Л. Н. Толстой. Повести и рассказы

В своих аллегориях Лев Николаевич прям и не старается подарить читателю несколько смыслов, не прячет мысль произведения за сложностью художественного образа, он откровенно в самом начале романа заявляет, что речь пойдёт о человеке, который похож на чертополох и силой плуга событий был вырван с корнем из привычной для него почвы. Дальнейшее развитие сюжета – это адаптация заявленной мысли к конкретной исторической эпохе и такому же живому и настоящему человеку, ставшему жертвой обстоятельств, во многом бессмысленных. И тут Толстой проводит свою основную мысль, так или иначе, звучащую в главных его произведениях. Течение судьбы определено и складывается из огромного количества обстоятельств, решений людей, событий, человек, как правило, не может её изменить, но может сохранить себя, остаться верным своим идеалам и собственной идентичности. В хороводе карикатурных образов из мира кривых зеркал власти остаться тем же чертополохом, даже с вырванным из почвы корнем не изменить своей колючей и острой природе. Став предателем всех сильных мира сего, остаться верным только самому себе.

В школьные годы у меня была учительница по литературе, которая очень восхищалась произведением "Хаджи-Мурат" в целом и его главным героем в частности. И если восхищение самой повестью я вполне могу понять и отчасти разделить, всё-таки это Лев Толстой, тут всё понятно и без лишних объяснений. То в чём состоит героизм и величие Хаджи-Мурата как личности остаётся для меня загадкой. Я увидела лишь человека, предавшего свой народ и перешедшего на сторону захватчика ради достижения личных целей. Человека, действующего импульсивно и непоследовательно и за это и поплатившегося. Ни сочувствия, ни благоговения у меня он не вызвал.
Сочувствия во всей этой повести достойны лишь горские народы в целом, пострадавшие от очередных империалистических амбиций.

Есть у человеческого существа одна уникальная черта - находить новые связи, ранее не найденные закономерности и получать от этого особое удовольствие, усиливающееся с ростом близости личного опыта и новообретенного. Мы смотрим на окружающий нас мир и видим параллели с природой, животным и растительным миром. Мы находим то, что “где-то это уже было” и “вселенная циклична, взаимосвязана”. Так и Лев Николаевич Толстой увидел в простом репейнике не просто уродливый для кого-то цветок, не сорняк, который пугает своей жаждой к жизни, а дух свободы, добивающийся своих целей пусть даже дорогой ценой битвы и страдания. Романтизм европейского общества связан с незаурядностью личности, но в то же время ему чуждо то, что ценится горными народностями Кавказа. Отвага до конца, противостояние одного против многих, безмолвная честь.

Так вышло, что эту повесть я читала в атмосфере страны и города с горными видами, наблюдаемыми из центральных улиц, наслаждаясь свежестью горных областей в жаркие дни ближневосточного лета. Вокруг меня были люди, которые каждый день проживают в состоянии “один против всех” с точки зрения политики, но в личностном плане сохраняя духовную связь друг с другом ближе, чем любая другая народность, которая повстречалась мне на пути. Такое ощущение, что горы наполняют легкие свободой, показывают нам, что мир безграничен и сдаваться даже не приходит на ум.

Помимо истории одного человека повесть открывается очень важным напоминанием для тех, кто считает конструктивными колониальные действия империй всего мира, а также приносящими знание и образованность в “темные” регионы Земли. Кто честно верит в то, что армии могут приносить добро и свободу, должен вспомнить - “Человек уничтожает всё живое!” А те, кого мы считаем дикарями, лишь борются за жизнь, пускай даже дорогой для них ценой. Но что же может быть дороже жизни?

В “Хаджи Мурат” мы прочитаем не только описание жизни народностей Кавказа, но и то, что мне показалось даже более ценным, а именно быт русских войск, главнокомандующих, вплоть до отступления в виде отнюдь не положительного портрета Николая I. Иронично передается то, что многие важные исторические события были связаны с настроением императора и стечением обстоятельств. Борьба с коррупцией и нарушениями в управлении принималась как рутина и терялась цель такой борьбы. Оставалась только задача поддержать всем удобный уклад правления - “Ты убегаешь, я догоняю”.

