Зверобой. Два Адмирала

Я давно охотилась за произведениями Купера, в первую очередь потому что хотелось быть ближе к девственной природе, прикоснуться к культуре индейцев. Этот народ уникален: в нем есть все качества, какими многие народы не могут похвалиться.
За загорелой плотью бьется сердце милосердное и неумолимое, справедливое и храброе, мудрое и жестокое, но не стоит вменять последнее в вину тех, кто познал притеснений и потерял счастье в слезах и крови. Это мятежные души, свободные от близости к своей земле, к прериям, к которым прикипели, как соколы прирастают крыльями и перьями к небесам.
Есть книги, которые проходят как туман, быстро рассеянные солнцем, а есть те, которые оставляют след, и уже никакие ветры и ливни не смогут смыть этот отпечаток.

После прочтения ты начинаешь быть лучше, хочешь походить на героя, чье сердце отталкивает грязь цивилизованного мира, очищая свои мысли в шелесте девственных лесов и тихом колыхании прозрачных озер.
Натаниель- герой, который покоряет, поражает любовью к правде удивляет благородными намерениями, его сердце-сердце воина, сплетенное из добра, нежности,скромности и человеколюбия.

Рядом со Зверобоем по тропе идет пара влюбленных: молодой вождь Чингачгук и индейская красавица Уа-та-Уа.
Это начало рассказа, длинною в жизнь, это повесть о бледнолицем человеке с сердцем благородного делавара, повесть возникшая на прекрасном озере в объятиях лесов, холмов и гор.

Книжки с раскрашенными Чингачгуками, кровавыми скальпами и бравыми ковбоями одного из основополагающих писателей Америки, которым является Фенимор Купер, всегда привлекали мальчишек. Но максимум, на что меня в то время хватало, это посмотреть картинки, которых в моем собрании сочинений автора из шести томов было на редкость мало. Вообще, конечно, парадоксальная штука – когда тебя интересуют индейцы, стрельба из лука, томагавки и всякое такое, то Фенимор Купер для тебя слишком скучен и толст, но немного позже, когда тебя уже объемами и нудным текстом не напугаешь, то интерес к коням, боевым раскраскам и скачкам по пересеченной местности куда-то улетучивается.

В общем, первые три книги про Натаниэля Бампо (он же Зверобой, он же Следопыт, он же Кожаный Чулок, он же, если не ошибаюсь, Алеша Муромец) я прочитал чисто случайно, из-за стечения обстоятельств и дальше в знакомстве с этим автором застрял на всю жизнь. Весной 1987 года я подхватил простуду (в основном косил, просто в школу ходить не хотелось) и неделю провалялся дома. Смотрел венгерский сериал «Странный брак»(нигде его с тех пор так и не нашел, только упоминание на венгерском) и читал «Зверобоя».

Когда уже в 1990 году Андрей Ростоцкий снял одноименный фильм, то он получился таким же недоделанным, как и это произведение. Все в повествовании завязано на главном герое и я как-то уже тогда понял, что это и есть типичный, можно сказать, что национальный, герой Америки. В самом Зверобое, конечно, есть куча достославных качеств, но нет ни одного, которое бы меня в достаточной степени заинтересовало. Парнишка, конечно, добрый и правильный (в таком вот порядке, доброта у него первична, правильность вторична), а такие люди остро необходимы американцам всегда, чтобы привлекать инвесторов. При этом он довольно скучный, очень прямолинейный и без капли фантазии.

Он, конечно, должен производить впечатление на людей младшего школьного возраста (к ним относятся и индейцы. Там он целое индейское племя морально покорил), а также восхищать всякие религиозные секты. Жертвенность, самоотречение и ожидание человека, который вправил бы ему мозги, - вот еще несколько из многочисленных характеристик Натаниэля Бампо.

