Избранные произведения в 2 томах (комплект)

Я очень уважаю книги о войне и несмотря на всю их тяжесть обязательно прочитываю одну-две в год. Многие задаются вопросом, зачем мучить себя и читать про кровь, кишки и оторванные конечности, которых в данном произведении немало. Согласна, что счастья такие описания не добавляют, но и зацикливаться на них я бы не стала, в войне не это главное и не это самое страшное. Куда страшнее потерять человеческий облик, достоинство, сломаться под давлением и пытками, предать родных ради куска хлеба или лишней минуты жизни. Вот чего нужно бояться.Любые боевые действия априори предполагают "мясорубку", описание которой призвано доказать, что война противна человеческой природе. Война, она как русский бунт - "бессмысленный и беспощадный". И совершенно неважно, кто и почему её начал. Несмотря на то, что героями книги Ремарка являются немецкие солдаты (а как вы помните, именно Германия развязала обе мировые войны), жалко их от этого не меньше.

От войны страдают не только люди... на ум приходят небезызвестные слова: кажется, что стонет сама земля, залитая кровью. У меня, например, до сих пор мороз бежит по коже, когда вспоминаю эпизод с ранеными лошадьми.

Крики продолжаются. Это не люди, люди не могут так страшно кричать.

Кат говорит:

— Раненые лошади.

Я еще никогда не слыхал, чтобы лошади кричали, и мне что-то не верится. Это стонет сам многострадальный мир, в этих стонах слышатся все муки живой плоти, жгучая, ужасающая боль. Мы побледнели. Детеринг встает во весь рост:

— Изверги, живодеры! Да пристрелите же их!

Детеринг — крестьянин и знает толк в лошадях. Он взволнован. А стрельба как нарочно почти совсем стихла. От этого их крики слышны еще отчетливее. Мы уже не понимаем, откуда они берутся в этом внезапно притихшем серебристом мире; невидимые, призрачные, они повсюду, где-то между небом и землей, они становятся все пронзительнее, этому, кажется, не будет конца, — Детеринг уже вне себя от ярости и громко кричит:

— Застрелите их, застрелите же их наконец, черт вас возьми!

Этот момент пронизывает до глубины души, как ледяной январский ветер, начинаешь сильнее ценить жизнь. Главное, что я усвоила из этой книги Ремарка - это то, что когда по новостям в очередной раз говорят о войне в Ираке, Афганистане, да где угодно, это не пустой звон, за этими привычными и кажущимися нудными репортажами скрываются глаза реальных людей, которые все эти ужасы видят каждый день, которые не могут как мы с вами просто отгородиться от происходящего - не открывать книгу или не включать телевизор. Им не убежать от крови и ужасов, для них это не вымысел или преувеличение автора, это их жизнь, которую большие и важные дяди, отдавшие приказ сбрасывать бомбы, решили за них.

Мой вердикт: читать обязательно и всегда помнить, что война - это не сухое новостное сообщение о числе убитых и раненых где-то там на Ближнем Востоке, где постоянно воюют, это может случиться с каждым и это, действительно, очень страшно.

В очередном прочитанном мной романе автора «Возлюби ближнего своего» говорится о тяжелом послевоенном времени, когда власть Германии сменилась и начались гонения евреев. Кто, если не Ремарк, может описать события тех лет с таким надрывом, с такой искренностью? (Конечно же, с учетом художественности данного произведения).
⠀
Очень реалистично показана атмосфера того времени. Евреи перестают быть людьми: их выгоняют с работы, лишают всех прав, высылают в другие страны, отбирают документы, кроме того насмехаются и издеваются над ними. На каждом шагу опасность, доносы, предательства.
⠀
Что оставалось людям? Конечно же эмигрировать! Менять страны, как перчатки, желая вновь почувствовать себя людьми. С правами и возможностями.
⠀
Ремарк не был бы Ремарком, если бы среди всемирного хаоса не показал людей, не утративших способность любить и дружить, верить и надеяться, бороться и побеждать. А сколько добра в этой книге. Взаимовыручка и сострадание людей вызвала море восхищения.
⠀
Из всего прочитанного мной у автора, эта книга оставила пока самое светлое впечатление.

