Вишневый сад. Рассказы

Великий мастер Чехов показывает, как тонка грань между психическим здоровьем и сумасшествием, и как можно переступить эту черту практически без шанса вернуться. У Ленина эта повесть и вовсе вызывала панические атаки.

В палате № 6, где содержат умалишённых, можно встретить образы различных представителей общества. Это и разжиревший человек, которому лень даже поворачиваться на другой бок, как символ застоявшегося, обросшего толстым слоем «жира» мышления и жизненных установок большинства. Есть и пациент с манией преследования, напоминающий многочисленных приверженцев теорий заговора и размышляющих о устройстве мира. Есть и образ вечного жида – Моисейка, единственного, который может выходить за пределы больницы. И, конечно, образ сторожа Никиты, олицетворяющего карательный государственный аппарат, для которого сегодня ты начальник, а завтра, если пойдёшь против, то уже «пациент», и можешь получить от него кулаком по морде.

Главный врач больницы, человек с мягким характером, Рагин, любящий читать книги и размышлять на философские темы, поклонник стоицизма, как результат таких увлечений начинает чувствовать «духоту» от окружающей обстановки. Да, город маленький, общество не из лучших, но даже выехав с товарищем в путешествие, он всё равно ещё глубже погружается в экзистенциальный кризис. Целый земной шар ему уже кажется тесным и обречённым. Чувство клаустрофобии, стеснённости умственных сил и творческой свободы угнетают его, и Рагин находит отдушину только в общении с умалишённым Громовым. А у других складывается впечатление, что раз он стал непохож на нас, то значит, сошёл с ума.

Автор показывает, что развитие наблюдательности, интеллекта в его высшей точке может привести к безумию, как изображено на картине Э. Мунка «Крик». Не способен обычный человек выдержать такой напор бессмысленности и абсурда в окружающей жизни, и вырваться ему также некуда.
И доктор начинает бунт против серости, когда выгоняет надоевших добродетелей, но быстро сдаётся. Не было ещё тогда трудов Камю и Сартра, в которых бы Рагин мог найти пищу для воспалённого ума.

Но общество придумало за долгую историю анестезирующие методы, чтобы заглушить ужас, порождаемый пустотой и абсурдом мироустройства. Институт брака с ипотекой, религия, туризм, фабрики грёз, бесконечный сёрфинг интернет-пространства – всё это работает на отвлечение от мыслей, которыми терзал себя Рагин.

Чехов очередной раз сокрушается, что жизнь даже умного и добродетельного человека все равно проходит по-дурацки, и по другому она пройти ни у кого и не может. Итог истории трагичен, но другой у Чехова никак не мог сложиться.

Повесть Чехова "Палата №6" рассказывает нам о некоторых обитателях клиники для душевнобольных. И это не только пациенты, но и кое-кто из персонала. С Антоном Павловичем я больше знакома именно по рассказам, и они хорошо бьют по, как бы сейчас сказали, повесточке дня. И остаются актуальными до сих пор. Вы только послушайте:

Нет логики, пустая случайность...
А еще мое любимое:

Повесть опубликована в конце XIX века, много ли поменялось?
По настроению "Палата №6" напомнила мне роман "Господа Головлевы" Салтыкова-Щедрина. Такой же яркий акцент на ограниченности мышления и его последствиях.

Не знаю, или мне удачная русская классика в последнее время в руки попадается, или для нее действительно нужно созреть... Пару лет назад я зарекалась читать наших "вечных", вот совсем не шло! Но сейчас все иначе. И по крайней мере эту повесть (да и рассказы Чехова в целом) я бы советовала прочесть и любителям школьной программы и их ненавистникам)

О чем же?
О том, как человек в силу окружения и обстоятельств опускает руки и не пытается изменить ситуацию. О том, как принимает судьбу и думает, что ничего не исправить. Об одиночестве, отстраненности, нежелании быть ближе к миру и попытаться понять его.
Андрей Ефимыч – доктор в небольшой больнице, где существует палата №6. Там содержат сумасшедших. Именно содержат, а не лечат, потому что всем на них наплевать. Это люди, брошенные всем миром, покинутые и несчастные. Брошенные в том числе и Андреем Ефимычем, потому что он оставил всякие попытки лечить кого-либо. Он говорит о бесполезности выздоровления, ведь каждого ждет смерть и, собственно, не важно, в страданиях ли ты жил или в радости.