«Зверобой» чисто внешне кажется интересным, с таким еще громким названием, но все это несколько не соответствует содержанию. Здесь и правда есть индейцы (скальпов, правда, как у Майн Рида, никто ни с кого не снимает), на сцену выходит великий воин, последний из могикан, Чингачгук (еще более унылая личность), а вокруг полноводной реки американские кучерявые леса с их предательскими древесными сучками, которые всегда выдают охотника в самый неподходящий момент. Да парочка девиц, чтобы читатели совсем уж не заскучали. Впрочем, я зевал на протяжении всего чтения.

По мнению Марк Твена, все книги Купера об индейцах можно было бы назвать одним общим именем «Хрустнувший сучок», потому что этот прием у него повторяется десятки раз, как, впрочем, и многое другое. Марк Твену я верю, но читать Фенимора Купера и без него больше не собирался. Пусть он собою украшает детство, хотя до того же Роберта Льюиса Стивенсона, на мой взгляд, ему как до Луны.

Одна из девиц, как я понял, является прапрапрабабушкой Форрест Гампа, потому как она имеет статус ненормальной, чего я сам не обнаружил, поэтому пришлось поверить автору на слово. Всего же, что касается индейцев, в книге как-то очень немного, меня бы больше устроило повествование с их стороны, а будни американского охотника как-то не особенно и интересовали.

В итоге произведение запомнил довольно хорошо, как и все, что читал в том возрасте, некое тягостное впечатление сохранилось навсегда. Учитывая тот факт, что Фенимор Купер – американский классик, то читать его можно всем, но, во-первых, он больше для мужской аудитории (вернее, для аудитории будущих мужчин), во-вторых, довольно трудно уловить момент, когда книга эта будет уже по зубам, а интерес к приключениям не улетучится навсегда. Впрочем, кто-то его сохраняет до седых волос.

Говорят, что Фенимор Купер написал что-то и более серьезное, чем книги о приключениях, того не знаю, да и вряд ли когда-то узнаю, ибо главный герой там все равно будет тот же самый. Это говорю с уверенностью.

У меня двойнята, им 9 лет(рождены в штатах. Вентворт и Дженсен,по русски Виталька и Женька).Понимают и разговаривают, читают и пишут на двух языках, так уж сложилось. Увидал в домашнем книжном шкафу "Зверобоя" Виталька он любит книги и игры в индейцев. Женька любит фильмы-фэнтази и всякие комиксы. Поэтому решила читать вслух, глава русская-глава английская. Сама наблюдаю за ними и отвечаю на попутные вопросы. Которые в основном задавал Виталька, глаза горят видно дитеныш в теме, долго не спит и рассуждает " мам, я вот как представлю Мерцающее зеркало так прям хочу в те леса, туда, на простор, где все просто и понятно, кто друг, а кто враг." Женька - " Книжонка дрянь, Хаттер дурак, индейцы недоумки,Зверобой идиотик... природа какая то еще." Вот и подумалось мне, ну непонятны современной молодежи романтизм/правдизм далеких лет, нет уж давно тех людей ушли они в легенду. Поэтому и отзывы такие прогматичные, унылые и недалекие. Неужели ширпотребные однодневные фэнтазюшки, коих развелось как блох на Бобике можно поставить в ряд с любимым мной Фенимором Купером? мы всё похерили ребята((