Особенный контраст придавало то, что молодые Воронцовы ощущали однообразие жизни в крепости, тогда, как люди, совсем рядом с ними, погибали как со стороны русских войск, так и со стороны горцев и местного населения. Смерть описывается Толстым просто, совсем негероически, обыденно. Так же, как и игры в карты, выпивка, визиты вышестоящих лиц.

Хаджи-Мурат верил в свое счастье, был твердо уверен в удаче, но его представляли себе мрачным, сухим и чуждым человеком. Встречаясь с “врагом” лицом к лицу, простые солдаты понимали, что у каждого есть семья, дети; они тоже люди, хорошие ребята, однако убивая друг друга стена непонимания вырастала в несколько раз обращая “хороших ребят” в “собак” к которым нет ненависти, а есть отвращение. Война разделяла людей на орлов и зайцев, на собак и ишаков. Искусственно солдатам нужно было верить в “Военную поэзию”, которой нет, если это не борьба за свободу и за жизнь.

В очередной раз я убедилась, что Толстой передавал не просто истории из жизни, а рассказывал нам саму суть существования, он вникал в человеческий разум и пытался разобраться в том, что кажется нам чуждым, но является ключевым для понимания мира. Сравнивая эту повесть с недавно прослушанным произведением “Туарег”, я не удержусь сказать, что Толстому удалось передать дух свободолюбивой народности лучше, чем у Васкеса-Фигероа. То ли рубашка ближе к телу, то ли просто моего сорта репейник.

Интересная и небольшая по объему зарисовка про Кавказскую войну. Учитывая, что я почти ничего по этой теме не знала, читать было увлекательно. Правда, Толстой не утруждает себя никакими разъяснениями: наибы, мюриды.. хочешь образовываться - гугли)) Так я и делала.

Характеры исторических личностей показаны очень живо и ярко, да и вообще, повесть скорее не про саму войну, а про ее участников, причем из разных слоев общества. Здесь с одинаковым вниманием описывается и герой Дагестана Хаджи-Мурат, и его враг, великий имам Шамиль, и будни статских советников, и простых солдат, и даже самого императора. Кто-то потерял семью в плену, кто-то озабочен стратегическими решениями, кто-то проигрался в карты, кто-то запутался между любовницами, кто-то погиб в самом расцвете сил. А война все продолжается...

Очень сильное впечатление от книги. Чаще всего я сразу берусь за новую книгу, когда дочитываю или дослушываю очередную. Но не на этот раз. Оглушила меня эта книга. Наверное, еще повлияли собственные воспоминания о том, как полтора года назад умирала моя мама. Я сама будто умирала, пока читала. По кусочкам. Как он такое мог написать? Как он мог это прожить? Ведь невозможно не проживать, когда пишешь. Чем книга закончится, понятно с самого начала. Название обязывает. Но вот эти последние слова, которых ждешь всю книгу, всё равно обрушиваются на тебя как огромный тяжелый камень.

Потрясающая книга. Потрясающий Лев Николаевич.

Что это было?
Гимназист-шалопай приписал единицу к какому-то денежному купону, и это привело к серии убийств, в том числе к одному политическому,

Нет, этого не было. Слава богу, что шалопай не раздавил случайно какую-нибудь бабочку, а то и правда вселенская катастрофа могла бы грянуть.

С другой стороны, в результате этого мошенничества несколько душ узрели Христа и тем самым вступили, по мнению автора, на путь истины.

И что же? Мошенничество: вредно оно в конечном счёте или полезно? Точку зрения Льва Николаевича я не понял.
Похоже на притчу о том, как некто подарил ребёнку коня (хорошо? вроде, да, но посмотрим, что будет дальше), мальчик упал с коня и охромел (плохо? не будем торопиться с выводами), из-за хромоты его не взяли в армию и не убили на войне (хорошо? а бог его знает) и т.д. Может, это имел в виду Л.Н.?

