Счастливый неудачник. Повести и рассказы

Повесть-фантастика о будущем, которое не таким уж кажется и странным, если учесть, как продвинулись технологии и учёные буквально за последние несколько десятков лет.
Повесть-утопия о будущем, которое вряд ли будет таким, как описано у Шефнера. Слишком уж всё хорошо, слишком правильно.
В общем, и оптимистам поле для размышления, и пессимистам есть где разгуляться.
А по мне, ~ так это чистый коммунизм, о котором мы столько мечтали.
Деньги отменены, людям служат машины. Так что теперь каждый человек может заниматься любым любимым делом в удовольствие, не думая о кредитах, выплатах и прочих нуждах. Дом, какой угодно и где угодно, машина, книга, вещь, да что угодно, как говорится, любое желание, любой каприз.
Люди могут продлевать себе жизнь на несколько столетий, перемещаться в любой уголок мира за считанные минуты, часы, дни (в зависимости от выбора транспорта).
Забыты ругательства, нет смысла убивать животных, потому что еда теперь хоть и синтетическая, но вкусная и полезная, слово «убийство» теперь тоже малоизвестно и почти забыто. Кайф чистой воды жить в таком мире, не правда ли?
Но никто не отменял отношений. Любви, дружбы, ревности, зависти.
Всё это есть в этой книге. И оно цепляет не выдуманностью, противоречивостью, порой даже сложностью.
Да, иногда меня бесил твердолобый Матвей. Но ведь и Андрей не всегда был идеальным, вернее, не был идеальным. И их дружба была настоящей. Да, не обошлось без подводных камней, но она выдержала испытание и временем, и любовью, и славой.

Рецензия скопирована из прочитанного сборника для Клуба ПЛСЛ.

Это мое первое знакомство с советской фантастикой, и я была приятно удивлена добротой и любовью, что окружала эта книга.
Хоть это и фантастика, но в ней не было научных или фантастических терминов, разве только чуть-чуть.
Мне очень понравился сюжет и герои этой книги, все такое доброе и милое и грустное одновременно.
В этой книге, мне кажется, главное люди, их отношение друг к другу и к окружающему миру.
Возможно будущее и будет такое, без денег, и где люди не враждуют, живут в мире и доброте. Но как-то сомнительно, ведь человек по природе своей воитель, хищник.
Написана книга приятным языком, автор как будто с тобой общается, рассказывает не просто историю, а свою жизнь.
Конец книги грустный, но и счастливый одновременно, ведь дружба и любовь соседствуют друг с другом.

ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Удивительный писатель – Вадим Шефнер… Так сложилось, что познакомилась я с ним сейчас, в пору зрелости, а не в свой пионерско-комсомольский период. Пути Господни неисповедимы: я не знаю, какой промысел руководит моим читательским выбором, но то, что он незримо существует, – не сомневаюсь.

Что же удивительного, на мой взгляд, открылось мне в повести «Девушка у обрыва, или Записки Ковригина» (1964 г), которую с удовольствием читают и у нас в стране, и за рубежом по сей день?
Попробую ответить на этот вопрос, в первую очередь, для себя самой и, конечно же, заинтересовавшихся читателей.

Вадима Шефнера я бы не назвала гениальным писателем-фантастом. Думаю, что и он не причислял себя к лику оных. Его проза отличается интересной лирической самобытностью, ибо Шефнер – поэт замечательный. Любое достойное произведение, будь то проза, или стихи должно быть наполнено поэзией. Тогда оно ласкает душу и запоминается читателю. Вадим Сергеевич именно так и писал: вкладывая душу и поэзию в каждое своё произведение.

«Девушка у обрыва, или Записки Ковригина» – фантастическая повесть с «лирико-меланхолическим уклоном». Кстати, эта идиома – из этой же повести. Писатель рисует фантастические картины XXII века: социальные, технологические, геополитические. Но эти картины – всего лишь служат фоном, на котором раскрываются морально-этические и психологические черты личностей людей будущих поколений. Люди, их взаимоотношения – вот что главное для писателя и то, что больше всего заинтересовало меня, как читателя.