Первый раз прочитал эту книгу как и полагается мальчику лет в двенадцать-тринадцать. Прошло тридцать пять лет и решил я перечитать весь цикл про Натаниэля Бампо, тем более что в детстве прочитал не всё. Да и самому было интересно, а как я, взрослый мужчина, отнесусь к этой книге, и что почувствую. Для меня было потрясением, я окунулся в чтение и как будто вернулся во времена своего детства, когда точно понимал где зло, а где добро. Когда слово честь значило очень много, и этой самой честью дорожили, и слово данное было крепче дуба! Лично для меня немногое изменилось. А осознание того, что книга,  прочтённая в детстве, оказала сильное влияние на всю жизнь, было вторым потрясением. Меня нисколько не напрягал высокопарный слог и манера персонажей  изъясняться. И хотя, из глубин памяти всплывали отрывки сюжета, интерес не пропадал. И вот книга прочитана. Прекрасный язык, отличное сюжетостроение, яркие персонажи. Это произведение писалось последним, но первое в хронологическом порядке. Стиль автора отточен, а персонажи разработаны. Но как Купер описывает не только природу, но и обычаи индейских племён. Конечно, за серьезное этнографическое исследование цикл про Следопыта не стоит воспринимать, но знание реалий никому никогда не мешало. И ведь именно из книг Купера нам становится известно, что бывают плохие и хорошие индейцы. И хорошие, это те кто выступает на стороне хороших сначала англичан, а потом и американцев. Не предугадал ли Купер всю политику Северо-Американских Соединённых Штатов в дальнейшем, делить всех на плохих и хороших, своих и чужих? Кто знает. Книга же достойна самой высокой оценки, читать ее нужно  и можно в любом возрасте.

"White power"

Века идут - белый человек не меняется. Тянет его нести разумное, доброе, вечное неразумным и темным - то американским дикарям свет истинной веры, то дикарям ближневосточным - праздник демократии устраивать на каждой улице.
Книга, конечно, подростковая, местами жутко наивная и романтическая, но черт меня возьми, если кто-нибудь нашел ответы на все эти вопросы:

Я уж думала, мне будет неинтересно ее читать - спустя столько лет. Интересно - и очень грустно, что люди не изменились, что по-прежнему никто не поступает с ближним так, как хочет, чтобы поступали и с ним.
Ну правильно, дикарь - он же не ближний. Снять с него скальп - это все равно что с медведя снять шкуру или волку уши отрезать. Нет, я не идеализирую индейцев и их поступки, но все-таки не белые потом жили, запертые в резервациях...

Читать было интересно, а перечитывать - интересно и поучительно. Даже придраться не к чему. Пожалуй, все-таки перечитаю всю серию.

Каждая история с чего-то и когда-то начиналась.

Первая история из цикла, первая и все дальнейшие события ещё скрыты в туманной дымке, ещё не известны. Натти ещё молод, телом, но у него уже зрелая и храбрая душа, душа, которая понимает, что мир вокруг него меняется, становится иным, что не всё и не всегда будет так гладко, как хочется, как кажется и далеко не всё оказывается тем, чем оно есть на самом деле.

Это время выбора, определения пути среди зелёных лесов молодой Америки. Всё ещё впереди, и что будет с героями к концу истории, какие испытания выпадут на их долю читателю ещё только предстоит узнать.

• Марч обо всех говорит напрямик - о друзьях и о врагах. Он из числа тех людей, которые всегда говорят то, что чувствуют в то время как у них работает язык, а это часто отличается от того, что он сказал бы, если бы дал себе время подумать. а вот делавары, Джудит, всегда обдумывают свои слова. Постоянные опасности сделали их осмотрительными, и длинные языки не пользуются почётом на их совещаниях у костров.

  Повзрослеть, стать старше за короткий промежуток времени придётся многим, а читателю предстоит посмотреть на эти картины, и попытаться представить себе, как жили люди в ту далёкую эпоху, о чём думали, какой у них был быт, нравы и обычаи.

Это история о дружбе — долгой, крепкой, нежной и преданной, притом описанной со всей искренностью, наивностью и сентиментальностью, присущей произведениям XIX века. В редком любовном романе можно найти описание чувств столь сильных и пылких, их откровенность даже смущает, но в то же время подкупает с первых слов.

Два заглавных адмирала свели своё знакомство, будучи ещё мичманами, и, к сожалению, их молодость, полная приключений и переживаний, осталась за рамками повествования, перед читателем они предстают уже в пору зрелости — своей и своей дружбы, которой так явно гордятся при полном умилении окружающих, один из которых прямо заявляет, что считает этих двух адмиралов за одного человека.