Тут есть спойлеры

Много-много-много-много-много разговоров. Такое ощущение, что бедняга Клерфэ стремится проговорить наверстать те месяцы, что он молчал на войне, а Лилиан – что молчала в санатории. Так и подмывало крикнуть в никуда – «вы молчать умеете»?

Книга замечательная, книга глубокая, книга острая до слез. Но эти бесконечные разговоры – как они ее портят! Впрочем, однако же, позволю себе некоторое сравнение. Чуть ли не из каждого диалога можно выдернуть изюминку на цитату. Множество других мировых произведений тоже под завязку напичканы разговорами. «Анна Каренина», например. И читается легко. А вот стоящую цитату еще поискать нужно.

Итак, еще одна вечная тема – тема скорой смерти по версии Ремарка. Кому из нас не приходила в голову мысль, «а как бы я повел(а) себя, если бы мне сказали – тебе до смерти осталось всего столько-то». Список ответов известен. «Путешествовать». «Пожить в тишине». «Посвятить себя семье». «Попробовать все запретное». «Попробовать все то, чего не успел в жизни».

Лилиан Дюнкерк, подтачиваемая туберкулезом, выбирает самый простой вариант – «Просто пожить». А чем он хуже других? Тем более, если рядом есть человек, с которым хочется пожить, и у которого еще полжизни впереди.

Как бы не так! Он умрет раньше нее!

На самом деле, самое интересное место в книге начинается с того момента, как Клерфэ, разбившейся в автогонках, умирает, и с этого места описываются лишь то, что ощущает и воспринимает Лилиан.

Сколько подобных сюжетов в литературе описано, а вот поищи ка такое произведение, чтобы эта моральная напряженка тебя покалывала со страниц, словно током.

Клерфэ умер, но на самом деле это у Лилиан закончилась жизнь. Все что осталось ей до смерти – это уже подделка жизни.

Роман полон этакой тонкой философии о жизни, о любви, о мужчинах и женщинах, прошлом, настоящем и будущем. И о том, что надо это все ценить, пока оно есть, и жить чувствами, ибо...

P.S. Могу ли вместо слов благодарности за хороший совет посвятить этот отзыв? Почему же нет? Ведь посвящают люди людям книги, неужели отзывы лишены такой возможности? Посвящаю сей отзыв замечательному человеку Марии Лукьяновой с глубочайшим признанием, за то, что без нее бы я и не подумал читать «Жизнь взаймы».

На волне нынешней пандемии все тут дружно ринулись читать и смотреть книги и фильмы на тему апокалипсисов. А я читаю Ремарка. И честно говоря, не знаю более апокалиптичного чтива. Это такая жуткая жуть, что и представить сложно. Всю книгу провела со вздыбившимся волосяным покровом. Настоящие GotterDammerung, сумерки богов, где богами были мы, люди. Закат эпохи. Междувременье, которого так страшатся китайцы и я.

История о немецких эмигрантах, мыкающихся по Европе накануне 1939го. История их началась задолго до этого года, после прихода к власти фашистов в Германии. Несогласные с новой политикой бежали из страны в соседние Австрию, Швейцарию, реже Францию. Изгнанные, преследуемые. И как много стали значить для них бумажки. Документы. Честно говоря, у эмигрантов только и разговоров, что о паспортах и визах. Вот всю книгу паспорт, паспорт, нужен паспорт, без паспорта я умру, поддельный паспорт, виза, как я буду жить с фальшивым именем. И столько в этом Ремарк развёл философии, про жизнь под чужим именем, столько боли от этого. Возможно, но мне трудно это понять, когда на кону жизнь. Нехай я всю жизнь побуду Матреной, зато живой Матреной.

