппо Томмазо Маринетти. Родоначальник футуризма обвиняется франкфуртским психологом в симпатии к скорости, динамике, разрыву с традицией, безусловным проявлениям некрофильского характера.

Книга Фромма вообще обнаруживает массу алогичностей и нестыковок. Скажем, в юности Гитлер отправляется на фронт в поисках военной дисциплины, безнаказанных убийств и моря трупов. Однако став рейхканцлером Германии, он отказывался посещать передовую, дабы не видеть трупы. По Эриху Фромму обе модели поведения вытекают из некрофильского характера.

Адольф Гитлер, который плохо учился в школе, не смог оправдать надежд отца, стать чиновником, художником или архитектором, хотя бы жениться, словом, типичный неудачник, вытесненный на задворки общества, был вынужден возглавить нацистскую империю, подчинить своих мучителей от школьных учителей до городских архитекторов только благодаря клиническому случаю некрофилии, обнаруженному в нем Эрихом Фроммом.

Если закрыть глаза на явные алогизмы работы Фромма, его психологическая составляющая вполне удовлетворительна. Но в этом и кроется ограниченность психологического подхода.

В самом деле, Гитлер плохо учился в школе, не стал ни чиновником, ни художником, ни архитектором, смог жениться лишь за пару часов до самоубийства и вообще обнаружил в характере черты типичного некрофила. Однако сводить исторический персонаж рейхканцлера Германии к психологическим аспектам личности – очевидное преувеличение роли психологии.

Своего рода профессиональная деформация. Психолог привык рассматривать людей под микроскопом, словно частицы вещества. Когда же в его поле зрения попадает нечто более значимое: не частица вещества, а, скажем, планета, он по привычке наводит на нее микроскоп и наблюдает смазанное световое пятно.

"Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии" – типичное исследование смазанного светового пятна, на протяжении которого автор никак не может ответить на вопрос, каким образом такая посредственность, предмет изучения, достиг головокружительных успехов в социальном плане. Вдвойне забавно, что автор исследования аттестуется социальным психологом.

По всей видимости, представителю Франкфуртской школы очень не хотелось выходить за рамки своей области, поэтому пришлось смириться со всеми нестыковками, принять способ рассуждения, при котором ни один аргумент не принимается за достаточное основание (хотя и проговаривается), чтобы повлиять на конечный вывод. Конечный вывод вынесен в заглавие книги и, вероятно, был придуман в самом начале. Все остальное – необязательный иллюстративный материал, который можно запросто пропустить.

