
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Всеми нами любимый (да ладно, кто его не любит, ни за что не поверю) Фридрих Ницше Эсхила очень уважал. И если по-простому перефразировать "за что именно", то получается, что... За илитность. Действительно, к трагедиям Эсхиле на хромой козе не подъедешь, потому что весь театр, что был до Еврипида и ему подобных, являлся чем-то таким самобытным, что без определённых знаний казался полной ерундой. И только вооружившись пониманием того, кто все эти люди, где мои вещи, почему поёт хор, как математически важны части и место каждого слова, можно пытаться понимать Эсхила. А если просто так припереться с улицы на постановку пьесы, то ещё, чего доброго, уснёшь со скуки, пытаясь понять, что происходит.
Неизбежно возникает вопрос, а должно ли искусство быть "для всех" или только "для избранных"? Дионис или Аполлон? Упрощение и веселуха или специальное усложнение ради усложнения и каноны ради канонов? Конечно, я сейчас тоже упрощаю ситуацию, но, тем не менее, Эсхил — как раз тот чистый-пречистый Аполлон, который без инструкции лишний раз вбок не ступит. Что самое интересное, мне всегда казалось, что авангард в искусстве тоже неуловимо схож именно с классическими сложными рамками (а как ни крути, у авангарда во все времена рамки были довольно тесноватые), и Эсхил это подтверждает.
Интересно ли нам сейчас читать пьесы Эсхила? Если отбросить в сторону монокль, то могу сказать, что не слишком. Фабулу мифов из его произведений мы знаем и так, а разнообразные завывания хора годятся для филологического анализа, но для читателя представляют весьма скудный интерес. Более того, за этой непривычной формой (которую сначала нужно изучить, ещё чего!) кроются местечковые проблемы, уже нам не близкие. А если они вдруг в некоторых пьесах оказываются нам близки, то не благодаря Эсхилу, а благодаря вечности сюжета мифа, как такового.
Так что я бы просто посоветовала глянуть по диагонали структуру пьесы, так сказать, для общего развития. Можно, впрочем, почитать "Прометея Прикованного" и трилогию про Орестею, они довольно бодренькие на фоне остальных пьес. Но любить Эсхила, не как явление, а как литератора — такая же странная вещь, как коллекционирование шнурков. Кто-то этим, конечно, занимается, и слава богу, пусть ему нравится, но занятие это точно не для каждого второго.

Эсхила знаю давно, со времен первого курса (осень 2001 года), однако тогда читали только "Ористею".
Книга содержит все 7 дошедших до нас трагедий, в том числе единственную дошедшую трилогию "Ористея". Конечно, трагедий было больше, но слишком много времени отделяет нас от их создания.
Если вы не подготовленный читатель (не знает, что такое античный театр и чем он отличается от нашего), то начните чтение с конца книги. Там есть небольшая, но емкая статья о том, как был устроен театра, зачем нужен хор, в чем новаторство Эсхила и как всё это выглядело на сцене.
Увы, по первым частям трилогий (трагедии Просительницы, Семеро против Фив, Персы, Прометей Прикованный) не всегда ясно, как был автор обыграл известный сюжет, поэтому я всем поставила . Их этого ряда выбиваются Персы, т.к. Эсхилу удалось показать последствия оглушительного разгрома персов при Саломине.
Трилогия "Ористея", на мой взгляд, вершина античной трагедии. Каждый из героев достоин и сожаления, и порицания. А сам Орест - обнять и плакать - взвалил на себя всю тяжесть грехов рода. Поставила