История развернулась одной ночью в Лиссабоне. Один эмигрант мечтает об Америке, второй эмигрант этой мечты почти достиг, паспорт и виза и билеты у него на руках, одно лишь но. Он туда не поедет. И вот Шварц рассказывает про всю свою неприкаянную жизнь случайно встреченного незнакомцу. И мне. А я ему верю. Верю в эту полуоборванную жизнь, верю, что от всей нормальной жизни у него и его Элен были лишь отрывки, часы, дни, недели. Блин, они счастливые. У них были даже месяцы. Я, наверное, богохульствую и вообще, но я и сейчас то не чувствую, что у меня есть годы. Экзистенциальный ужас.

Прекрасная история любви Шварца и Елены. 4 года обыденности, которую они и сами воспринимают как рутину. Пфуй. Годы разлуки, где никто никого не ждал, но в глубине души надеялся. И новый опыт любви в изгнании, в лагерях, в съемных потайных домах, на полу забегаловок. «Люби», скрывайся и таи, и мысли и мечты свои. Да была бы их любовь такой яркой, такой напряженной, если бы не ежедневная угроза потерять друг друга? Конечно, нет. Они и сами это знают. Елена прямо говорит ему. Иосифу. Его настоящее имя Иосиф. Ведь даже я мысленно называю его Шварцем. Хотела бы я такой истории? Яркой - да. На заплёванном полу паба - нет. (На чистом полу паба - хммм, а где наша только не пропадала, почему бы и не да))) И как автор интересно показывает "а что было бы если" - если бы Шварц и Елена доплыли бы до своей Америки? Он рассказывает об их субститутах, о встреченном в лиссабоннском порту собеседнике. Тот доплыл. И развелся через полгода со своей Рут. А потому что все. Все закончилось. Нет больше постоянного стресса, нет больше яркого. Нужно вести нормальную человеческую жизнь. Обыденную. А они больше не умеют этого.

Черт собери мои мысли, Ремарк создал настоящий Омут памяти, пусть даже фальшивых воспоминаний, куда меня погрузило, и никак не выплыть. Где моя бутылка рома и грустный собеседник, готовый раз за разом выслушивать печальные сентенции? Возможно, именно сейчас вся эта культура ночных ремарковских кабачков (баклажан, блин), да баров, баров, будет как никогда актуальной. Послушай, друже, вот мои билеты в Питер. Но я никуда не лечу. Выслушай мою историю...

Так получилось, что до этой книги у Ремарка я читал только "Жизнь взаймы". И о существовании военных книг этого автора знал только понаслышке. И потому не включал их в список лучших военно-антивоенных книг. Что ж, теперь этот список пополнился ещё одним автором и ещё одним романом.

Возможно, что не все эти немецкие парни погибли в сражениях Первой Мировой. И наверняка те, кто выжил, завели семьи и родили своих детей. И вполне вероятно, что сыновья именно этих немецкий парней уже во время Второй Мировой войны тоже воевали, и воевали, естественно, на стороне своей родины, на стороне Третьего рейха, на стороне фашистской Германии. И, соответственно, стреляли из тигра в моего деда (и искалечили ему руку) во время сражения на Курской дуге, стреляли (и ранили в ногу) в моего на тот момент 15-летнего отца, когда он бежал из эшелона, увозящего его и других украинских и молдаванских парубков и девчат в неметчину, стреляли, стреляли, стреляли... И я всю свою жизнь ощущал в себе глухую, но явственную ненависть к немцам вообще и к военным немцам в частности — за Великую Отечественную, и за всё то, что они причинили моей семье, и, значит, и мне.