Не представляю, как этот роман читался в XIX веке, но человек современный и с претензией на прогрессивность однозначно прочитает в нём слово «дружба» как «любовь». И ведь даже не скажешь, что в «Двух адмиралах» присутствует гомосексуальный подтекст — нет в них вообще никакого подтекста, писательская манера Фенимора Купера слишком проста для каких бы то ни было игр, он говорит всё как есть, с обескураживающей непосредственностью подбрасывая дровишки в пламя воображения романтически настроенных особ.

Так, например, по ходу повествования неоднократно упоминается, что два адмирала самые близкие и дорогие друг для друга люди. Но автору этого мало, и он также несколько раз подчёркивает, что к женщинам, встречающимся или упоминающимся на страницах романа, они испытывают исключительно дружеские/братские/отеческие чувства. Видимо, чтобы никто не подумал дурного о внимании разменявшего шестой десяток холостяка к прелестной юной героине (в романе есть и «нормальная» любовная линия, но, говоря по чести, конкурировать по накалу страстей с дружеской она не может).

Один эпизод даже насмешил: разлучившись с другом едва ли на полсуток, адмирал пишет ему письмо, в котором между прочим подробно описывает, какую огромную кровать предоставил ему для ночлега радушный хозяин замка. Я почти ждала, что он добавит, как ему в ней одиноко, но нет, такого он, конечно, не написал.

Это книга о дружбе, в конце концов (однако всё в глазах смотрящего).

Но примечательно, что в современной литературе, авторы которой по-разному и с разными целями — развлечение, репрезентация, самоидентификация — пишут о гомосексуальных отношениях, днём с огнём не сыскать той безыскусной искренности, которой светится этот, скажем прямо, не первого разбора приключенческий роман XIX века.

Жалко, что этого мира, так тесно связанного с природой, больше нет. В "Зверобое" хорошо показаны времена, когда белый человек наступал на земли индейцев, завоёвывая их силой и хитростью, пользуясь почти детской наивностью местных народов. Такими же алчными, жестокими были и старик Хаттер, и Гарри Марч, готовые ради денег снять скальпы с ничего не подозревающих женщин и детей. Такой же была и Джудит, интересовавшаяся тряпками и молоденькими офицерами из соседнего гарнизона и считавшая, что живёт на принадлежавшей ей земле. И пусть Чингачгук и Натти Бампо показаны слишком правильными, неподкупными, честными и зачастую в ущерб самим себе верными своим обещаниям - по духу они мне ближе, чем остальные герои. Хетти... А что Хетти? Мне кажется, что она (или окружающие) больше себя убедила в том, что слабоумна, чем на самом деле была ею.
История мне показалась грустной и, наверное, даже вызывающей чувство тоски. Всё-таки зря столкнулись эти два мира: мир белого человека и мир индейца. Последнему так точно ничего хорошего это не принесло.

Первая по хронологии книга о занимательном человеке с именем Натаниэль Бампо, но написанная последней в основной серии.

Книга "Зверобой, или Первая тропа войны" вышла в 1841 году, тогда как "Пионеры" (четвёртая книга по логике пенталонии) вышла намного-много лет раньше - в 1823.

Не скажу точно, но четыре книги из пяти, я точно читала в детстве-юности, потом пыталась перечитывать, и начала перечит со "Следопыта" (3 из 5), там и остановилась. Почему пошла в таком порядке? Да кто его знает? :) Может нравилась больше третья часть, всё может быть.

Долго собиралась и думала, решилась таки начать с первой книги, чтобы увидеть каково это: читать в нормальном порядке, да ещё и по линейной хронологии жизни.

И знаете, неплохо, очень даже неплохо.

Натаниэль Бампо молод, горяч, обычной внешности, любит лес и природу больше людей, в женщин не влюблялся и жениться не собирается.

Уже в первой главе нам показывают какой он человечный и справедливый, правда, не глазами сторонних наблюдателей, а глазами автора. Автор сделал из Натти чуть ли не святого, и я не могу сказать, что это пошло в укор серии, скорее наоборот.