Ох, и не прост Шефнер! Зрелый, вдумчивый читатель должен сразу понять, что фантастика у писателя – особенная: сказочная, иронично-юмористическая. Тут тебе и пряничный домик, и отмена денежных знаков, и отсутствие преступности с пенициарной системой и многое, многое другое наряду с сохранившимся Почтамтом и отсутствием Интернета… Автор, как бы мы сказали сегодня, «прикалывается» над читателем, рисуя такое будущее. Будущее у Шефнера напоминает белоснежный, сладкий сахар-рафинад. Даже бранные слова (ненормативная лексика) вышли из обихода. Одним словом – лирично-сатиричное описание «штампованного» коммунистического общества, когда-то внедрявшегося в сознание строителей коммунизма. Забавно, если сравнить его будущее с нашим настоящим XXI-го века (недалеко отстаём!), то получается всё с точностью до наоборот.

А что же люди? Здесь тоже немало иронии. Чего только стоит то, что 99%-ов населения Земли – с высшим образованием. А какими могут быть люди в идеальном, «коммунистическом» мире? Конечно же, – идеальными, рафинированными – чистыми... Но так ли это? И к чему приводит такая рафинированность?

Главных персонажей – четыре. Два друга со школьных лет – Матвей Ковригин и Андрей Светочев; девушки – Надя и Нина, которые впоследствии станут жёнами друзей. Повесть о дружбе, любви, творчестве и научном изобретении, явившемся скачком в развитии земных технологий на основе принципиально нового универсального материала: век железный (стали и бетона) должен сменить век аквалида – новейшего материала, изобретённого скромным гением – Светочевым.

Главный герой – Матвей Ковригин, от лица которого ведётся повествование, описан наиболее полно и ярко. Причём автор о многом умалчивает из того, как сформировалась личность Ковригина, но всё достаточно прозрачно, чтобы читатель мог сам додумать недостающие детали. В этом – мастерство Шефнера.

Ходить строем и делать всё по правилам, зная их назубок и даже помня, какое правило в каком классе проходили – это основа личности Матвея. Автор любит своего главного героя и нельзя сказать, что это отрицательный персонаж. Он вроде и не совершает намеренно плохих поступков, но всё же… Такая чрезмерная правильность обернутся может трагедией…

Любовь. Жарких мексиканских страстей нет. Вообще – никаких страстей нет. Меланхолия… Не любишь меня? Не надо: не ты, так другая. Как-то всё устроится… как у всех. И вдруг любовь до гроба! Вот это любовь!!! А читатель ничего и не знал…

Дружба. Главное в повести – дружба. Там, где дружба, предательство тоже бывает. У Шефнера очевидного предательства вроде бы и нет. Всё очень тонко… На усмотрение читателя. Ох, и не прост, не прост Вадим Сергеевич…

Много ещё чего интересного есть в повести. Она многослойна и, скорее всего, восприниматься читателями будет неоднозначно. Меня восхищает талант писателя: пишет легко, мягко, образно, лирично. Так и хочется привести его в пример: у него есть то, чего современным писателям не хватает – интеллигентности, эффективного использования слова, а главное, как я указала выше, – поэзии в прозаических произведениях.

Вадим Сергеевич Шефнер, конечно, прежде всего - поэт. Поэт души. Поэт слова. Поэт самой жизни без прикрас. А потому мне почему-то вспомнилось одно из его стихотворений, пронзительных, простых и честных, суть которого роднит с прочитанной повестью "Счастливый неудачник".

Не привыкайте к чудесам —
Дивитесь им, дивитесь!
Не привыкайте к небесам,
Глазами к ним тянитесь.

Приглядывайтесь к облакам,
Прислушивайтесь к птицам,
Прикладывайтесь к родникам,
Ничто не повторится.

За мигом миг, за шагом шаг
Впадайте в изумленье.
Все будет так — и все не так
Через одно мгновенье.

Конечно, время то, беззаботное, счастливое и такое полное жизнью, для нас, взрослых, сейчас лишь миг. И вот об этом миге и есть повесть эта. Она далека от фантастики, что есть в другой повести этого сборника "Девушка у обрыва", но говорит об одном и том же - о простых человеческих ценностях.

