М. Е. Салтыков-Щедрин. Избранное. В двух томах. Том 1

При чтении “Господ Головлевых” мне то и дело вспоминался “Мелкий бес” Федора Сологуба: оба этих романа в ярких красках и подробностях иллюстрируют процессы морального разложения и деградации личности. Но если Федору Сологубу мне хотелось сказать “не верю!”, то у Салтыкова-Щедрина получилась такая реалистичная и правдоподобная история, что читать ее без содрогания и отвращения невозможно.

Семья Головлевых, на первый взгляд, представляет собой совершенно типичную помещичью семью середины XX столетия - накануне отмены крепостного права. Но если присмотреться внимательней, то можно заметить в ней отсутствие самого важного для семьи компонента - любви. Родственные связи здесь чисто номинальное понятие, так что ни о каком взаимном уважении и поддержке и речи не идет.

Начнем, пожалуй, с главы семейства - Арины Петровны (да-да, это вовсе не отец семейства, как логично было бы предположить. На самом деле, его роль в жизни семьи настолько ничтожна, что и упоминать о нем особо смысла нет).

Арина Петровна - очень сильная, волевая и умная женщина, которая все свои силы и таланты бросает на приумножение семейного благосостояния. Казалось бы, благородная цель: все ради семьи, но на самом деле в ее мотивах нет ни грамма настоящего чувства. А без чувств это все превращается в обычное скопидомство и стяжательство.

Очень красочным примером здесь служит ее отношение к своим осиротевшим внучкам Анниньке и Любиньке, которых она держит почти впроголодь, попрекая каждым куском хлеба и каждой свечкой, которые ей приходится тратить на них. Вроде бы она и не отказывается о них заботиться, но по итогу такая забота выходит им боком - ведь у Арины Петровны не находится для бедных сироток ни ласки, ни доброго слова, ни нормальной и вкусной свежей еды.

И точно такое же отношение у нее к сыновьям - Степану, Павлу и Порфирию, которые, выросши в такой холодной и равнодушной семье, вполне закономерно становятся очередным пустоголовым и лицемерным продуктом своей среды. А учитывая, что им не посчастливилось унаследовать смекалку и трудолюбие своей матери, рассчитывать ни на что хорошее в будущем им явно не приходится.

Старший сын семейства Головлевых, Степан Владимирыч, которого мать не называла иначе как постылый, быстрее всех начинает терять человеческий облик, проматывая деньги и семейное поместье и погружаясь в алкогольную зависимость. А что еще можно ожидать от ребенка, получившего такое воспитание в детстве?

• Убить тебя надо! - постоянно твердила ему Арина Петровна, - убью - и не отвечу! И царь меня не накажет за это!

Такое постоянное принижение, встречая почву мягкую, легко забывающую, не прошло даром. Оно имело в результате не озлобление, не протест, а образовало характер рабский, повадливый до буффонства, не знающий чувства меры и лишенный всякой предусмотрительности. Такие личности охотно поддаются всякому влиянию и могут сделаться чем угодно: пропойцами, попрошайками, шутами и даже преступниками.

Но здесь меня более всего удивил вовсе не постылый Степан, а Арина Петровна - своим жестоким и холодным отношением к сыну. Начать с того, как цинично она высказывается о выделе доли из наследства - “выбросить кусок”: мол, получите, распишитесь и оставьте меня в покое.

Однако самая откровенная и ужасная жестокость еще впереди: посмотрите как умер Степан - как жалкое, загнанное и затравленное животное, лишенное какой-либо надежды на улучшение условий своего существования. По сути, возвращаясь после банкротства в Головлево к матери, он уже заранее знает, что обречен на гибель, и она будет беспощадной и ужасной, благодаря материному пренебрежительному отношению и вечным молчаливым упрекам.

Средний сын, Павел Владимирыч, ни рыба ни мясо - на самом деле, мне не приходит на ум никаких эпитетов или характеристик для его описания. В отличие от старшего брата, он более рассудителен и сдержан, но это нисколько не помогает ему в жизни - ведь внутри у него сквозит та же пустота. А еще очень много злости, в особенности на своего младшего брата, которого он продолжает ненавидеть лютой ненавистью до самой смерти.

И надо признаться, что его чувства мне очень понятны: потому что третий сын Головлевых - самый мерзкий и тошнотворный персонаж всей книги. Недаром Порфирия Владимирыча брат прозвал Иудушкой - более подходящего и меткого прозвища придумать невозможно.

