Ваша оценкаМалашкин Сергей Иванович (1888-1988) - беллетрист. Принадлежал к литературной группе «Перевал», его проза 20-х годов обличала аморальность «нового быта» комсомольской молодежи; с другой стороны - осуждала бесчеловечность массовых бессудных расстрелов в годы Гражданской войны. Повесть «Луна с правой стороны», впервые вышедшая в 1927 г. и выдержавшая в течение одного этого года 7 изданий, вызвала настоящую бурю в печати и массу подражаний. В повести затрагивались многие «болевые точки» жизни молод...
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
21 оценка
- 524%
- 462%
- 310%
- 25%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 26Хотят прочитать 63
Рецензии
Аноним14 апреля 2018 г.Читать далееЕсть такая категория случайных книг, которые в жизни не прочитаешь в здравом рассудке. Но тем ценнее те положительные эмоции, которые неожиданно получаешь по итогу знакомства. Советского автора 1920-х годов, который писал о комсомоле, я бы в жизни не посчитала интересным - и вот, получите, распишитесь, абсолютно честно ставлю высокую четвёрку и готова хвалить за многое. Не за прокоммунистическую риторику, разумеется, не за пламенных революционеров с горячим сердцем и холодной головой, не за пророка Ленина в рассказе "Работники". Но сборник приятно удивил.
Советский писатель Сергей Малашкин, проживший аж сто лет (были люди!), стал известным в 1927 году благодаря повести "Луна с правой стороны, или необыкновенная любовь", на которую я и клюнула из-за упоминания в "Сэксуальнай рэвалюцыі..." Александра Гужаловского. Весна задалась - жизнь подсовывает книги всё больше о любви и сопутствующем. Причём, идём мы по порядку - от дореволюционной распущенности к распущенности эпохи НЭПа. Героиня повести Татьяна Аристархова, будучи комсомолкой, ведёт экзотический образ жизни - курит "анаша", устраивает попойки и "афинские ночи", практикует свободную любовь, доведя счёт до двадцать второго "мужа", пока не встречает друга и товарища юности Петра, который скромен, серьёзен и влюблён в неё. Сюжет, надо сказать, так себе. Но повесть Малашкина, если выкинуть из неё все лозунги, оказалась местами недурна в художественном отношении, даже поэтична (сравнение луны с антоновским яблоком, которое рефреном проходит через всю повесть), а мятущаяся и скучающая одновременно душа Татьяны получилась очень живая, не то что правильный и картонный Пётр. Конец только не жизненный, хотя и отвечающий духу времени. Вообще, повесть выглядит довольно смело и на злобу дня. 7 переизданий за два года - это ли не успех! Хотя сегодня, конечно, вообще не актуально, неудивительно, что более и не переиздавалось. Но зато интересно с точки зрения того, что не всё в порядке было в датском королевстве, как это обычно пытались изобразить советские авторы.
"Наваждение" ещё менее подходит писателю-соцреалисту - абсолютно в духе "Тёмных аллей" Ивана Бунина; я, не сомневаясь, назвала бы именно его автором. 1926 год - тогда ещё писали просто о буржуазной любви и счастье для двоих, хотя и тут не обошлось без Октябрьской революции. Любопытство нарастает, хотя и не моё совершенно.
Наконец, со мной случился "Больной человек". Нечто совершенно неожиданное, мрачно-ироничное, сумасшедшее, прекрасное. Здесь и Зощенко, и Гоголь, и Булгаков в одном в флаконе. Бескомпромиссная пятёрка хотя бы за ту сцену с чёртом, у которого в упряжке чиновники, пропившие бюджет волисполкома ("Председатель у меня за коренную"), или за ту сцену, в которой Владимир Ильич выпрыгивает с портрета в зал кабака и нежно уговаривает революционера доесть свиную котлетку, цитируя для убедительности Каменева. А преследующие героя вахмистры?.. А библейские мотивы? Или случайно автор придумал своему больному герою фамилию Завулонов?.. И это написано в 1924 году, товарищи!