Эрих Мария Ремарк с этой своей совсем небольшой по объёму книгой многое во мне изменил, многое перевернул с ног на голову и поставил с головы на ноги. Я по-прежнему ненавижу фашизм и фашистов всех мастей! Но у меня больше нет ненависти к немцам как к нации и как к народу. Ремарк сумел мне доказать, что эти немецкие военные молодые парни, одетые в мышистого цвета военную форму и вооружённые шмайсерами и тиграми, мессершмиттами и юнкерсами, ничем не отличаются от русских военных парней, одетых в защитного цвета военную форму и вооружённых трёхлинейками и тридцатьчетвёрками, Яками и ИЛами... Ремарк меня п р и м и р и л...

Это одна из лучших антивоенных книг!

Безусловно, книга написана очень талантливо. Но вещи, которые описаны в ней повергают в шок. Иногда хотелось попросту закрыть книгу и вернуться в реальность, чтобы не ощущать тех же ужасов войны.
Я стараюсь избегать темы войны в произведениях, потому что мне нечего говорить. Однозначно, мирное небо над головой - это истинное счастье.
Самый ценный эпизод из книги для меня был момент, когда главный герой Пауль возвращается домой. Счастье старшей сестры, что ее брат жив и здоров. Мать, которая не верит собственным глазам. Это был очень чувственный, трогательный момент, который я не забуду.
Также товарищи, которые, несмотря ни на что, будут рядом.
Грустно читать о детях, которые повзрослели раньше своего времени. В их глазах боль, в душе страдания. И кому только нужна эта война...

В моём читательском ремарковском списке прочитанного этот роман стоит особняком. По нескольким причинам. Потому, что это первое произведение Ремарка, прочитанное мной ещё в гораздо более романтичном возрасте и возможно потому столь чётко и основательно пропечатавшееся и в памяти и в эмоциях. Потому, что это прежде всего история романтической любви. Потому, что буквально в те же времена был посмотрен фильм "Гриффин и Феникс: история любви" — основной своей фабулой такой близкий ремарковскому к роману и потому как бы удвоивший впечатление (кстати говоря, обратное удвоение также произошло, потому что и о фильме я так же отчётливо помню с тех самых пор).

Но ещё есть и другой, а точнее, другие смысловые ряды, содержащиеся в этой книге и как бы не выпячиваемые автором, но тем не менее столь же важные и значимые и для самого Ремарка, и для читателя.
Ну, вот например история шахматной партии между двумя многолетними пациентами этой лечебницы, и то, как буквально все — и персонал и пациенты лечебницы — пытаются до конца сохранить тоненькую ниточку жизни, протянутую сквозь многолетний длящийся шахматный турнир. Сохранить для того, чтобы смертельно больной человек жил какими-то надеждами и заботами, какой-то жизненной тягой и живыми интересами, и мог ещё на что-то надеяться или по крайней мере забываться.
Или вот это поведение главной героини романа Лилиан, очертя голову сорвавшейся с места только для того, чтобы вкусить всю прелесть просто жизни — такой, какая она есть. И вовсю тратящей свои не очень большие сбережения потому, что ей никуда и не для чего их экономить и откладывать, потому что у неё нет возможностей что-то планировать и экономить на «завтра», ибо этого самого привычного для всех нас "завтра" у неё попросту нет.
А параллельно её эмоциям и чувствам существуют чувства и эмоции Клерфэ, сначала не питавшего каких-то особенных чувств к Лилиан и потому бывшего таким естественным и привлекательным, а потом по мере врастания и вживания в чувство любви к ней становящегося всё более предсказуемым и всё более стандартно-схематичным в своих желаниях и требованиях к ней. Конечно их отношения были обречены даже не потому, что жить Лилиан оставалось совсем немного, а потому, что она не могла и не хотела прожить последние недели и дни жизни под контролем и в несвободе...

Но так не хочется быть прагматичным аналитиком и советчиком и критиком жизни и поведения этих двух необыкновенных обыкновенных людей — в конце концов судьба даровала им несколько недель неподдельного счастья и ощущений взаимной любви, а это уже так много! Ни у него не было будущего с Лилиан ни в каком варианте, ни у неё с Клерфэ, но были эти несколько недель наполненной любовью жизни...