Иудушка то и дело совершает всевозможные двуличные подлости, предательства и святотатства, стремясь обратить обстоятельства в свою пользу. И как ни удивительно, хотя окружающие и мать видят его подленькую душонку будто бы насквозь, ему все равно удается успешно провернуть все свои грязненькие и мерзопакостненькие делишки.

Пожалуй, самая раздражающая и отвратительная черта Порфирия Головлева - это его склонность к высокопарным и высоконравственным словесным излияниям, которые призваны замаскировать его грешки и подлости. Хочется от всей души согласиться с Аннинькой, которая метко подмечает эту особенность дядюшки:

И это на самом деле страшно, когда внутри у человека настолько пусто, что даже молитва Богу превращается в рутинный ритуал лицемерия:

Иудушка живет без любви и сострадания - и доволен такой жизнью. Даже самоубийство сыновей не выводит его из состояния крайнего самодовольства и наслаждения жизнью. Хотя, разве такое пустое существование можно назвать жизнью?

Порфирий Владимирыч как самый настоящий кровопийца вытягивает жизненные соки из всех окружающих людей, погружая их в болото нравственного и морального падения, похожего на смерть…

Даже волевая и сильная Арина Петровна рядом с ним превращается в жалкое и лицемерное создание:

И слишком поздно она понимает, что на самом деле ее жизнь оказалась такой же никчемной и пустой - ведь никакой семьи, по итогу, у нее и не было…

Головлевское проклятие окутывает всех членов семейства, и Аннинька с Любинькой, хоть и сбежали из этого страшного и пустого места, не могут спрятаться от своей судьбы, уготовившей им грехопадение, унижения, разврат, пьянство, грязь и саморазрушение….

По мере развития сюжета Салтыков-Щедрин все больше и больше сгущает краски, погружая своих героев в атмосферу беспробудного мрака и отчаяния, где нет ни капли света и надежды, где жизнь превращается в бессмысленное, тягомотное и пустое существование, когда

Какой же главный урок может вынести читатель из истории семьи Головлевых? Там, где есть душевная пустота, нужно стараться заполнять ее чем-то добрым и светлым, иначе ее заполнят пороки, грехи, лицемерие, ложь, предательство и грязь. Но это путь для сильных, смелых и волевых людей, которыми никогда не станут слабохарактерные и ничтожные Головлевы. Для них есть лишь один путь:

Вот совершенно не помню, читала ли я Салтыкова-Щедрина в школе, а когда увидела книгу в конкурсной подборке, решила взять.

Уже давно смотрела на другой роман писателя — Господа Головлевы , с него и хотела начать знакомство, но меня порадовала «История одного города», поэтому даже рада тому, как сошлись звезды.

Мне очень понравилась форма романа. Словно тебе читают вслух, с озвучиванием всех сносок редактора, но вместе с тем, ты словно читаешь старые записки летописца, рассказывающего историю города с насыщенной историей.

В последнее время мне прям везет, сатира за сатирой. Роман Салтыкова-Щедрина не стал исключением, сатира на государственный строй, так и еще отлично подмечен русский нрав. И боюсь роман будет актуален еще долгое время.

Изначально не смотрела на него даже, как на сатиру государственного строя Российской империи, так как каждый новый градоначальник воплощение иной формы правления. И самое примечательное то, что форма и власть менялись, а люди какие были, такими и продолжали оставаться.

Неважно кто, неважно как, главное во главе стола был тот, кто мог принять решение. Очень редко они устраивали бунты, шли на пролом и отстаивали свои права. С одной стороны, невежество мешало, с другой стороны, они сами захотели надеть на себя хомут.

Автор высмеивает человеческую червоточину, которая стремиться обладать, подчинять и управлять. А если крыша поехала, то можно начать подчинять под себя и стихию. Хотелось в этот момент и плакать, и смеяться.

Местами описанные события походили на рассказы постояльцев психушек, но они придавали роману свою пикантность и изюминку. Порадовал слог изложения, читается легко и задорно. Обязательно еще вернусь к творчеству Салтыкова-Щедрина, только жаль, что романов он написал не так много.

Вообще, книга сильно напоминает "пошехонскую старину" того же авторства со знаком минус, правда. Не так хорошо проработаны характеры, и в целом несколько смазано и действие, и куча пробелов в стиле "чик-чик монтаж". Еще подпортил впечатление слишком архаичный язык. Я, конечно, понимаю, что салтыков добивался идентичности, но бесконечное, нудное переливание из пустого в порожнее (особенно, иудушка постарался) вырвиглазным стилем в речах персонажей - это ахтунг. Так вот.