"Работники" на этом фоне показались совсем унылыми. Да они такие и есть. Сколько я в детстве перечитала этих рассказов про перевоспитание под влиянием великой фигуры Ильича...
А вот "Огломоны" снова порадовали. Такая атмосферная и настроенческая зарисовка из жизни послевоенной деревни. Не высокая литература, простые мужики высоким штилем не говорят, но улыбнуло.
241,3K
Аноним14 апреля 2018 г.Читать далееВ сборнике несколько повестей и рассказов. Я прочитал только одну вещь: "Больного человека". Всё, что я здесь пишу, относится только к этой повести.
Очень нетривиальная вещица. Какая-то совершенно библейская история.
К этой истории я не прибавлю ни одного своего слова, а также не убавлю ни одного слова рассказчика этой истории.Если открыть самый конец Нового Завета, увидим там почти такую же фразу.
И одновременно это языческая фантасмагория. Там и призраки, и чёрт собственной персоной и ещё чёрт знает кто и что. И даже призрак Ленина... а написано в июле 1924 года, Ленин только несколько месяцев как умер, и труп его на Красной площади... впрочем, он и сегодня там. И всё это -- люди, события и призраки -- вполне уместно не только потому, что речь идёт о больном человеке. Это оттого, что времена суровые. Библейские времена. Чертовщина поднялась на волне революции и бродит повсюду.Один абсурдный подбор персонажей чего стоит:
-- Андрей Завулонов, член партии, верующий в чертовщину;
-- Евгений, безбожник, исключённый из партии за церковный брак;
-- чёрт на советской службе... а где же ему служить, если не там?Есть и всечеловеческая любовь, почти христианская. И тут же:
всечеловечность в наше время — это слякоть, она разбавляет волю, ослабляет боевую силу, а главное — разряжает жажду к победе.От любви до ненависти один шаг, дело известное. Как поступали в Риме с ненадёжным легионом? Устраивали децимацию. А мы чем хуже?
Но ничего личного, ненависть-то классовая, справедливая.
Справедливая ли?
Этот вопрос вслух не задаётся, но чувствуется во всём тексте.
Власти в этом городе никакой не было: она только ещё начинала гуртоваться вокруг дома известного сахарозаводчика. Что было делать? Где было приклонить буйные головушки? В поисках прокружили мы целый день и, не найдя ничего определённого, решили огуртовать на окраине города дом известного купца Тараканова себе под комиссариат. Решено — сделано. Дом огуртовали, купца, в одном сюртуке, — на вылет. К этому моменту и власть огуртовалась в доме сахарозаводчика и взяла бразды правления.И философия для всего этого у нас есть. Просто-таки вершина человеческой мысли:
Я, несмотря на своё скверное образование — я кончил только один класс церковноприходской школы или, как принято в народе говорить, «учился за меру картошки у бабушки Марфы на полатях», — стоял на самых высоких вершинах общественной мысли.Рассказ написан, как уже было сказано, в 1924, а издан сборник в 28-м. Это последние годы перед тем, как родился соцреализм и цензура охолостила слово и мысль в стране на десятилетия. Полагаю, автор в 1937-м изрядно помолился, чтобы об этом рассказе не вспомнили "где надо". И отменённый революцией бог молитву услышал. Сергей Иванович Малашкин [благополучно?] прожил сто лет и [мирно?] покинул этот мир уже в разгар перестройки.
Ну что тут сказать? Повезлоооооо!
10977
Аноним27 февраля 2024 г.эти 2% дерьма...
Тоня: Абрам, может быть, у нас все-таки что-нибудь осталось от вчерашней колбасы?Читать далее
Абрам: Это идея. Надо посмотреть. (ищет)
Тоня: Ну что, осталось?
Аюрам: Осталось. Две страницы из "Луны с правой стороны". (показывает листок) Можем солидно закусить (печально усмехается)
В. П. Катаев «Квадратура круга», 1928с этой отсылки и началось знакомство с малоизвестной и в свое время скандальной повестью.
Это история молодой девушки, которую, как говорится, перемололи жернова истории: старая жизнь ушла, пришла новая, а люди, тот самый процент оппортунистского ленивого дерьма, что существует при любом режиме и идеологии — остались прежними.
