
"... вот-вот замечено сами-знаете-где"
russischergeist
- 39 918 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
К сожалению, книга небольшая, потому что не окончена из-за трагичной смерти самого педагога – Виктора Николаевича Сорока-Росинского, того самого Викниксора из "Республики ШКИД" Г. Белых и Л. Пантелеева. Предисловие написано не им, а Любовью Кабо. Было интересно читать, потому что мысленно я сравнивала этот труд с работой А.С. Макаренко "Педагогическая поэма". Сам автор часто вспоминал коллегу и даже разбирал разницу между условиями колонии им. М.Горького и школой им. Достоевского, в которой было тяжело ввести в обиход трудовое воспитание из-за нехватки места и оборудования. Но педагогам удалось найти другие методы воздействия на ребят, хотя это всё равно не искоренило «бузы». Виктор Николаевич не только описывает правильные события в школе, но и вспоминает ужасные поступки своих воспитанников. Так, например, несколько ребят забили булыжниками любимую всеми собаку Милку. Описывая эту ситуации, педагог обращается к своим знаниям психологии и пытается дать объяснение этому событию. Не для того, чтобы оправдать, а для того, чтобы это больше не повторилось. Именно за этот момент он часто подвергался критике. Думаю, Викниксор осознавал, что остальные так отреагируют, но не побоялся написать о своей педагогической неудачи. Стоит ещё вспомнить, что «шкидцы» - это беспризорные дети, которые долгое время пробыли на улице, где научились воровать и выработали определенное поведение, с которым было тяжело работать обычным учителям, потому их и отсылали в школу им. Достоевского и подобные учреждения. Интересно также смотреть на разницу восприятия между этой работой, написанной заведующим школы, и «Республикой ШКИД», написанной бывшими воспитанниками этой школы. Сразу становится очевидно, где молодые авторы прибавили красок, а где недоговорили. Мне понравилась эта книга, она ценна размышлениями зрелого, честного человека, который посвятил всю свою жизнь воспитанию детей.

Сеанс в кино окончился, и пассажиры, и бывшие зрители бегут к месту происшествия. Но теперь это уже не простое сборище, а уже нечто иное, следующая стадия коллективности: они не только реагируют на внешний стимул, это происшествие, у них уже есть и что-то общее - то чувство, которое теперь захватывает их всех; ужас, если это катастрофа; негодование, если здесь поймали вора; страх, если тут скандалят хулиганы. И стоит кому-нибудь самому трусливому пуститься наутек, как все разбегутся в панике; стоит кому-нибудь нанести удар пойманному вору, и может произойти самосуд. Это уже новый вид сообщества - стадность.

Вот пассажиры трамвая или зрители в кино. У них нет никакого взаимодействия; каждый сам по себе. Лишь один, внешний для них стимул объединяет все эти отдельные единицы - желание посмотреть картину или необходимость ехать в трамвае. Это лишь простая, примитивная форма коллективности - сборище, но ещё не коллектив в истинном значении этого слова. Сообщества такого типа ещё не могут действовать самостоятельно, или нужен толчок извне - какой-нибудь главарь, самовластно взявший командование по правилу "кто точку взял, тот и капрал".

А тогда и объяснение нового материала и даже опрос можно будет вести через верхушку класса по принципу: "Поменьше учителя - побольше ученика", давая остальным ребятам посильные им задания.














Другие издания