На арене снова вымирающее во всех смыслах дворянское семейство средней руки, во главе которого стоит деспотичная мать. И она, конечно, салтычиха и кабаниха. Но ежели у отпрысков был бы какой-никакой характер, была бы сильная сердцевина... В конце концов их мытарили не больше, чем почти всех дворянских недорослей на руси.
А силы-то в натурах нет. Хоть маменька и плоха, а все же ждут от маменьки халявы в виде материального содержания. Причем, она как-то раз, будучи бесправной женщиной, приумножила состояние фамилии. А деточки и внучки - пырей да крапива. Хотя от зеленух может быть и больше пользы, чем от них.

И, глядя на все это, чего-то меркнет ореол зла вокруг маменьки. Ибо деточки, как на подбор, халявщики, тунеядцы, алкоголики, мошенники, пустобрехи. Да и сам салтыков в общем-то пишет ближе к финалу, что не помогло вливание свежей крови именно от маменьки в загнивающую ветвь.
Но всю дорогу так и слышался вопль о том, какой зверь, значит, маменька. При этом все мужчины от сыновей до внуков постоянно ждали солидного содержания от зверюги. Причем, им дали образование, старт в виде капитала (и не один раз) и... пшик на выходе.

Особенно, порадовали сыновья иудушки (одного из сыновей маменьки-зверя). Один сынка женился и, оказывается, папаша должен был содержать молодую семью. А у молодожена, видимо, лапки. Второй сынка запустил свои лапки в полковую казну, и папаша просто-таки был обязан спасать проворовавшегося отпрыска.
Нет, иудушка, конечно, козлище и скупердяй. И вообще какой-то недоделанный. Временами даже было жалко его, хоть и гнида. Но с какого такого панталыку он обязан содержать и выручать взрослых бессовестных лбов? Он-то свою халяву ой-ёёй как у маменьки отработал. Тут такое дело, короче. Или играй по правилам семейства, или все сам, своими лапками.

Вот внучки мне понравились. Славные, решительные девушки, но погубил их тот образ жизни и окружение, что они выбрали. Впрочем, они единственные из всех головлевых хотя бы попытались чего-то добиться сами, чтобы вырваться из трясины, и не попрошайничали у более обеспеченной родни, а сами стремились помогать. К сожалению, там практически сразу было понятно, что случится безнадега, обусловленная законами того времени и безобразным отношением к женщинам.

Так что никого особо тут и не жалко: ни угнетателей, ни их жертв. Тем более, что они периодически менялись местами. Кроме внучек, естественно.

Глава головлёвского семейства Арина Петровна, нацеленная исключительно на обладание и правду быта (а не на истину бытия), была начисто лишена способности любить и сострадать. В этом, на мой взгляд, и лежат корни всех бед господ Головлёвых. Проживая свою жизнь в заботах лишь о накоплении материального, она совсем не думала ни о чувствах и судьбах близких людей, ни о собственной душе. Но без гармонии ума и сердца, обыденного и возвышенного стать счастливыми вряд ли возможно. Имея большую семью, героиня так и не смогла познать не только любовь к мужчине, но и безусловную материнскую любовь. «У неё была слишком независимая, так сказать, холостая натура, чтобы она могла видеть в детях что-нибудь, кроме лишней обузы». Богатая помещица «Арина Петровна, из экономии, держала детей впроголодь». «Вместо хлеба – камень, вместо поучения – колотушка».

Порфирий Головлёв (Иудушка) и маменька. Кукрыниксы, 1939

Родив от ненавистного мужа девятерых детей (пятеро из которых умерли в младенчестве), она пережила всех, кроме одного – Порфирия (или Иудушки), «последнего представителя выморочного рода». Унаследованные от родителей негативные черты характера Иудушка развил в себе до такой степени, что в совершаемых мерзостях и пакостях переплюнул собственную мать. Насущной потребностью его натуры стало лицемерие. А спрятанные под ним злость и нравственное окостенение наводили на окружающих какой-то суеверный страх. Но это был не Тартюф, а «лицемер чисто русского пошиба, то есть просто человек, лишённый всякого нравственного мерила и не знающий иной истины, кроме той, которая значится в азбучных прописях. Он был невежествен без границ, сутяга, лгун, пустослов…».

