Winter's Tale

Иностранный язык всегда сохраняет известную неоднозначность, глубину и таинственность (от этого отношения супругов, говорящих на разных языках, отличаются особой нежностью и заботливостью).

Смерть уравнивает всех, подлинными же сокровищами земной жизни всегда и будут движение, отвага, смех и любовь. Купить их невозможно. Напротив, они всегда достаются только даром.

Прислушиваясь к стуку сцепок, Хардести подумал о том, что на свете нет ничего прекраснее товарных составов, пересекающих страну с запада на восток в самом начале лета. Трагедия растений состоит в том, что у них есть корни. Камыши и травы, росшие на прокаленных солнцем пригорках, позеленев от зависти, молили поезда взять их с собой (не потому ли они так отчаянно махали им своими листиками?).

Все обитатели города либо отплясывали с тросточкой со шляпой в руках, либо стенали у врат смерти. Середины здесь не было.

Вы называете рабами своих соотечественников? да, они являются рабами мигающих экранов, которые связывают их по рукам и ногам  говорят, что им следует думать и что им следует покупать.

Конец одного мира всегда знаменует собой начало другого.

Зимой, как известно, время становится сверхпроводимым. В эту пору под напором удивительных событий мир может разбиться вдребезги, чтобы уже в следующее мгновение воспрянуть новым, гладким и чистым, словно прозрачный лёд.

Тот, кто пытается говорить правду, всегда рискует остаться непонятым.

Реки станут морем, все потресенное будет найдено, все утраченные будет обретено; мёртвые воскреснут, тучи разойдутся, и мир наполнится золотыми лучами недвижного солнца.

Случайностей на свете не бывает, да и быть не может, о чем бы при этом не шла речь: о жарком лете, о хаосе в политике, о разрастании огромного города, о кристаллической структуре драгоценного камня, никогда не видевшего солнечного света, о распределении состояний, о жизни молочника, о положении электрона или о череде необычайно холодных зим.