Главный герой её поэт Виктор Шумейкин (как схоже с Вадимом Шефнером) вспоминает своё ленинградское детство.  Жил, как и все тогда, в коммуналке с тёткой и был предоставлен, в общем-то, сам себе. Ну, а все неудачи его, ставшие, в итоге, маленькими жизненными достижениями, начались с обыкновенного мальчишеского жребия пройтись на спор по карнизу 3 этажа до 6 окна, туда и обратно. Да, и что б при свидетелях, ребятах всего двора. Да, и ещё в дурацкой маске, что б землю было не видать.

Со двора раздался условный свист Шерлохомца, я надел свиную маску и вылез на карниз. А где-то в другом конце двора девчонки жалобными голосами пели: "На заборе сидит утка, у нее катар желудка, на заборе сидит кот, он до вечера помрет". Хоть кот этот ко мне никакого отношения не имел, но мне вдруг показалось, что я живу очень высоко. Мне захотелось жить где-нибудь в первом этаже или даже в подвале. Но надо было действовать! Я пошел по карнизу лицом к стене. Карниз был довольно широкий, шириной в ступню. А на уровне головы тянулся еще один карниз - за него я держался руками. Прорези для глаз в маске были узенькими, и я не мог смотреть вниз, во двор. Я видел перед собой только серую стену, и идти было не так уж и страшно. Я осторожно пробовал ногой прочность карниза, потом делал уже твердый шаг - и так подвигался вперед. Там, где были окна, я нагибался и держался за подоконник. Солнце светило за моей спиной и освещало комнаты, мимо которых я проходил. Первое окно было закрыто. Здесь жила старушка пенсионерка Кудейникова. Ее сейчас не было дома, очевидно она на рынке - торгует своими шапочками. Она вязала детские шапочки из хлопчатобумажных ниток и сама продавала их на рынке. Сквозь чистые стекла виден был стоящий на подоконнике фарфоровый слон, а дальше - край комода с бахромчатой скатертью. В этом комоде старушка Кудейникова хранит свои похоронные принадлежности - на случай, если когда-нибудь вдруг умрет. Однажды мы с Шерлохомпем забрались в этот комод и примерили покойницкие туфли. "Липовая работа, - сказал Шсрлохомец. - Гляди, подошвы картонные". За этим нас застукала тетя Нюта, Лизина мать, и нам крепко попало. А Лиза потом долго звала меня ослом-любопытчиком. Чего в этом остроумного! Второе окно тоже закрыто. Стекла пыльные. На подоконнике лежит выгоревшая "Красная газета". В глубине комнаты виден стол без всякой скатерти. Здесь живет слесарь-инструментальщик Дальников. Он уже больше года безработный и состоит на учете Биржи труда. Зимой он иногда работал на уборке снега, а сейчас все где-то пропадает - верно, ищет какой-нибудь работы. Третье окно закрыто и завешено тяжелой шторой. Здесь живет самый настоящий нэпман, Петр Яковлевич Зубровин. У него есть свой магазин - самый настоящий. Он называется так: "Бакалея и колониальные товары. Зубровин". Сам Зубровин совсем не похож на тех нэпманов, которых рисуют на плакатах. Это довольно добродушный и веселый человек, и одевается он как все люди, а не как-то особенно. Он живет здесь один - он ушел от семьи. Но и здесь он редко бывает дома. Жильцы им, в общем, довольны. "Только пусть не вздумает приводить сюда женщин", - сказала однажды моя тетя Аня тете Нюте. Она это так сказала, будто женщины - не люди, а тигры. Я спросил потом тетю Аню, почему она, женщина, а сама против женщин. Но она просто выругала меня за подслушивание разговоров старших. Между третьим и четвертым окном была водосточная труба. Я ее благополучно миновал. Четвертое окно было Лизино. Оно было открыто. Лиза сидела в глубине комнаты за столом и читала книгу. Когда она увидела меня, она на минуту подняла глаза, и я успел заметить в них слезы. Должно быть, книга была грустная. Лиза сразу отвернулась от меня, а я поскорее прошел мимо. Пятое окно было уже не в нашей квартире. На его подоконнике сидела большая рыжая кошка. Кошка равнодушно поглядела на меня, будто она давно привыкла, что мимо ее окна ходят люди - это на уровне-то третьего этажа! Шестое окно было открыто, и на его подоконнике стоял ящик с землей и желтыми цветами. Ящик закрывал собой подоконник, и мне пришлось здесь держаться за нижние закраины оконного выступа. Ногам моим стало скользко: при поливке цветов вода просочилась на карниз. Но теперь-то дело было на мази. "Скоро мне поворачивать обратно", - с радостью подумал я. Я очень-очень медленно шел мимо этого окна. Комната за окном была пуста, но вдруг показалась женщина с кувшином. Она торопливо и задумчиво подошла к подоконнику и опять начала лить воду на цветы. - Ай да цветочки! - сказал я. Женщина взглянула на меня и вдруг закричала не своим голосом. Она отпрянула от окна, потом снова кинулась к нему и ткнула меня в лоб своим кувшином. Толчок был, в общем-то, слабый, но я все-таки сорвался с карниза и упал. Мне повезло. Если б я упал у предыдущих окон, я разбился бы о булыжник, которым был вымощен двор. Но здесь начинался маленький газон с травой, и я упал на мягкую землю. Тем не менее на несколько секунд я потерял сознание. Меня отнесли домой, в комнату, и вызвали врача. Врач сказал, что переломов нет, и назначил на несколько дней постельный режим.
Вот так всё здесь и началось. Не буду даже пытаться перечислять все дальнейшие важные и не очень события, что наполняли каждый день простой мальчишеской жизни, ведь наше детство было заполнено такими же делами и проблемами, но ведь именно они, в итоге, и СЛЕПИЛИ КАЖДОГО ИЗ НАС.
В повести много наивного, много глупого, много смешного, много правильного, а в итоге - много честного и справедливого.
В перспективе же - ВОЙНА, БЛОКАДА И ВСЯ ЖИЗНЬ.
Вот такая эта повесть. Думаю, читая её, каждый из вас вспомнит своё детство, свои счастливые неудачи и, посмотрев на себя со стороны прожитого, непременно ЗАХОЧЕТ ВНОВЬ ТУДА ВЕРНУТЬСЯ.