Жёсткая и одновременно красивая история.

А я хотела почитать что-то сказочное, уютное, пирожки с малиной, какао с маршмэллоу, плед и огонечки. Подошла очередь Ремарка. Нннна нах тебе и сказочное, и уютное, и пирожки с малиной. Смотри, как умирают его товарищи. Смотри, как им двоим прострелят каждому по ноге. Смотри, как эти двадцатилетние ребята будут медленно умирать внутри, ползая по кровавым сугробам. Прекрасная зимняя сказка, не правда ли?

Я и забыла, какой Ремарк тяжелый, как с ним трудно мне справляться. Какая он глыба. Каждый раз после его книг хочется выпить чего-нибудь не менее тяжелого, вроде коньяка с виски. Здесь же мне вообще пахло политурой, настолько было плохо. Я не плакала, но и дышать не могла.

Исповедь "потерянного поколения". Семнадцатилетние ребята, попавшие в мясорубку Первой мировой. Книга от коллективного лица, тут герой - "мы". И конечно, есть "они", все остальные. Все, кто немного постарше, у кого есть семьи, дети, которым есть куда и к кому возвращаться, которые видели нормальную мирную жизнь. Все, кто немного помладше, и на войну не попали. Все, кто остался где-то в прошлой жизни. У этих же ребят вся их молодость ушла на смерть.

Я очень пафосна бываю от тяжелых эмоций, вот и сейчас буду, но мне было очень плохо. Я тут ненароком же еще немножко и мать сына, и однажды представимши, как государство забирает его на войну на "мясо", я как-то слилась лицом со стенами. Не отдам. В подвале запру, а не отдам. Меня никто не спросит, правда, но пошло оно к чертям собачье, это г... Не могу представлять, не хочу представлять, каково было тем матерям. И другим еще, через 20 лет. И другим... Это слишком по хардкору, я с таким не справлюсь.

Можно было бы обвинить Ремарка в слезовыжимательстве, можно, одно только если. Если бы не то, что весь роман, скорее всего, - правда. Автобиография, ну, кроме последнего абзаца, хотя возможно, и он тоже правда, в метафоричном смысле. Все умерли, и всё умерло. Я же так мечтала об этом в каждой книге, и вот. "Гена, на". Получила. Что же я не радуюсь? Это как задуматься "а тому ли я дала?" А о том ли я мечтала. Минус одна мечта.

Структурно и композиционно роман перетекающ. От мы к я, от я к мы, от мы к они, но со стороны мы. Тоненькая прослойка пацанят отправилась от школьной доски прямиком на бойню, тоненькая прослойка заматерела в казармах, в окопах, под обстрелами, в блиндажах. Тоненькая прослойка постепенно становится еще тоньше. Тоненькая прослойка отправляется в долгожданный отпуск, но лучше бы нет, потому что все кругом еще более невыносимо. Прекрасно представляю себе сцену, когда тоненькая прослойка, вернувшись домой в свою комнату, села в одиночестве в кресло, уставилась на свою нехитрую библиотеку, и стала ждать, пока вернется "чувство дома". Оно не вернется, уходи, прослойка, возвращайся в свою новую реальность со вшами, осколочными ранениями и трупами. Прослойка вернулась на войну. А мир пошел дальше.

Ничего нового я про Ремарка не сказала. Но впечатление... Есть какая-то полоса невозврата. Так вот, как вернуться с той стороны, а?

