Писатель, человек творческий, у него даже фамилия не единая - "двойные фамилии в литературе"...
serp996
- 8 717 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Живёшь себе на свете по одному и тому же упорядоченному графику, половину за тебя уже решили. Другую половину ты решил сам, но это только ты так думаешь, что сам.
А, что, если тебя такого, какой ты есть сейчас, показать тебе маленькому. Тому ребёнку, для которого не было ничего невозможного. Тому, который точно знал, что он объездит весь мир, сразится с тигром и полетит в космос. А тут ему показывают тебя, немного сутулого, с мешками под глазами, пять дней в неделю упакованного в офисном стиле. Все ценности которого сосредоточились в стеклянной высотке с бесконечными вереницами столов и в биржевых сводках, от которых зависит, поедешь ли ты в этом году в отпуск. Нет, не сражаться с тиграми, а сидеть в отельном баре, потягивая через соломинку коктейли и гадая, удалась ли твоя жизнь? Соответствуешь ли ты или в следующем году поехать в отель подороже?
Как думаешь, что сказал бы тебе маленький ты? Скорее всего, он бы не поверил в такое предательство. Ведь ты его предал. Нет, не отрицай.
Тебе стало тошно от этой мысли? Ты что-то говоришь об обязательствах и несвободе? А вот тебе свобода, получи!
Стоишь ты с этой свободой на шумной улице, прижимаешь к себе и не знаешь, что с ней делать. Ты только думал, что знал, а на самом деле даже представления не имеешь. И ты, как глупый мотылёк, летящий к костру, будешь пытаться вновь ворваться в привычную зону комфорта, которая медленно тебя убивает.
А что, если ты, как Кристиан? Если внутри у тебя, на твоей личной ленте Мёбиуса расположены целые миры. Они параллельные и пересекающиеся одновременно. Да, такое может быть, потому что это твои миры, и ты волен творить их такими, какими захочешь. Ты можешь путешествовать туда в любое время. Они настолько потрясающи, что ты не можешь сдерживать себя, тебе нужно обязательно поделиться с окружаю... Стены. Это стены, которыми отгородились от тебя с твоими мирами люди, чтобы ты не разрушал их обыденные зоны комфорта. Не обижайся на них. Если они узнают, что может быть иначе, что можно путешествовать в своих фантазиях, как они будут жить с этим дальше?
Да, это больно. Да, вон оно одиночество, сидит на подоконнике и грустно чертит пальцем на стекле кружки и стрелы.
И ты до головной боли, до саднящего комка в горле повторяешь: «Что же делать?»
А может быть ты станешь добрым сказочником или волшебником, которого будут слушать и которому будут верить дети. Для них твои миры вполне реальны, и они с удовольствием составят тебе компанию. И может быть среди них ты увидишь того самого мальчика, который так верил в тебя. Видишь, как заговорщицки он тебе подмигивает. Поговори с ним, ведь вы так давно не виделись.
Просто удивительно, как вовремя некоторые книги приходят в твою жизнь.

Отмеченный мной еще в "Амадо" необычный литературный стиль автора ничуть не изменился и в "Кристиане", что меня несколько смущало. Если в историческом романе, наполненным тайнами, ведьмами, инквизиторами и средневековой Прагой, его метафоры и сравнения создавали и подкрепляли саму атмосферу и создавали таинственный флер, то в повести "об офисном планктоне" многочисленные и постоянные отсылки к мексиканским богам и одушевленные сущности и предметы типа Свободы, выбивали меня из привычной колеи и подразделения литературы на реализм и сказку. "Кристиан" не только перенасыщен подобными образами, он еще наполнен разнообразными историческими аллюзиями.
Все это создает некий туман, который, как мне кажется, хорошо отражен в обложке. С одной стороны, в центре повествования офисный сорокалетний персонаж. живущий в большой городе, имеющий современную дорогую машину и, до недавнего времени, престижную и высокооплачиваемую работу и неработающую, скучающую жену. С другой стороны, Кристиан живет в своем воображении, которое постоянно вырывается на свободу и приводит в замешательство окружающих его людей. Не удивительно, что его уволили еще в предисловии и странно, что он так долго занимал высокую должность, тем более - в финансовой сфере. Если воспринимать книгу исключительно как реализм, то нам придется прийти к выводу, что Кристиан сумасшедший или, по крайней мере, отличается детской непосредственностью и очень живым воображением. Почему он пошел в финансовые директора и не стал каким-нибудь профессором истории с "сумасшедшинкой" мне не понятно. Но таковы заранее заданные автором координаты и именно в них мне пришлось искать смысл и значение данного произведения.
Видимо, Семин-Вадов постарался совместить несовместимое, чтобы показать всю нереальность и бессмысленность нашей жизни в крупных городах, где основное занятие - это простаивание в многокилометровых пробках и "хождение по головам" с целью заполучить местечко потеплее и поприбыльнее. В безумных мирах Кристиана и в его глазах отражается вся иллюзорность подобного существования, которое не приносит ни настоящей радости, ни счастья, ни, тем более, свободы.
В личных отношениях Кристиана с родителями и с женой проявляются и другие проблемы. К сожалению, слишком часто супруги не умеют понимать и слышать друг друга. Полюбившиеся когда-то образы со временем не только меняются, но изменяется и наше впечатление от них, преломление в нашем собственном воображении. Для любящих людей становится губительной эта неспособность узнавать друг друга, проникать в сокровенные мысли и стараться понять. К сожалению, автором очень хорошо показано только, как жена Кристиана его не понимала, но с его стороны я таких попыток тоже не заметила. Он не торопился выйти из своего кокона навстречу Клер и стать ей ближе и понятнее, но их отношения мы видим, что, наверное, не удивительно, исключительно с мужской точки зрения, то есть, нам показывают, в чем неправа жена. В любви же одного виновника никогда не бывает.
О затронутой мельком проблеме: "Позвони родителям", я, наверное, умолчу. Понятно, что строительство карьеры не способствует поддержанию плотных и дружеских отношений со стареющими родителями, которые и живут еще "на другом конце пробки". Не удивительно, что чувство вины, которое испытывает Кристиан, выливается в пьяные звонки несуществующему уже человеку.
В общем, книга хорошая, но к ней сложно подойти с каким-то привычным мерилом. Повесть необычна как со стилистической, так и с логической точки зрения. Я отметила для себя любопытные образы, созданные автором, его умение смешивать реальное с воображаемым и через эту призму показывать реально существующие проблемы. Это как минимум интересно. Но навскидку я не знаю человека, кому я точно могла бы посоветовать почитать эту повесть, потому что предсказать реакцию на такую необычную литературу я не могу.


— Я ведь каждое утро себе говорю: люби этот день, люби! — продолжал свою мысль Кристиан. — Не будет больше такого дня, запомни его и радуйся!

Потеря веры в человека это страшная вещь. Она похожа на одиночество. Получается так: или одинокая старость или одиночество начнется прямо сейчас.

К литературным опытам мужа Николь относилась примерно так же, как священники относятся к исповеди своего тысячного прихожанина, считающего свою историю самой трогательной и важной. С трудом скрывая зевоту, они никак не могли понять, отчего при десяти простых заповедях существуют практически нескончаемые варианты их нарушений.














Другие издания
