Winter's Tale

Ему нравились яркие краски, хотя он и не относил себя к числу любителей живописи. Тех, как правило, интересуют совсем не краски. Конечно же, они могут владеть чувством цвета, но чувство цвета никогда не владеет ими. Пресыщенные, они похожи на гурманов, которые садятся за стол только после того, как им подадут горы различных яств. Они не способны отличить красоту от знания, а страсть от опыта.

Город казался немыслимым колесом фортуны, равного которому не было на всем белом свете, являя собой модель бездушного механизма судьбы: сначала невинные и грешные души кувыркались в его гигантском переполненном барабане, затем они оказывались в запутанных, полных опасностей лабиринтах, заканчивавшихся душными подвалами или дворцами.

Преступники губят наш мир. С другой стороны, они приводят его в движение. Не будь в Нью-Йорке всех этих мошенников, разве смог бы город исполниться такой славы?

Светились и сами карты, с которых на игроков взирали улыбающиеся, как Чеширские коты, короли, дамы и валеты.

Теория оправдывала себя только в течение первых десяти минут.

Разве они могли уснуть этой весенней ночью?

Многие из них в поисках света пересекали океан, их же отсылали обратно, и они вновь оказывались во власти волн, вновь уплывали за синие моря, откуда свет этот казался им маленькой звездочкой, затерянной в кромешной тьме.

Внешние черты, не подсвеченные изнутри огнем души, обычно ничего не значат.

«Душа куда умнее интеллекта хотя бы потому, что она не делает столь скоропалительных выводов.»

• О каких санях ты говоришь? Где я тебе их достану?
• Это уже не моя проблема. Не забудь о лошадке, сене, овсе и попоне. До Фтили за один день всяко не доберешься...
• До Фтили?!
• Иди за санями! - приказала Вирджиния...

• Вот и замечательно! - возразила она. - Поедем ночью при лунном свете.