Собственно, серия про Кожаного чулка - одно из прозвищ Бампо, полученное от индейцев, "начинается" с того, что Натаниэль договаривается встретиться со своим другом Чингачгуком по крайне важному поводу, у последнего, одно из племён - гуры, украли невесту Вахту. И как это добрый воин не отправится вслед за своей судьбой?

Естественно на их пути встретятся ещё герои, потому как колонизация и войны в Америке продолжаются полным ходом. Да-да, индейцев пытались уничтожить до победного, пока не дошло, что земля изначально чужая и торговаться как-то надо. Ну а потом все эти люди пытались ужиться меж собой.

В первой главе один из героев даёт нам понять общую картину происходящего: есть белые и чёрные люди, одни для могущества и жизни, вторые для рабства, а красных людей не бывает, потому что они не люди.

В книге поднимается огромное количество вопросов, которые не особо ожидаешь увидеть, если учесть, что чаще приключенческую классику пролистывают дети и подростки, и реже взрослые. Это сейчас появились разговоры автора с ребёнком как с равным, а раньше такое не было особо популярным. Ну если "ребёнку" не лет 16, самое время для гормонов и брака.

Хотя возможно дело в том, что автор слишком любил свою родину, и индейцев он тоже любил, потому и пытался донести эту мысль до обычных обывателей, и всех тех, кто ломился в Новый свет.

Темы дружбы, справедливости, честности и отверженности стоят на первом месте. Самопожертвование может проявится и среди друзей, даже если за этим последует твоя смерть, но друг твой спасётся, или же наоборот.

Уже с середины книги в голове кружилось моё второе любимое стихотворение Киплинга "Тысячный человек", а именно концовка "but the Thousandth man will stand by your side to the gallows-foot - and after": "Но Тысячный человек останется на твоей стороне вплоть до смерти и после оной". В конце, конечно, "виселица", но суть мы поняли.

Такие вещи как смерть ради друзей для Натаниэля выглядят совершенно обыденными, потому как друзья заслуживают жизни, а Бампо? Ну Бампо готов упокоиться среди величественных лесов, если кому-то будет лучше, чем ему. В такие моменты автор заставлял немного поразмыслить над такими вещами, но больше об их уместности.

У Купера нет второстепенных героев, каждый имеет свой собственный голос и влияет на сюжет. Диалоги и описания присутствуют в равной степени, только точка зрения остаётся одной - мнением автора. Всё, что происходит - происходит по воле автора, все слова, мысли и чувства были вложены туда автором, поэтому для современного читателя многое выглядит наивным, наигранным и иногда непонятным. Сейчас у большинства героев есть своё четкое мнение, которое приобретается постепенно, и герои развиваются на наших глазах, у Купера герои уже такие, как они есть, и другими не станут. Не думаю, что это минус книги, у каждого века своя эпоха размышления и развития, каждая страна хоть и зависит от общего, реагирует больше на частное, потому существование подобного сюжета, естественно, имеет место быть.

Тема, которая затрагивает ограниченные умственные способности человека, тоже присутствует в книге. И все герои реагируют на это по разному.

Тема отцов и детей тут тоже есть, и развита она несколько сильнее, чем можно было ожидать, и тем не менее, осталась недосказанной, хотелось бы, чтобы автор дожал и дал больше размышлений о любви детей к чужим родителям, и описаний именно здесь, но увы и ах.

Тема человеческой жизни и убийства заложена даже в названии, но раскроется не до конца. Автор пронесёт эту мысль сквозь всю пенталогию, чтобы показать жестокость человека к человеку.

У Купера есть свой неповторимый стиль написания романов, которые настолько нетривиальны и идут по собственному развитию, что хочется читать и читать.

Да, где-то наивно, да, где-то даже глупо, но это не плохо, нет. Эта самобытность помогает Куперу существовать до сих пор и оставаться востребованным у читателей, предпочитающих разные жанры.