Посторонний. Миф о Сизифе. Калигула. Падение.

"Уходя, я чуть было не протянул ему руку, но вовремя вспомнил, что я убийца"

Вечером за мной зашла Мари. Она спросила, думаю ли я жениться на ней. Я ответил, что мне все равно, но если ей хочется, то можно и пожениться. Тогда она осведомилась, люблю ли я ее. Я ответил точно так же, как уже сказал ей один раз, что это никакого значения не имеет, но, вероятно, я не люблю ее.

Окружающих было бы гораздо легче выносить, если бы они могли время от времени менять физиономии

Ложь изреченная в конечном счете приводит к правде. Разве мои рассказы, правдивые или выдуманные, не имеют одной и той же цели, одного и того же смысла? Так не все ли равно, правдивы они или выдуманы, если в обоих случаях они рисуют, кем я был и кем стал теперь. Иной раз яснее разберешься в человеке, который лжет, чем в том, кто говорит правду. Правда, как яркий свет, ослепляет. Ложь, наоборот, - легкий полумрак, выделяющий каждую вещь.

Когда мне физически не по себе, все мои чувства и мысли путаются.

И тут я увидел вереницу лиц напротив. Все они смотрели на меня, и я понял — это присяжные. Но я их не различал, они были какие-то одинаковые. Мне казалось, я вошел в трамвай, передо мною сидят в ряд пассажиры — безликие незнакомцы — и все уставились на меня и стараются подметить, над чем бы посмеяться.

В этом мире нет смысла, и тот, кто узнает это, обретет свободу

В настоящей страсти должна быть капля жестокости. А в любви — чуточку насилия

Не люблю, чтобы меня заставали врасплох. Уж если что-то должно случиться, лучше я буду к этому готов.

Облик счастливца, удачника, особенно когда в нем проступают черты самодовольства, может взбесить даже осла.