Желание властвовать над другими и добровольное холопство (как явные признаки несвободного человека) – две стороны одной медали под названием рабская психология. Свойственна она была и героине романа. Необдуманно передав права на владение имениями сыновьям, Арина Петровна постепенно совершила «переход от брюзжаний самодурства к покорности и льстивости приживалки».

На глазах у своей матери Иудушка бессердечно («ни один мускул при этом не дрогнул на его деревянном лице») отказал сыну Петеньке в материальной помощи в трудную минуту, фактически обрекая того на смерть. И Арина Петровна прокляла за это Порфирия. Хотя она и сама тогда же не дала внуку денег, ссылаясь на их отсутствие. Но позже выяснилось, что нужная сумма у неё всё-таки была. И «перед умственным её оком предстали во всей полноте и наготе итоги её собственной жизни».

Петенька, Иудушка (справа) и Арина Петровна. Кукрыниксы, 1939

После смерти Арины Петровны и Петеньки «сумеркам, которые и без того окутывали Иудушку, предстояло сгущаться с каждым днём всё больше и больше». «Лень какая-то обуяла его, общая умственная и нравственная анемия». Последствием выяснения мельчайших подробностей прошлой жизни в разговорах с умирающей племянницей стал не только испуг Иудушки, но и некое пробуждение у него совести, оказавшееся всё же бесплодным. Эту совесть он ежедневно топил в вине, а в уме взращивалась идея о саморазрушении, которая и была реализована...

Вот читала я до этого у Салтыкова-Щедрина только сказки да еще и в школьные годы и нужно было на этом остановиться.
Читаешь, понимаешь, что это сатира, стёб, абсурд, а неинтересно, не смешно. Ну разве что фамилии очень говорящие подобраны:советник Эраст Андреевич Грустилов, майор Прыщ, местная красавица Наталья Кирилловна де Помпадур, купчиха Распопова, бригадир Петр Петрович Фердыщенко, компатриотка, Анеля Алоизиевна Лядоховская и т.д. Для градоначальников города Глупова даже целую опись составили с краткой, очень краткой биографией, а потом уже и развернуто, чтоб не забылись, не стерлись из памяти людской своими творениями, нововведениями, заботами о людях и об их животе))
На примере города Глупова(даже расскажет, почему и как жители глуповцами стали) С.-Щедрин покажет, как жилось простому люду под управлением чиновников, о глупости, местных и засланных-посланных царьков.
И ведь понимаешь, что высмеивает, что книге уже полтора столетия, а грустно. Грустно от того, что многое-то и не изменилось. Людей гнут, а они и рады стараться, гнутся, прогибаются, а если у барина не получается холопа в бараний рог скрутить, то и подсказывают, как сподручнее это сделать... Дурости и глупости не убавилось со временем.
В общем, утомила меня книга. Тяжело, не смешно...
Понравились иллюстрации.

Ужасно-прекрасное произведение, невыносимое, но одновременно и притягательное, утрировано сатиричное и в то же время поразительно реалистичное, описывающее прошлое нашей страны и до сих пор не потерявшее актуальность. Объём небольшой, но как же метко автор прошелся по всем болевым точкам, гнойным ранам общества того времени, каждая часть, дополняя предыдущую, рассказывает отдельную историю и сложно выделить ту, что сильнее задевает.

Поразительные персонажи, столь яркие, что вряд ли забудутся, особенно, конечно, Иудушка, как мне кажется, весьма необычный образ для нашей литературы. Писатель так выпукло его изобразил, что невозможно воспринимать монологи этого героя (я взяла аудиокнигу и моментами мне было просто физически невыносимо слушать его разглагольствования, так что я прониклась искренним сочувствием к тем, кто вынужден был соприкасаться с этим кровопийцей). При этом радует, что автор не рисует его одной черной краской, он достаточно интересная личность. Любопытно поразмышлять, воспитание сделало его таким или это врожденные качества, а может быть, повлияло окружающее общество с его лицемерностью.

Вообще, в этой истории нет положительных персонажей, всем можно посочувствовать в той или иной сцене, в нелегкий период их жизни, но в то же время ко всем есть вопросы. Конечно, младшее поколение оказалось весьма в невыгодных условиях – что сиротки, что сыновья Порфирия Владимировича, но при этом они лишь шли по наклонной вниз, не хватило у них ума, удачливости, силы духа и стойкости, чтобы удержаться на плаву, поэтому никакие герои книги не вызвали у меня симпатии. Жаль, что из этого произведения сложно понять, действительно ли у них не было шанса изменить судьбу или в тот исторический период все же можно было устроить сносную жизнь, даже открестившись от семьи, не обладая наследством, полагаясь только на свои силы.