Еще при чтении работы Лангера у меня сложилось впечатление, что у Гитлера было не просто раздвоение личности, но ее полное разложение, в связи с чем охарактеризовать его с какой-либо одной стороны просто невозможно. Лангер приводил свидетельства того, что Гитлер был волевым, но вместе с тем - слабым и ленивым; одиночкой, но который часто не мог без шумной компании; агрессивным, но довольно стыдливым и скромным. Отсюда - выделить какую-то черту и достаточно аргументировать на ее основании поступки Гитлера чрезвычайно сложно.
Фромм же повесил слишком громкий ярлык, чтобы у него это получилось.
Некрофил.
Я прочел, что психоаналитик подразумевает под этим термином в предыдущем разделе "Анатомии человеческой деструктивности", но даже после этого ожидал чего-то более убедительного в пользу "деструктивности" Гитлера, чем всем нам известные политические деяния.
К примеру, я думал, что Фромм раскопает какие-то поистине некрофильские эпизоды и пристрастия.
Например, игры с червяками или отрывание крыльев у птиц в детстве; кошмарные хаотические рисунки в юности; склонность к насилию позже и т.д. Возможно, он добавил бы к этому еще любовь к запаху гнили или виду мертвых тел. Так, чтобы закончить портрет.
Но нет же.
Детство и юность прошли мирными-мирными (кто из нас не играл в войнушки?), следующие года - даже грустными.
Никакой некрофилии в поведении Гитлера вовсе не наблюдалось (если Вы, конечно, не пишите о ней книгу и не готовы высасывать аргументы с пальца).
Гитлер любил архитектуру. Так о какой деструктивности может идти речь? Его картины с величественными зданиями - это скорее акт преклонения перед зодчеством, а не желание разглядеть, куда улетит какой камешек, если в фундамент подложить бомбу.
А другие картины? Их немного, но портреты и натюрморты он тоже писал. Не будете же вы утверждать, что тот, кто пишет nature morte - по умолчанию некрофил. Нет, я считаю, что интерес к живописи и архитектуре всегда значил стремление созидать и был под стать биофилии.
Другие контраргументы, о которых обмолвился сам Фромм: любовь к детям и животным, нелюбовь к охоте, вегетарианство, боязнь трупов и какая-никакая, но любовь к прекрасному (это и последующий интерес к живописи и музыке, а также - обожание общества красивых актрис). Биофилия в чистом виде. Фромм упоминает все это, но находит себе следующее оправдание: все это было неискренним и штучным, своеобразным бегством от деструктивности. Но не много ли поводов скептически относиться к этому оправданию?
Никаких дополнительных эпизодов из жизни Гитлера-фюрера, которые свидетельствовали бы о его некрофилии, за исключением того, что он отсылал тысячи людей на войну, убивал евреев и даже был готов сжечь Германию, когда печальный исход для него уже был неизбежен, Фромм тоже не приводит. Эти же факты он объясняет некрофилией Гитлера. А саму некрофилию объясняет этими фактами. Змея, которая кусает себя за хвост. Хотя в разделе "Анатомии...", посвященному Гиммлеру, автору удается хорошо выследить истоки его садизма еще с детства.
Таким образом,
я считаю, что Фромму нужен был подопытный, на чью личность он мог бы примерить выдуманный портрет некрофила. Разумеется, им стал самый кровожадный человек Европы ХХ века. Дальше Фромм мало обращал внимания на свидетельства, которые противоречили бы его теории, упорно вытягивая за уши Гитлера-некрофила.
Разумеется, я не говорю, что Гитлер не был некрофилом вообще. Но это не был какой-то особенный некрофил, который жил ради смерти. Он жил, чтобы строить. А что заставило его рушить - это его многоликость.

В самом конце я хочу прикрепить одну из картин Гитлера (если верить интернетам - автор именно он).
Мне кажется, взглянуть на нее одну - достаточно для того, чтобы напрочь отказаться от задумки писать книгу под названием "Адольф Гитлер. Клинический случай некрофилии".

Книга-продукт своего времени, когда европейское общество старалось пероценить и понять произошедшее с ним в 1914-1945, и особенно построить барьер восстановлению нацизма.

Читая Фромма, контекст времени тоже нужно держать в уме, так как Гитлер, еще недавно декларировавший создание сверхчеловека, сам представляется автором отчасти как дегенерат, отчасти как недоучка, отчасти как недочеловек, отчасти как полухудожник. И даже те черточки характера бесноватого фюрера, несомненно являющиеся плюсом для любого человека (например, хорошая память) представляются Фроммом, как недостатки и кирпичики в дороге благих намерений.

Книгу явно стоит читать после 21 года. Но читать и анализировать точно стоит.

Честно говоря, название данного эссе не кажется мне слишком удачным, поскольку сбивает читателя с толку. Ведь термин "некрофилия" чаще используется для описания сексуального влечения к трупам, чем в смысле страсти к разрушению в общем. А именно её автор и инкриминирует Гитлеру. Инкриминирует взвешенно, по-своему логично, оперируя многочисленными фактами (о качестве фактов, правда, поговорим отдельно ниже).

Эссе написано лёгким и понятным языком, поэтому будет интересно и читателю, далёкому от изучения психоанализа. Мне же оно было интересно, скорее, как человеку, интересующемуся историей. И, с точки зрения историка-любителя, в данном исследовании есть некоторая незавершённость: к примеру, разбирая биографию Гитлера и его взаимоотношения с окружающими, Фромм ссылается в основном на мемуары Альберта Шпеера, что делает анализ несколько однобоким.

Да, автор приводит слова секретаря Гитлера Траудль Юнге о том, что Шпеер "был единственным человеком, к которому Гитлер испытывал какие-то чувства, кого слушал и с кем иногда даже беседовал". Но Юнге была секретарём Гитлера в период с 1942 по 1945 годы, то есть свидетелем последних лет его жизни.