Эсхил, в своей простоте, легкости, ясности и обращении к самому главному, заслуженно считается основателем трагедии. Прочитав Эсхила, теперь всякий раз, открыв Гамлета или Испанскую Трагедию или что бы там ни было еще в этом же духе из европейской драмы, мне будет видится за этим, утяжеленный нюансами Эсхил, смысловой Эсхил вписанный в более подробный пейзаж.
Начнем с структуры трагедии, которая в те времена (525-456 до н.э. - годы жизни Эсхила) существенно отличалась от современной. Дейстие начинается с пролога - партии актера до прихода хора. В ранних трагедиях Эсхила Просительницы и Персы пролога нет. Затем выходит хор, первое выступление которого называется Парод ("проход"). Эписодий - собственно диалогическая часть либо между актерами либо между актером и хором. В том случае, когда диалог представляет собой обмен дробными, обычно однострочными, репликами - это называется стихомифией. Стасим - песнь стоячего на орхестре хора. В преддверии конца пьесы следует Коммос - совместная, обычно с причитаниями и плачем, партия хора и актеров, в которой часто исполнители ударяли себя в грудь в исступлении (коммос = удар, биение) . Наконец, Эксод ("исход") - заключительная часть. Партии хора состояли из групп стихов двух разных размеров - строфа и анти-строфа. Сторфа означает поворот и строфы и анти-строфы исполнялись при поворотных движениях хора. До Эсхила в трагедии существовал один актер (в один и тот же момент времени на сцене) и хор. Эсхил ввел второго актера.
Просительницы . Потомками той самой Ио, которую из ревности Гера превратила в корову, были два брата: Египет и Данай. У царя Даная было 50 дочерей (данаиды), которых хотели насильственно выдать замуж за сыновей Египта (египтиадов). Данай бежал из Египта в греческий город Аргос в Пелопоннесе и попросил убежища у царя Аргоса (предводителя туземного племени пеласгов). Данаиды аргументировали свою просьбу тем, что они сами практически местные, аргосцы, поскольку происходят от одного предка, а кроме того инцест - дело не хорошее (что впрочем спорно, поскольку в Греции существовал закон, по которому кузен мог жениться на вдове своего брата для сохранения имущества внутри рода) и если царь защитит их, то богиня справедливости Дике будет на его стороне. Царь, понимая, что защита данаид означает конфликт и возможно войну с Египтом, оставляет решение за народным собранием, которые постановляет предоставить убежище данаидам. Прибывшим из Египта преследователям царь Аргоса дает отлуп и все заканчивается хеппиэндом. Однако Просительницы - только первая и единственная часть сохранившейся тетралогии. Остальные части "Данаиды", "Египтяне" и сатировская драма "Анимона" возможно заканчивались и не столь оптимистично.
Персы - также часть единственная сохранившаяся часть тетралогии куда входили трагедии «Финей» и «Главк» и сатировская драма «Прометей-огневозжигатель». Все части, однако, были сюжетно независимы. В трагедии описывается реакция "персидского тыла" на известие о поражении персидского флота при Саламине (480 г. до н.э.). В персидской столице Сузы мать Ксеркса, Атосса, получает страшное известие о гибели персидской армии. Она вызывает умершего мужа Дария из Аида для консультации. Тень Дария дает ценный совет, заключающийся в том, что во всем виноват его сынок Ксеркс который пошел на греков и что впереди - еще худшие бедствия. Затем возвращается Ксеркс с жалкими остатками войска и присоединятся к общим причитаниям. Ценная реплика в драме - о том, что греки, в отличии от персов - свободные люди. На вопрос Атоссы под кем ходят греки, хор отвечает "Никому они не служат, не подвластны никому".
Семеро против Фив - заключительная и, опять же, единственная сохранившаяся часть тетралогии, включающей трагедии «Лай» и «Эдип» и сатировскую драму «Сфинкс». Как известно, царь Эдип убил отца Лаия и женился на своей матери, а когда истинное положение вещей открылось ему, он ослепил себя и покинул Фивы. После него в Фивах правил один из его двух сыновей Этеокл, в то время как другой сын - лишенный власти и изгнанный из Фив Полиник, собрав в Аргосе войско управляемое семью вождями, идет на Фивы. Возможно , Эсхил обратился к легенде о семерых против Фив, из-за происходящего на его глазах противостояния тирана Сиркауз Гиерона со своим братом. Эсхил в это время жил в Сиракузах. В трагедии Этеокл защищает город, вопреки предостережениям выступает на защиту именно тех из семи ворот, которые атакует его брат и оба брата погибают. Два мотива отчетливо звучат в трагедии: справедливости и родового проклятия. Кто прав? Этеокл или Полиник? В конечном счете прав Этеокл, который защищает родной город от иноземного вторжения иноязычных племен, но следуя подовому проклятию оба сына царя Эдипа погибают.
Прометей Прикованный - философская и мифологическая трагедия. По Эсхилу, Прометей не только дал людям огонь, но и научил их ремеслу, мышлению, памяти, письменности, врачеванию, добыванию руд, приручению животных, домо- и корабле-строению , в общем, всему тому, что составляет цивилизацию. По сути, Прометей поработал вместо эволюции и превратил обезьяну в человека. Несколько неожиданно он также "у смертных отнял дар предвиденья" тем, что "их слепыми наделил надеждами". Представить обезьяну с даром предвиденья как-то сложно, поэтому я интерпретирую это действие Прометея как одухотворение человека. Тогда получается, что Прометей - прародитель и материальной культуры человечества и его духовной сущности. Трагедия, как полагается, только известная нам часть трилогии. В следующих частях Прометей использует дар предвиденья и еще будет необходим Зевсу и потому героически переносит муки "у конца земли,в безлюдном скифском, дальнем и глухом краю".
Орестея - единственная тетралогия, все три трагические части которой (но без сатировской драмы) сохранились. Микенский царь Агамемнон не мог отправиться в путь из-за безветрия и принес в жертву Артемиде свою дочь Ифигению. По возвращению из похода с победой, царь был убит своей женой Клитемнестрой, как она это себе объяснила, в качестве мести за убийство дочери, однако, похоже, по сути, из-за любовника Эгисфа, двоюродного брата Агамемнона. Сын Клетемнестры и Агамемнона, Орестей убивает свою мать при моральной поддержке Аполлона, который, в свою очередь (когда дело доходит до суда над Орестом) ссылается на волю Зевса (то есть, на постановление компартии, которая всегда права). Богини мести Эринии (они же Эвмениды) преследуют Ореста, но суд Аполлона, Афины и прочих оправдал Ореста. Аполлон на суде проявил находчивость и вспомнил, что не смотря на то, что убийство мужа - не кровная месть, а матери - кровная, отец - важнее и сама Афина была рождена Зевсом из своей головы без всякого участия матери, а мать - просто сосуд, который носит плод.Аполлон и Афина проголосовали за Орестея, остальные - против, голоса разделились поровну и это означало оправдание. В финале Афина умиротворяет Эвменид (которые грозятся излить свои "негативные флюиды" зова крови если не на Ореста, то на страну), обещает им уважение и почитание микенцев. Вопреки утверждению известного "знатока античности" (и вообще всего на свете) Михаила Швыдкого о том, что в античных трагедиях нет победителей, Орест убедительно "ведет в счете" и побеждает.

Ах, как легко тому, кто в безопасности,
Увещевать и поучать попавшего
В беду...

ОКЕАН
Иль ты не знаешь, Прометей, что вылечить
Способно слово бурный, нездоровый гнев?
ПРОМЕТЕЙ
Да, если ты смягчаешь сердце вовремя,
А не смиряешь силой раздраженный дух.












Другие издания