Есть фантастика в жанре «покорение» или «завоевание» - космические ракеты, пришельцы, бластеры, световые мечи, и т.д. Тут важнее антураж, чем мысль.Есть фантастика в жанре «антиутопия» - будем доводить до абсурда окружающую действительность, и демонстрировать, чем это все может кончиться. А есть фантастика «бытовая». Вот вам будущее, для вас это экзотика. Но миллионы людей спокойно живут в этом будущем, оно для них – настоящее, а живут они обыкновенно, как и вы сейчас. Но такая фантастика скучна и уныла, если написана только ради описания некоего будущего.

Вот такую бытовую фантастику и написал Вадим Шефнер. Наше с вами будущее, лет через 150. А вот и герой, знакомьтесь: Матвей Людмилович Ковригин, историк литературы, его узкая специализация – история литературы второй половины ХХ века, а заодно и само это время. Он типичный представитель своего времени, абсолютно положительный по всем показателям человек, никогда не нарушает правила, он из тех кто «Написано – не курить! – я не курю. Написано – не сорить! - я не сорю». Он комфортно живет в своем времени, используя все его преимущества на всю катушку и нимало не интересуясь, кто и как обеспечил ему этот комфорт. Очень трепетно относится к распределению благ, равно как и к признанию заслуг. Наученный главному принципу нового общества «все люди равны», он никак не желает признавать, что рядом с ним рос гений, человек, которому все человечество обязано своим прогрессом и этим самым комфортом. Да, Андрей Светочев что-то там придумал, а моя антология забытых поэтов ХХ века тоже важна для общества – вот его взгляд на вещи. Обыватель? Да. Это и есть основная идея повести – гений глазами обывателя.

Что же это за общество? Это не «мир полудня» Стругацких, не утопии Ефремова. Хотя на земле мир-дружба, но люди – люди обыкновенные. Не титаны мысли, не сверхлюди – обычные, подчас погрязшие в мелочах быта. Не ругаются, не сквернословят, не пьют, не курят, а если кто проштрафится – тех накажут, пошлют в качестве наказания убить одного зайца в заповеднике, а то расплодились. Деньги отменили, на черной работе роботы. Роботы и стихи могут писать, и рассказы, и не просто, а с лирико-меланхолическим уклоном, да еще так, чтобы все слова были на одну букву:

• Собаки! Стрекулисты! Спекулянты! Сплетники! Сычи сонные! Сидни

Квартирный вопрос решается в обратную сторону, все чаще люди съезжаются, чтобы жить вместе с друзьями. Вроде все хорошо, но глядя на этот мир глазами Матвея Ковригина чувствуешь явное раздражение – и это наше светлое будущее? Великолепная авторская стилизация – мир глазами серого зануды сам становится сер и зануден. А может быть дело вообще не в Ковригине?