Так или иначе, его коммунистические проекты не очень в моём вкусе. И не верю в чудесные превращения, происходящие от чтения Евангелий. И если уж человек склонен к убийству, тут уж подделывай купон или нет, читай хоть Библию, хоть Коран, а рано или поздно он на каторгу всё одно попадёт. И нечего сваливать вину на богатых, Лев Николаевич, не Марксов "Капитал" пишешь, поди.
В общем, повесть эта насквозь идеологическая. Не рекомендую.

========= UPD 2018-2-8
Только что прочитал Пора убивать . Джон Гришем ещё круче, чем Толстой и Брэдбери, показал, как незначительное событие приводит к почти вселенской катастрофе. Какие-то девушки не дали каким-то юношам, и это привело к нескольким убийствам, негритянским волнениям и чуть ли не революции в отдельно взятом административном округе...

Лихач, мот, кутила, картежник, дуэлянт, покоритель женских сердец, бесцеремонный и галантный одновременно, способный прийти на помощь, со свойственными ему резкостью и поспешностью во всех делах – гусар, одним словом.
Это один из героев.

А где же тот второй, вынесенный в заглавие? Благодаря структуре повести, это почти мифический персонаж.

Все строится на простом сравнении. Автор беспристрастен и даже отстранен.
В противопоставление первому вы найдете ум, образование, благоразумие и предусмотрительность, словом никаких развратных наклонностей.
Это второй герой.

Здесь нет морализаторства, нет никакого авторского посыла, право делать выводы предоставляется читателю: где есть то, что называется душой, где есть то, что называется благородством?
Делайте выводы, господа.

Жил-был некто Иван Ильич.

Строго говоря, у него был вполне конкретный прототип, старший брат известного биолога Ильи Мечникова и географа-анархиста Льва Мечникова. Но для описания одобренной жизни совершенно неважно, были ли у Ивана Ильича братья, да и фамилия у него в книге другая. Важно, что был он сам - господин чиновник, как принято считать, средней руки, хотя прототип дослужился до действительного статского советника.

Итак, жил-был Иван Ильич. Родился тогда-то, окончил училище по классу правоведения, женился, потому что так было положено в обществе, и, как он думал, не обременительно для привычного образа жизни. Правда, не учел, что жена - это не просто дополнение к "комильфотному" стилю, да и дети могут появиться, а при тогдашней медицине - и умереть, но это, право же, такие мелочи. А если жена достает - можно переселиться на работу.

Итак, жил-был Иван Ильич, грызся с женой, строил карьеру, играл в карты по четвергам с приятным обществом, пытался растить детей - в общем, вел обычную среднестатистическую жизнь. Несколько раз переводился на другое место, но в целом, практически все его жизнеописание уместилось в целую одну главу.

А потом Иван Ильич взял да умер. Чему и посвящены остальные главы - процессу умирания, тому, как человек проводит последние месяцы и дни жизни. Были визиты к господам лекарям, беседы с буфетным мужиком Герасимом, которого он до этого не замечал, "комильфотные" переживания жены, детей, коллег. Понимание, что можно было бы прожить по-другому, без привязки к общественному мнению, приятности. Понимание, что он и дальше бы продолжил жить ровно так же, как и до этого - с "комильфотностью" и приятностью. Все стадии - от отрицания, до принятия неизбежного.

Повесть послужила основой для фильма Акиры Куросавы "Жить". В его интерпретации Иван Ильич (по фильму - Кандзи Ватанабэ) под конец бросил вызов "комильфотной" системе и бюрократии и успел сделать стоящую вещь - пробил строительство детской площадки, которое ранее сам же завернул, будучи частью этой самой системы и бюрократии.

Каждый выбирает по себе.
Щит и латы. Посох и заплаты.
Мера окончательной расплаты.
Каждый выбирает по себе.
(Юрий Левитанский)