Читая эту книгу, я невольно сравнивала ее с «Делом Артамоновых» Горького и пыталась понять, почему данная тема у Алексея Максимовича мне понравилась больше, при некой схожести основной идеи сюжета. Наверное потому, что у Горького есть надежда, чувствуется мысль, что, откинув старый мир, люди смогут стать лучше, что есть пути выхода из плачевного состояния, а у Салтыкова-Щедрина печальное описание действительности не предлагает путей для улучшения ситуации, не показывает даже слабенький «луч света». Но, зато, никто не может упрекнуть Михаила Евграфовича в наивности или в излишнем оптимизме (тем более, в пропаганде идей социалистов), а его описания пустословия и праздномыслия, человеческого лицемерия, в том числе и в религиозно-морализаторских речах, а также картины семейных отношений, бюрократии и остросоциальных проблем – до сих пор весьма узнаваемы и, к сожалению, повсеместно встречаются даже много лет спустя.

Поэтому я, конечно, рекомендую это произведение всем любителям классики и исторических романов, эту книгу очень интересно читать и обсуждать.

Удивил и порадовал меня литературных дел мастер Салтыков-Щедрин Михаил свет Евграфович. Признаться по совести, я уж совершенно позабыл своё первое знакомство с данным представителем русской классики, которое, по всей очевидности, имел неосторожность произвести будучи ещё юным и беспечным гимназистом. Теперь же, спустя разноцветные годы, хлебнув разносолов жизни и обильно вкусив на собственной шкуре эмпирического опыта, я заново познакомился с данным писателем, так сказать, в полном уме и спокойном сознании. И получилось это знакомство на диво приятным и занятным, я бы даже сказал, удалым и разухабистым. Одно удовольствие читать «Историю одного города», доложу я вам, братики-сударики, да сестрички-сударушки! Конечно, если вы, движимые любопытством, заглянете на Википедию или ещё в какой справочник, дабы почерпнуть там информации о писателе, вас закономерно может смутить, что творил он в 19-том веке. Вы даже можете заподозрить, что предлагаемый фолиант написан на трудно читаемом русском языке, изобилующем устаревшими словами, оборотами и выражениями. Должен признаться, явления из предыдущего предложения имеют место быть, однако сие никоим образом не препятствует чтению, церковно-славянский и старорусский — тут присутствует в пренебрежимо малой пропорции (на 10 абзацев, может, разок или два проскочит, а то и нет), а весь текст целиком — совершенно и определённо читабелен для современников! Теперь, сочту за честь, немного осветить «Историю одного города» с точки зрения жанровой принадлежности, стиля и прочего, из чего обычно составляется литературное произведение. Первое, что стоит отметить: 19-тый век или нет, но в этой книге Салтыков-Щедрин для меня оказался завзятым сюрреалистом-модернистом! Так же данное произведение я бы отнёс к жанру... (внимание!) магического реализма. Да-да, именно так, любезнейшие. И сравнил бы я «Историю одного города» со «Ста годами одиночества» Маркеса, ни много ни мало (скажем так, энергетика схожа отчасти). И у меня большой вопрос, не вдохновлялся ли краем пера латиноамериканец Габриэль Гарсия русской классикой? Второе, что отмечу — это довольно своеобразный, но такой что ли родной абсурдный юмор, великолепная сатира о чиновничьих произволах, которые имеем по сию пору включительно, и сермяжном народе, готовом таким начальством удовлетворяться, лишь бы самому не думать. Такого рода юмор, мы видим впоследствии у таких известных работников пера и чернил, как Булгаков, Зощенко, Ильф с Петровым и других. Ну, и третье, что хотелось бы безо всякой задней мысли отметить, это, конечно, несомненное писательское мастерство. Учитывая то, что на тот момент, русская литература была достаточно скудна на примеры, коими можно было бы вдохновляться начинающему писателю (примеры существовали в зарубежной литературе), Салтыков-Щедрин выглядит уверенным властителем слов и дум. И фантазия и воплощение, на мой взгляд — у него на высоте. Единственный вопрос, который остаётся после прочтения книги: «И что? Что делать-то со всем этим?»... А на него автор-то и не отвечает.