Андрей Ефимыч свято верит в свой распорядок дня, любит много читать, выполнять рутинные дела. Ему не с кем говорить, потому что вокруг все необразованные и пошлые, пустые и глупые. Он много философствует и размышляет сам с собой. Вот в чем заключается его работа как доктора.
Как-то раз он вдруг решает зайти в палату №6. И встречает там Ивана Дмитриевича. У них завязывается разговор, от которого Андрей Ефимыч наконец-то получает удовлетворение. Он нашел, с кем поговорить.
Эти разговоры очень и очень интересны. Двое людей из разных миров с совершенно разными взглядами на жизнь. Оба несчастны в своем мире, оба жаждут высказаться и указать на то, как на самом деле все устроено.
И одна из тем разговоров была про страдания, да и не только, а вообще про все чувства и переживания человека, про боль, которую испытывают люди.
Позиция Андрея Ефимыча понятна и проста. Как, собственно, и его жизнь: надо стараться быть максимально отстранённым от любых проявлений страдания, боли, тревоги, да и радости и счастья тоже. Принимать все, как данность, вообще не замечать.

Иван Дмитриевич был совершенно другого мнения.

Дело в опыте. Человек, как Андрей Ефимыч, никогда не звавших страданий и вообще всех тягот жизни, не может рассуждать иначе: он только видит всех этих бедных страдальцев, которые навевают на него скуку и непонимание. Он не способен оценить того, чего не испытал на себе. Он отстранен и неспособен.
Иван Дмитриевич сказал очень правильную вещь: он указал Андрею Ефимычу, что он жизни не видел, не знал ее, не чувствовал всего того, что ощущают люди живые. Он был отдельно от всего общества, в окружении своих книг и ритуалов. Лежа на кровати и размышляя о несправедливости мира, он предпочитал только размышлять и отдавать все в руки судьбе. И убеждение в том, что все равно все умрут, соответственно, и нечего исправлять что-либо.
И вот, когда Андрей Ефимыч оказывается в палате №6 не как доктор, а как пациент, когда наконец в его жизни появились эмоции и чувства, когда весь мир показал ему его отношение к миру – безразличие, подлость, отстраненность и злость, – только тогда в голове у Андрея Ефимыча что-то щелкнуло, что-то открылось. Что-то стало понятно.

.

Еще интересен момент путешествия нашего доктора за границу. То, какие чувства испытывал Андрей Ефимыч при смене обстановки, при нарушении его привычных дел, при близком общении с другим человеком. Понимаете, он был совершенно безынтересен к новому и неизведанному миру. Он был отстранен, его не интересовали города и страны. Как можно так относиться к путешествиям! Как можно закрываться в четырех стенах и спать, когда за этими стенами история, искусства, культура и природа! Поразительный человек.
Неспособность к действию.
Неспособность к действию – сквозная мысль многих произведений Чехова. Неспособность что-либо исправить, не допускать даже попытки войти в живой мир и общаться с ним. Перестать философствовать, лежа в уютной комнатке, а встать и выйти из этой проклятой зоны комфорта.
Она проявляется по-разному, эта неспособность. Кто-то просто страдает от своей жизни, кто-то философствует и принимает все как данность, кто-то вообще не видит того, что происходит вокруг и пытается оправдать все чем-то возвышенным и глубокомысленным. В любом случае, можно многому поучится у Ивана Дмитриевича и Андрея Ефимыча. И как всегда, найти для себя какой-то смысл.

