Сестра печали. Повесть и рассказы

Хорошо бы сразу за все отбояться, чтобы потом уже ничего не бояться. А лучше — с самого начала ничего не бояться.

В армию меня больше не пускают — не из-за раненья, а из-за наличия отсутствия присутствия левого глаза.

Очень жаль, что умираем, умираем иногда, а ведь жизнь была бы раем, коль не эта б ерунда.

От того, что я не видел, как ее убило, и даже не знаю, где она похоронена, я не могу представить ее себе мертвой, я помню ее только живую. Она живет в моей памяти, и когда меня не станет, ее не станет вместе со мной. Мы умрем в один и тот же миг, будто убитые одной молнией.
И в этот миг для нас кончится война.

— Что будет — то будет, а чего не будет — того никогда не будет. Подпись: тетя Люба.

Когда вначале идет плохо, то потом всегда получается хорошо.

Мне хотелось тишины, хотелось остаться наедине с самим собой, чтобы понять, что же такое происходит вокруг, что же такое происходит со мной.

— Глаза у нее вспыхнули благородным гневом, она засмеялась геометрическим смехом и прыгнула в пропасть! — отчетливо произнесла Веранда и захохотала.

Знаешь, Костя как-то сказал, что в будущем хожденье в кино будет считаться признаком умственной отсталости. Я ему говорю: «А Чарли Чаплин, а „Чапаев“?» — а он: «Эти „ч“ — случайные жемчужины в большой куче „г“».

Ношение одежды развивает ложный стыд, а разнобой в одежде приводит к неравенству и к обывательской зависти.