Нет, не книга мой личный кошмар, но ее основной герой. Не помню, когда в последний раз персонаж вызывал такое отвращение, вплоть до рвотных позывов и стремления закрыть лицо и уши руками и зарыться в песок, только бы не слышать его. Но, пожалуй, стоит по порядку.

Это было очередное мое давнее предубеждение: что Салтыков-Щедрин читается тяжело и муторно. Испытание в школе чтением и обсуждением его сказок даром не прошло, и с тех пор желания вернуться к автору не возникало. Но надо же бороться с предрассудками, вот и черед Михаила Евграфовича настал. Слушала, впечатлялась, много думала (случается со мной иногда такая беда).

И, разумеется, как это часто бывает со старыми впечатлениями, они не подтвердились: книга читается (слушается) плавно, а уж слушать ее в исполнении неподражаемого Александра Клюквина - и вовсе подарок. (Но, боже, как же въедаются в мозг голос и интонации Иудушки, как их теперь убрать оттуда, а? Я, кажется, даже во сне их слышу, серьезно). Единственное: хотелось бы, чтобы автор меньше "анализировал" персонажей сам, их речи и поступки и так все сами за себя говорят.

Что касается сюжета романа, он, конечно, тяжелый. В том плане, что нет в нем ни одного персонажа, за которого хотелось бы переживать, к кому бы возникала симпатия. А в таких случаях книга всегда читается тяжелее. А если добавить сюда душную и какую-то склизкую, мертвенную атмосферу, царящую в домах и головах Головлевых, то и вовсе. Недаром же младшее поколение стремилось любыми способами сбежать. Я б тоже хотела, хоть в тундру, только не в Головлеве находиться. Только не очень-то они в этом преуспели. Видимо, можно убрать человека из Головлева, а Головлева из человека - нет.

Интересно, что мне параллельно попались две книги (причем одна детская, другая "взрослая", и авторы жили примерно в одно время), где среди прочего поднимается вопрос: если некогда богатый или хотя бы обеспеченный человек промотал все деньги, спустил на гулянки, водку, азартные игры и т.д. (нужное подчеркнуть), так вот, должны ли родственники этого самого человека ему помогать и содержать его? И оба автора однозначно отвечают: да, должны. Тот человек - горемыка несчастный, а родственники, ежели не будут давать ему денег, оплачивать его долги и так далее, и тому подобное, то твари они бездушные и жестокосердные. Ой ли? В обоих случаях у "человека" были хорошие стартовые условия плюс возможность работать и получать жалованье. И они исключительно сами виноваты в том, что всего этого лишились (ну вот в этих случаях, серьезно, сами; я вовсе не имею в виду случаи детей, оставшихся сиротами и т.п.). Так причем же тут "жестокосердные" родственники? Но авторы проповедуют христианское милосердие и любовь к ближнему, их право. А имхо - выбор в этом случае за родственниками.

Вот у господ Головлевых есть старший сын по прозвищу "балбес". Балбес он и есть: работать не способен даже там, куда его пристроили, может только пить, есть и курить, швыряя деньги куда попало. И это его-то, в возрасте под 40, надобно было пожалеть и приютить, несчастного и голодного? Водки и табаку ему на блюдечке принести? Мать, может, и жестковато с ним поступила, но осуждать ее в этом конкретном случае трудно.

Арина Петровна Головлева - женщина властная и скуповатая, главная ее жизненная цель - приумножение своего богатства, для чего она идет на всяческие ухищрения, проявляя недюжинный талант. Но, как ни удивительно, из всех основных героев она кажется самой адекватной. Ну кто ее окружал? Почти слабоумный муж, один сын - балбес, другой - мелкий лицемерный подхалим, от которого за версту подальше держаться хочется, чтоб не стошнило (но все-таки держаться трудно, он без масла пролезет, куда ему надо, законным порядком). Да третий сын, ни рыба ни мясо. Недаром Арина Петровна не раз восклицала "Для кого?!" Для кого копила? Для кого жила? Где достойный преемник? Хоть и неласкова, мягко говоря, она была с домочадцами, но да ведь среди них и не оказалось ни одного, кто хоть уважение мог бы вызвать. Интересно, мог ли оказаться? Такой, живой, с деловой, хозяйственной жилкой, способный противостоять матери и всем остальным, жить своим умом.