Повесть является ответом на кризис брачного поведения: после того, как религия, институт, в прошлом державший монополию на брачное поведение, нивелировалась в значимости, регистрация брака и мораль разово отданы на откуп людям. На момент 1920-х, когда альтернативой была физическая принадлежность на всю жизнь, когда развод связан с невероятным позором (вспоминаем Анну Каренину), это было прогрессивно. При этом в определённых слоях молодёжи назрел кризис: многие передовики комсомола массово отказывались от семьи и брака. Если мои слова кажутся вам крамольными, держите в голове современные максимально демократичные правила приложений для знакомств, когда встречи превращаются в приём у врача.
Тем не менее, критика автора меня удивила: он вкладывает адекватные мысли в реплики полных неадекватнов и наоброт. В повести нет ничего однозначного, кроме объективной необходимости заниматься адекватным трудом. Например, ликвидацию безграмотности надо проводить? Надо. И нефиг в городе демагогию разводить.
И почему я вцепилась в эту повесть? Уже много лет меня занимает феномен «Мастера и Маргариты» : мне казалось, это чуть ли не единственная отечественная повесть про всякую городскую хтонь... В Луне с правой стороны хватает своей хтони. Персонажи показаны застрявшими между двумя мирами — миром реальных интересов и миром каких-то идей, свобод, которые уже не знаешь, куда засунуть. Таня из активистки превращается в тень себя самой, высыхает, как труп и сама себя такой называет.
Единственное, что покритикую: слог в повести очень рубленный. Это — газетная манифестация, и писал её явно не Паустовский.
9300
Цитаты
- Аноним14 апреля 2018 г.
— Бабы народ жалостливый… Вы помните Петра? Ему бык пропорол причинное место, и как об этом его баба голосила…
4250 
Аноним1 июля 2022 г.Читать далееОдин раз я видела странную и единственную картину, как одна жена одного коммуниста в каких-нибудь два часа перепробовала надеть на себя одиннадцать платьев разного фасона и цвета. Надев новое платье, она несколько минут вертелась, кружилась перед большим трюмо, вращая головой во все стороны и любуясь собой. Насмотревшись на себя, она выходила в другую комнату и столько же, сколько вертелась перед зеркалом, она вывёртывалась и перед мужем, как змея перед игроком на свирели. Сколько стоят эти одиннадцать платьев? А сколько стоит такая красивая и модная жена? Я думаю, ни одна спецовка не покроет её ненужной жизни. А я разве нужна для жизни? Я ничего не беру лишнего у жизни, не отнимаю у рабочего часть его труда, который должен идти на накопление, а живу на свои гроши, но я тоже не нужна.
1103- Аноним14 апреля 2018 г.Читать далее
Чёрт пододвинулся ко мне, наклонил голову и стал мне шептать в ухо:
— А вы знаете, на ком вы едете?
— Никак нет.
— Вы едете на председателе волисполкома, на секретаре волисполкома и на заместителе председателя волисполкома, — и чёрт показал на лошадей.
— Председатель у меня за коренную.
— Не может быть! — выкрикнул я. — Я вчера ещё только с ним разговаривал о местном бюджете.
— Это верно, — сказал чёрт, — вчера он с вами разговаривал о бюджете, а нынче ночью он удавился в риге на перемёте, а за ним и остальные двое…
Я даже привскочил, замахал руками, закричал:
— Этого не может быть… Что за причина?
Тут чёрт хихикнул, потёр от удовольствия руки и громко сказал:
— Бюджетик пропили.
— Пропили?! — выдавил я и взглянул на чёрта.
— Да, пропили, — ответил чёрт. — Теперь я вот с вахмистром на них и езжу…1306
Подборки с этой книгой
Библиотечные полки
- 3 333 книги
Самые полюбившиеся классические произведения 2022 года!
- 381 книга
__ Советское книгоиздание. 1922-1929
- 647 книг
Маленькие люди в вихре истории
- 115 книг
Художественная литература
- 336 книг