Вообще язык повести очень важен. И взгляд со стороны тоже. Ковригины ведь и гения не увидят, и любовь не разглядят. У автора Ковригин фигура одиозная, но это лишь из уважения к будущему, где, по мнению автора, таких будет немного. А я думаю, дело не в нем. А в самой идее общества, где все - "по потребностям"

Вроде бы эта повесть относится к жанру научной фантастики. Однако научная сторона фантастики здесь такова, что любой нормальный читатель с техническим образованием будет рыдать кровавыми слезами. Душка Шефнер предпочел забыть свою юность у фрезерного станка и со смаком проигнорировал убедительность, вменяемость и логику, населив свою повесть массой стремных механизмов со смехотворными названиями, откровенно бессмысленным назначением и замечательно нелепым функционалом. Впрочем, вся эта избыточность несомненно в логике произведения: сознательность масс достигла неимоверных высот, деньги отменили, оружие только в музеях, никто не помнит, как ругаться, лозунг каждому по потребностям, от каждого - по способностям выполнен и перевыполнен - это не Полдень, XXI век, это гораздо, гораздо величественней и фантастичней. Несмотря на откровенный соцреализм (а может благодаря ему) повесть выглядит вполне цельной, осмысленной и последовательной, под конец приближаясь к притче. Даже стеноломная занудность рассказчика здесь к месту, ибо позволяет увидеть несовершенного человека в совершенных условиях, и за смертью героя увидеть реальный мир вместо аляповато раскрашенного задника. Шефнер создал замечательную умную сказку и каждый найдет здесь что-то свое, над чем стоит остановиться и задуматься.

Я в шоке. Я не понимаю почему я не знал ничего о Вадиме Шефнере. Я продолжаю читать его повести, по мере прочтения, если захочу, напишу какие-то отдельные отзывы.

Вадим Шефнер писал стихи и фантастику. Стихи – в основном, лирика, любовь, Питер, природа. Стихи хорошие, но сам я поэзию не понимаю (не дорос еще), поэтому поверю авторитетам, Ахматовой, например. Поговорим о фантастике.

«Девушка у обрыва». Написала в 1964 году, тогда же опубликована.

Сюжет. В наше время, то есть в 2306 году грядет юбилейное, 338 издание, знаменитой книги Матвея Ковригина «Девушка у обрыва». Книга посвящена жизни великого Андрея Светочева, человека, который уже давно, в конце 22 века, полностью изменил развитие цивилизации, изобретя единый материал – аквалид. Так как книга довольно архаичная (сколько уже времени прошло, с 22 века!), книга снабжена необходимыми комментариями, чтобы современный читатель мог точно понять древнюю терминологию (ну кто сейчас помнит, что САТИР – это столовый автомат, терпеливо выполняющий работу, а ЭРАЗМ – электронный растолковывательный агрегат, знающий многое). Матвей Ковригин, человек неоднозначный, но друживший с гением с детства, описывает нам его непростую жизнь. Вот с этой книгой нам и предстоит далее ознакомиться. Повествование начинается в день, когда в мире отменили деньги ...

Тут надо понять правильно жанр. Просто фантастика было бы несправедливо к Вадиму Сергеевичу. Точно не научная фантастика. По мне так это что-то новое. Может быть лирическая фантастика? Добрая фантастика? Или просто сказки о людях? Я не могу придумать этому название.

Это очень добрая, нежная и удивительная книга. Она совершенно непростая, она на удивление многогранная и, помимо общего сюжета, там так хорошо добавлено разных шуток, идей, каких-то насмешек. Над собой. Над обществом. Над текущей действительностью (в смысле действительностью 1964 года). Это все удивительно приятно читать, обдумывать и понимать.