Если вспомнить, что "все родом из детства", то можно предположить, почему все головлевские дети оказались неспособными на искреннюю привязанность и самостоятельность в жизни. Отсутствие любви, бессмысленный отец и властная мать породили уродцев: один тряпка безвольная, другой закапывается в пустяках и словоблудии, третий просто никакой и "пусть я буду дурак, только не трогайте меня". Была и сестра, та сделала попытку сбежать, да тоже неудачно. Все дети оказались несчастными людьми, все бегут от жизни, стараясь как-нибудь от нее отгородиться, делать и думать что угодно: бухать без просыпу, огурцы в кадушках считать... только б подальше от действительности. Да и внуки тоже, если уж на то пошло. Но только вот вряд ли можно на одну Арину Петровну все это свалить. Можно сказать, что она с детства все в детях задушила и подмяла под себя, но... такое впечатление, что душить там и нечего было, они изначально какие-то... душные. Сами кого хочешь задушат. У внуков, пожалуй, что и был шанс, но и им с родителями и воспитанием не сильно повезло, а сами по себе они не смогли выбраться, все так или иначе свою жизнь разрушили. Кто виноват и что делать? Черт его знает. Психотерапевты не в моде тогда были.

А особняком тут, разумеется, Иудушка. Это, можно сказать, шедевр отечественной литературы. Нечасто подобную мерзость встретишь на страницах: мелочное, пакостливое, псевдонабожное нечто, чей смысл жизни как будто состоит в том, чтобы всем вокруг отравлять жизнь - искренне, с улыбочкой и прибауточкой. Да не только другим, и себе даже. Жутко становится, когда понимаешь, что он и наедине с собой - такой же. Но что бесит в нем больше всего - это не характер и поступки, а его приторно-мерзотная речь.

• Словами-то он сгноить человека может.

  Тут уж автор на славу постарался. Эти бесконечные уменьшительные словечки: "Аннинька", "племяннушка", "кибиточка", "рыжички", "лошадушки"... А особенно "хорошохонько", прям буээээ. Правда, и "маменька" от него часто не отстает. Как они сами-то не захлебнулись в своем словесном поносе, извергаемом на протяжении всего романа, у меня и то чуть уши не скукожились от липкой лицемерной сладости. И я отлично понимаю, почему Иудушка внушал страх. Меня вот тоже пугают люди, которых невозможно заткнуть и которые потоками изливают из себя пустопорожние речи, лишь бы только случайно какая-нибудь настоящая мысль не промелькнула. Я бы свихнулась, кажется, проведя всего лишь час в его обществе. Аудиокнигу хотя бы выключить можно, а Иудушку нельзя. Он может только изнутри выключиться, когда закончится поддерживающий его существование внутренний мусор. Но тогда и сам он... закончится, потому что больше-то в нем и нет ничего.

  Финал у книги очень закономерный, чего-то другого тут и сложно ожидать. В общем, мощно это было, да. Тоскливо, безнадежно и мощно. Никого не хочешь жалеть, а многих жаль почему-то.

Данная книга - история нескольких поколений одной семьи, чьи родственные связи со временем становятся всё тоньше и незначительнее, чтобы исчезнуть совсем.
Как следует из названия, это история людей, объединённых одной фамилией, но особо не имеющих родственных чувств друг к другу и будучи связанных фамилией, в итоге оказываются не только разобщёнными, но и утратившими многие положительные черты и достоинства, отчего их род приходит к упадку, грозя выродиться совсем.

По сути главой семьи является Арина Петровна - женщина, лишенная каких-либо особых сантиментов и всю свою сознательную жизнь положившая на прирастание капиталов и неустанного роста семейного дохода, который, как оказалось впоследствии, и передать особо некому. Занимаясь материальным накопительством и внутренне обосновывая это заботой о семье и детях, на деле она всё дальше отдаляется от них, отчего ни с одним из своих отпрысков не имеет действительно родственных чувств, да и в целом, в душе её не остаётся им места.

В итоге дети, выросшие в атмосфере равнодушия, не знающие настоящей родительской любви и заботы, оказываются совершенно неприспособленными к какому-либо делу, привыкшие проводить время в лени и праздности, но при этом всегда рассчитывающие на помощь и материальную поддержку матери. По сути все они становятся этакими паразитами, привыкшими к деньгам, но не привыкшими трудиться для того, чтобы иметь их.

В истории данного семейства не просто нет ни одного положительного персонажа, но и того, кому можешь хоть чуточку испытываешь симпатию или сострадание.Но это и не входило в задачи автора, думаю, как и в жизни порой. Лицемерие, пьянство, апатия и лень одних, отсутствие сострадания к ближнему и прочая, и прочая приводят к довольно трагической, но закономерной развязке.

