Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула. Падение.

Приговоренный обязан морально участвовать в казни.

Мужчина мужчину поймет всегда.

За стеной плакал старик. Не знаю почему, но я вспомнил о маме.

К моему удивлению, каждый на прощание пожал мне руку. Будто эта ночь, которую мы провели вместе, не перемолвившись ни словом, сблизила нас.

Он странно на меня посмотрел, как будто я был ему немного противен. И сказал почти злобно, что, во всяком случае, директор и служащие дома призрения будут вызваны в качестве свидетелей, «и тогда дело может принять для вас прескверный оборот». Я сказал — это здесь ни при чём, ведь меня судят за другое, но он ответил только — сразу видно, что я никогда не сталкивался с правосудием.

Сегодня умерла мама. А может вчера — не знаю.

Итак, меня считали разумным. Но я не мог понять, почему же то, что в обыкновенном человеке считается достоинством, оборачивается сокрушительной уликой против обвиняемого.

Когда надзиратель ушел, я погляделся, как в зеркало, в жестяной котелок. Мне показалось, мое отражение остается хмурым, даже когда я стараюсь ему улыбаться. Я повертел котелок и так, и эдак. Опять улыбнулся, но отражение оставалось строгим и печальным.

... он спросил, неужели мне не интересно переменить образ жизни. Я ответил, что жизнь все равно не переменишь.

Не люблю, чтобы меня заставали врасплох. Уж если что-то должно случиться, лучше я буду к этому готов.