Far from the Madding Crowd

Еще  один пример грустной участи, которая частенько выпадает на долю собак и прочих философов, пытающихся доходить в своих рассуждениях до логического конца и поступать с неуклонной последовательностью в мире, где все держится главным образом на компромиссах.

Иные знатоки видят мерило жизненной силы, присущей искусству каждой эпохи, в том, как ее гении владели языком гротеска. По этой части готика не знает себе равных.

Как смех порою производит более гнетущее впечатление, нежели слезы, так и неподвижность этого человека, охваченного нестерпимой душевной болью, была красноречивее крика.

Джозеф Пурграсс тем временем предался мрачным размышлениям о том, что будет, если Кайни Болл, кашляя, задохнется, и повесть о его путешествии в Бат умрет вместе с ним.

Радость приятного чувства состоит наполовину из возможности выразить его, не таясь.

Приближение старца к гробовой доске напоминало гиперболу: чем ниже идет кривая, тем более пологим становится ее спуск, и мы уже подозреваем, что она вовсе никогда не пересечет горизонтальную ось.

Убежденность одного укрепляет убежденность другого.

<...> чем громче и решительней отказ, тем он менее действенен.

Любовь — это зреющая сила, рождающаяся в преходящей слабости. Женитьба превращает то, что мешает, в то, что поддерживает, причем по мощи своей поддержка должна быть (и, к счастью, обыкновенно бывает) прямо пропорциональною помехе.

Подобно тому, как низменную страсть пробуждает желание плотских наслаждений или материальной выгоды, стремление к обогащению духа дает начало чистой любви, которая, ведя торги на бирже сердец, не уступит в настойчивости самому алчному ростовщику.