Несмотря на тяжелые темы, удушливую и гнетущую атмосферу произведения, персонажей, к большинству которых во главе с печально известным Иудушкой сложно испытывать какие-либо положительные чувства, роман читается на одном дыхании благодаря авторскому слогу и умению не растягивать бесконечно историю, тем самым перенасыщая её событиями и эмоциями.

До того в этой книге всё удручающе и мрачно, что посмеяться над гиперболизированными пороками и несовершенствами уже и сил не остаётся. Это произведение, как дементор, все светлые мысли и эмоции из читателя вытрясывает. Сурова русская классика. Но зато, читая вот такие вот произведения, я радуюсь, что я таки носитель русского языка, а ни какого-либо другого, ибо не представилась бы мне возможность всякий раз нервно вздрагивать, заслышав слова с суффиксом –ушк в полной мере ощутить безграничные достоинства авторского языка и понять особенности российского менталитета. Актуальные проблемы и герои, которые ещё не скоро переведутся, в старых декорациях. События, описываемые в книге, охватывают промежуток времени до отмены крепостного права, а затем и после, демонстрируя гниение системы, на нём державшейся, и жуков-навозников в этом навозе копошащихся. Но если абстрагироваться от исторического контекста, произведение заиграет новыми красками и теперь.

Кем была бы в наше время Арина Петровна? Бизнес леди и глава семейства, заведующая всеми его делами. Только матриархат сыграл злую шутку: привёл к деградации мужского элемента, который за ненадобностью системе, оскудел. Муж Арины Петровны, да и впоследствии сыновья и внуки, подверглись типичному, как принято считать, российскому недугу и проследовали вслед за дочерью, честь семьи опозорившую. Так уж их всех она строила, что и съела, глазом не моргнув. Ведь имидж – всё: как бы люди чего плохого не подумали. При этом ей казалось, что для них, родимых, старается. И ведь переживала взаправду, что ради деточек вкалывала, а те и не оценили. Только с их стороны, наверняка, всё выглядело иначе. Деньги – ось бытия этой семьи, а семейные отношения – это скорее вынужденное партнёрство, ни о каких материнских и сыновьях чувствах тут нет и речи, это полное разложение института семьи. Чем не капиталистическое общество? Только ради чего это заколачивание состояний, показное соответствие прописным истинам, когда смысл существования собственными руками был доведён до абсурда и обращён в ничто?

Один лишь сорняк прижился на почве этой: Порфирий, получивший с лёгкой руки брата прозвище Иудушка. Он и с поцелуями лезет, и молитовки все наизусть знает, и перед образами на колени правильно падает. Только он – то и есть тот монстр, что взрастила созданная Ариной Петровной система. Иудушка – лицемер от религии, да и «лицемер» слишком громко сказано. Ведь религия же такая вещь, которая подразумевает множество трактовок. Оттого и не совестно Порфирию было гадости делать, и деньги выше родных ставить: по его трактовке он праведную жизнь вёл. Такие они, эти праведники: грешат, а потом ходят по церквям, грехи замаливают. Хорошо бы их в таком случае не совершать, не правда ли? Но им важнее соответствовать обряду. Впрочем, совести у него и нет, как и других человеческих чувств, таким уж его система сделала. Монстр в обличии праведника – это классика. В общем, тут я с Фаулзом соглашаюсь: религия, какой мы её сейчас знаем, изжила себя в принципе (см. «Куколка»).

А чем была бы отмена крепостного права теперь? Допустим, экономическим кризисом, после которого уже бизнес Арины Петровны не оправился бы, как и она сама, годы уж, не те. Пришло время пожинать плоды своего труда. С ужасом Арина Петровна обнаруживает в отношении Порфирия к своим детям, ту же модель поведения, к которой сама не раз прибегала. Такая вот преемственность поколений. Поразило её не столько то, что это он такой, а оттого, что на себя со стороны посмотрела. Заключительная часть по-настоящему страшная, последний абзац – и вовсе выстрел в висок. Что, впрочем, страшнее: осознание сотворённого Порфирием или же, наоборот, как если бы он ничего не осознал? В романе много смертей, много сравнений головлёвских поместий с могилами. Безапелляционный приговор выносит автор семье Головлевых, которая, надо думать, представляет собой российское общество.