Ремарк, ох, этот писатель! В его книгах вся правда жизни, реализм, истина в каждой главе. И когда читаешь Ремарка, становится ясно, что то, как ты живешь сейчас, это лучше, чем как то, как ты мог бы жить тогда. Не имея паспорта, не имя никакой бумаги о личности, быть заложником войны, быть отвергнутым от своей родины, просто потому что, твою нацию не любили. Нацию, которая пережила потрясения, боль, жестокость, обиду и смерть.
Мне тяжело, тяжело было читать эту книгу, но я ее прочитала, не смотря ни на что. Читала я ее долго, но она дала мне массу ответов на мои вопросы. Много размышляя над этой книгой, я поняла, что моя жизнь сейчас, это то светлое, то счастливое время, которое может измениться в худшую сторону, если начнется война. Даже если будет гражданская война, то это уже всё, конец моему счастью и спокойствию.
Но читая книгу, я поняла, что если я стану эмигранткой, то я не смогу найти работу, нормальную работу, которая мне позволит жить нормально. Я буду перебиваться крошками хлеба в чужой стране, буду голодать, вечно скитаясь по разным неопределенным местам жительства. Ведь сейчас я имею постоянное жилье, пособие, хорошие отношения с родителями, много еды, развлечения в виде сериалов, фильмов, музыки и книг. А что будет со мной, как было с героями романа? О, нет, мне действительно тяжело об этом думать.
Простите, что рецензия полна моих личных переживаний, но как видите, я пытаюсь вам объяснить, какие размышления мне дала эта книга.
Ремарк удивительный писатель своего времени. С ним я сравниваю по реализму только Бальзака. В отличие от всей прочитанной литературы разных времен, веков, разных годов, я отличаю этих двоих писателей, которые дали мне повод, переосмыслить жизнь.
Керн, очень сильный, и романтичный персонаж. В нем много положительных сторон, в нем есть сила жизни, и он любит Рут всем сердцем, да в этой книге есть любовь, любовь, которая не умирает, она вечна, как пространство во вселенной. Любовь сердцем, любовь в бедности, и любовь в смерти.
Возлюби ближнего своего, как самого себя, говорится в писании. И не просто именно эту фразу взял Ремарк в свою книгу, потому что любить нужно, любить своих близких, бороться и жить для их счастья. Не живете только для себя, а если до сих пор жили, почитайте эту книгу, она даст вам понять, что жизнь может измениться только тогда, когда в вашем сердце появится любовь, тепло и искренность.
Читайте Ремарка, он знает лучше жить, и пишет о ней такой, какая она есть.

Безнадежность. Невероятная безнадежность охватывает, когда читаешь эту книгу. Доходишь почти до депрессии, так что хочется лечь носом в стенку и ни о чём не думать.
Я понимаю, почему Ремарка нужно читать в молодости. Когда многого ещё не знаешь о людях, о жизни и об истории. Тогда финал кажется светлым, и можно радоваться за единицы уцелевших, а не скорбеть по миллионам погибших. А так читаешь, и разве что волосы на голове не шевелятся от ужаса: если в тридцать пятом всё было настолько плохо, то что же было дальше? То есть, что было, как раз известно: печи Освенцима, и от того ужас становится почти животным. Как во сне, когда тебя вот-вот захлестнёт огромная волна, и спастись нет никакой возможности.
Понятно, что пафос Ремарка прямо противоположный: жизнь продолжается несмотря ни на что. В этой жизни время от времени встречаются хорошие люди и происходят удивительные совпадения. И всегда есть шанс на спасение. По-своему Ремарк сказочник и оптимист не меньший, чем, скажем, Фэнни Флэгг. Отчего же так нехорошо на душе? Не от того ли, что национальная карта всё чаще разыгрывается в нашей стране, «стране, победившей фашизм»? Всё чаще я слышу пресловутое «понаехали» от внешне вполне вменяемых людей, всё противнее читать предвыборные программы некоторых кандидатов, да о чём говорить, полугода не прошло, как у меня на глазах на человека напали в метро вооруженные ублюдки только потому, что их не устроила его национальность.
Эта книга – крик. Эта книга – предупреждение. Только роль Кассандры неблагодарна, и, боюсь, предупреждение опять не будет услышано. На дворе двадцать первый век. В России опять ищут врагов. Кавказцы, геи, кто следующий?