А ведь ещё в двадцатых и начале тридцатых годов вокруг Гитлера сформировался весьма своеобразный круг людей, изучение взаимоотношений с которыми могло бы значительно обогатить исследование Фромма. Та же дружба с Эрнстом Рёмом, про которую потом Юкио Мисима сочинит пьесу, та же привязанность к Гитлеру Рудольфа Гесса, писавшего родителям: "Точно так же я знаю потаённые мысли фюрера, его отношение к каждому мало-мальски значимому вопросу, стереотип его поведения. Он знает меня; взаимная преданность до конца, полное взаимопонимание". О том, насколько привязанность Гесса была взаимной, судить трудно (можно лишь понаблюдать взгляды, бросаемые на последнего Гитлером, примерно на 46-й минуте знаменитейшего «Триумфа воли»)

Все эти "взаимодействия" важны, поскольку их анализ помог бы проследить динамику развития (а, скорее, деградации) личности Гитлера. А так, между подробным описанием жизни будущего диктатора до Первой Мировой войны и подробным же описанием его жизни во время Второй мировой, наблюдаются некие пробелы...

Насчёт, собственно, "некрофилии": Фромм создал стройную и достаточно логичную теорию относительно деструктивности личности Гитлера, которая безусловно имеет право на существование. Но беда таких вот логичных теорий в том, что автор в какой-то момент начинает «подгонять» под них изучаемую личность, игнорируя, а то и подменяя факты из её биографии.

Вот пример: Фромм утверждает, что Гитлера, при всей его любви к архитектуре (это никем не опровергнутый факт), совершенно не интересовано изобразительное искусство. Из этого тезиса делаются выводы о любви к «мертвечине» - к неживому, бездушному в этом мире.

Но, согласно статьям американского историка Джонатана Петропулоса, например, основанным на материалах его книги «Art as Politics in the Third Reich», "к 1945-му году коллекция [Гитлера] насчитывала 6755 полотен, из которых 5350 считались принадлежащими кисти старых мастеров… Гитлер собирал немецкое искусство XIX-го века: его любимыми художниками были Грюцне Шпицвег, Вальдмюллер, Тома, Фридрих, Рунге и австрийский художник Ганс Макарт".

То есть факты вступают в противоречие со стройной теорией: Гитлер искусство любил и собирал (правда, преступными способами).

Эти рассуждения Фромма напоминают мне тезис, что, мол, ненависть Гитлера к людям выразилась в том, что он рисовал пейзажи. Во-первых, среди его набросков были и портреты людей, и даже портреты животных. А во-вторых, исходя из вышеуказанного утверждения, следует ли считать Ивана Ивановича Шишкина первым нацистом? Ведь даже медведей для его признанного шедевра «Утро в сосновом бору» написал Константин Аполлонович Савицкий.

Фромм предлагает использовать свою теорию для того, чтобы «распознать потенциальных гитлеров», дескать, внешняя благопристойность часто скрывает от окружающих деструктивную личность.

Цель безусловно хороша, но данное эссе не даёт стопроцентных рецептов для распознавания, поскольку из него следует, что зрелая деструктивная личность вполне может успешно играть роль, очаровывая всех вокруг своей напускной добротой и прекраснейшими манерами.

Возможно, не самое подходящее название для произведения, целью которого является попытка проанализировать причины возникновения склонности к разрушению (именно это в данном контексте подразумевается под словом "некрофилия"), имеющуюся, по мнению автора, у Адольфа Гитлера. Честно говоря, я ждала от книги гораздо большего, но с какой, собственно, стати Фромм должен оправдывать мои ожидания? В духе современной тенденции - искать причину всех своих проблем в детстве - автор поднимает вопрос "Как объяснить, что два нормальных, добропорядочных и не деструктивных человека произвели на свет такое "чудовище", которым стал Адольф Гитлер?". На мой взгляд, дать этому обоснованное, подкрепленное фактами объяснение, ему удалось не очень хорошо, тем не менее, читать было интересно, как минимум с точки зрения знакомства с детством будущего фюрера.