Вадим Сергеевич не Набоков, конечно. Это Владимир Владимирович закрутит так, что мозг сломается, а все равно ничего непонятно. Ту все намного проще – если автор на что-то намекает, то это очевидно даже в 21 веке, что уж там говорить про шестидесятые годы. Но его тональность, его завуалированность так мила, так естественна и так забавна, что книга прям улетает. Сегодня на меня косились в метро. Я хохотал, не мог сдержаться. Потом перечел – вроде ничего особенного. Но смешно.

Он грустный и смешной. Его главный герой, от имени которого идет изложение, прямолинеен в своей правильности, как лом. Такая насмешка над генеральными линиями. Но он там такой один, остальные более многогранны, более живые, более люди. Только вот чувства выражать не умеют (тут такой тоже прикол, они как раз, видимо, слишком даже умеют, просто тот, от имени которого идет рассказ, в этом совсем не силен).

Вадим Сергеевич как поэт не мог обойтись без подколов и на темы литераторства. Сам главный герой всю книгу пишет «Антологию поэтов 20 века». Его аспирантка предлагает включить некоего Вадима Шефнера, но, по мнению автора антологии, этот нетипичный грустный поэт совершенно нетипичен для 20 века, где творились всякие свершения. Антология была издана без Шефнера, остается только догадываться кого туда включили. Или такая история.

Автор приходит в издательство и пытается выяснить какого хера его великолепная антология будет издана всего лишь в количестве 5000 экземпляров. Там выясняется, что современный цензор – это несколько видов роботов, которые оценивают книги и определяют их потенциал. Роботов зовут

БАРС – беспристрастный агрегат, рецензирующий стихи

МОПС – Механизм отвергающий плохие стихи

ВОЛК – всесторонне образованный литературный консультант

ТАНК – тактичный агрегат нелицеприятной критики

И далее цитата «В минувшем году один молодой поэт ударил палкой БАРСа, когда тот сказал ему, что рифмы любовь-кровь-бровь-вновь существуют уже 400 лет и не являются открытием этого автора». Итд итп.

На самом деле в итоге это очень лиричная и грустная повесть. И это тоже такой авторский поворот, потому что это не то, чтобы прям вообще не ждешь, но как-то ... не хочется что ли. А Вадим Сергеевич вот так поступает с нами и своими героями. Тоже, в некотором роде, находка.

Это очень хорошая книга. Обязательно почитайте.

Я, кажется, нашла для себя автора, к которому мне стоит обращаться, когда съедает грусть, мир кажется полной какашкой и все валится из рук...Проза Шефнера наивная, светлая, с легкой грустинкой, но он нее на душе становиться так хорошо и просто. У автора очень неправдоподобный мир будущего: без войн, страшных болезней, все люди - братья, техника на таком уровне, что человеку и делать особо ничего не надо, но меня, к моему удивлению, это не бесило и не смущало, скорее, было немного грустно, что в нашей действительности такого никогда не будет...Но даже в таком прекрасном мире случаются фатальные случайности, которые не может просчитать даже самый совершенный мозг, и именно об этом рассказывается в этой прекрасной повести.

Главный герой (видимо, сам автор, так как сходятся инициалы) мальчик, который живет в Ленинграде. Еще не было войны и блокады, еще длится счастливое детство со своими причудами, заботами, недоразумениями, шалостями. Наверное, можно отнести эту повесть к детской? Но и взрослым она будет интересна.
В повести много юмора и сарказма. Ничего фантастического в ней нет. Она очень жизненная. Автор погрузил в эпоху 30-х годов ХХ века в свойственной ему сатирической манере. Понравилось!

• Я знаю, как от этих противных животных избавиться. Только на это нужно решиться. Ты можешь решиться?
• Могу! - ответил я. - А что нужно сделать?
• Нужно поджечь дом. Мыши испугаются и убегут из дома.
• Но ведь и дом сгорит, - несмело возразил я. - Мышей не будет, но и дома не будет.
• Ты все-таки непонятливый человек, - грустно сказала Муся. - Разве я говорю "нужно сжечь"? Я говорю "нужно поджечь". Это совсем другое. Мы только немножко подожжем, а потом потушим.

  Дети они такие дети...