Лучшие повести и рассказы о любви в одном томе

Казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову.

Признаться сказать, рана моего сердца не очень была глубока; но я почел долгом предаться на некоторое время печали и одиночеству — чем молодость не тешится!

Судьба позволяет себе иногда едкие, ядовитые шутки!

- Коли ты художник и особенно певец, - утверждала она, энергически двигая рукою сверху вниз, - будь непременно на первом месте! Второе уже никуда не годится; а кто знает, можешь ли ты достигнуть первого места?

Пока мечтаешь о работе, так и паришь орлом; землю, кажется, сдвинул бы с места — а в исполнении тотчас слабеешь и устаешь.

Помнится, я шёл домой, ни о чём не размышляя, но с странной тяжестью на сердце, как вдруг меня поразил сильный, знакомый, но в Германии редкий запах. Я остановился и увидал возле дороги небольшую грядку конопли. Её степной запах мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Мне захотелось дышать русским воздухом, ходить по русской земле.

Пойти куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг, - - продолжала она. - А то дни уходят, жизнь уйдет, а что мы сделали?

- Вы честолюбивы, - заметил я, - вы хотите прожить не даром, след за собой оставить...

- А разве это невозможно?

Десять раз сряду прочел я слова: «Юлий Цезарь отличался воинской отвагой»  — не понял ничего и бросил книгу.

Вы находите мое поведение неприличным, — казалось, говорило ее лицо, — всё равно: я знаю, вы мной любуетесь.

С обеих сторон, на уступах, рос виноград; солнце только что село, и алый тонкий свет лежал на зеленых лозах, на высоких тычинках, на сухой земле, усеянной сплошь крупным и мелким плитняком, и на белой стене небольшого домика, с косыми черными перекладинами и четырьмя светлыми окошками, стоявшего на самом верху горы, по которой мы взбирались.