1904-й год. Всего ничего до первой русской революции. В воздухе уже веет предчувствием перемен и беды. И тревогой. Что ожидает Россию? Каким путем она пойдет? Какая судьба ей выпадет? В это-то предгрозовое время Чехов напишет пьесу «Вишневый сад». «Комедию»… И в ней задастся именно этими непростыми вопросами.

«Вся Россия наш сад», – скажет Петя Трофимов. Так с кем же будущее этого сада?

С дворянами? Да, Раневская и Гаев интеллигентны, культурны, душевны, любят своих родных и нежно привязаны к месту, где родились и выросли. Сад им дорог вовсе не тем, что «вишню возами отправляли в Москву и в Харьков», и не потенциальной перспективой устройства на его месте дач под аренду. Раневская за цветущими деревьями словно видит «покойную маму… в белом платье». Сад для них – та самая «малая родина», связь с которой делает человека сильнее. На задиристое восклицание Трофимова «Мы выше любви!» Любовь Андреевна отвечает: «А я вот, должно быть, ниже любви». Вот эта ее способность не быть «выше любви» очень подкупает. Но насколько же непрактичны эти отпрыски дворянского рода! Сад-то сохранить они не смогли. Гаев – эдакий большой ребёнок, не привыкший брать на себя ответственность за что-либо (отсюда его вечные бильярдные термины (игра!), леденцы, на которых он «проел имение», надежда на то, что кто-то решит его проблемы). Фирс опекает его, как дитятю. Раневская – тонкая, ранимая – тоже ведет себя инфантильно («теперь я как маленькая»), не задумывается о судьбе дочери, бессмысленно сорит деньгами, дальше проникновенных слов не идёт и вообще оказывается способной забыть человека в заколоченном доме. «Таких легкомысленных людей, как вы, господа, таких неделовых, странных, я еще не встречал», – возмутится Лопахин.

Может, судьбу сада (читай: России) составит буржуазия? Да, купец Лопахин вполне деловит, энергичен и, в отличие от прежних хозяев, весьма практичен и предприимчив. Вот только страшно от этой практичности. Не случайно так зловеще звучат удары топора по дереву. У Лопахина, по словам Трофимова, «тонкие, нежные пальцы, как у артиста», но душевной тонкости и чуткости – ни на грош. Ведь знает же, как дорожит садом Раневская, но начинает вырубку деревьев, не дожидаясь, пока она и ее брат уедут. Лопахину, выходцу из крепостных, хотелось бы приобщиться к культуре, которой обладают дворяне, но увы… Коротая время в ожидании Раневской со станции, он берет книгу из ее библиотеки: «Читал вот книгу и ничего не понял». Очень символично, на мой взгляд. А его едва ли не истерика после аукциона?! «Идет новый помещик, владелец вишневого сада!» «Ермолай купил имение, прекрасней которого ничего нет на свете!» Стало быть, понимает, что такое красота. Но побеждает польза – меркантильное, жадное, хищное. И неумолимо звучат удары топора… «Вот как в смысле обмена веществ нужен хищный зверь, который съедает всё, что попадается ему на пути, так и ты нужен», – подытожит Петя.

А может, сохранить Россию суждено народу? Но Яша, лакей, не любит не только свою родину, он не способен тепло относиться даже к матери, ведет себя с нею совершенно гнусно. О России он высказывается пренебрежительно («страна необразованная, народ безнравственный, притом скука…», «здесь не по мне, не могу жить…»), готов хоть сейчас уехать в Париж. Его парижский «лоск» привлекает и горничную Дуняшу.

Помнится, когда-то в школе мы писали сочинение «Молодое поколение в «Вишневом саде»», нас учили, что сходящим с авансцены истории дворянам Чехов противопоставил передовую молодежь, за которой будущее. Но присмотримся повнимательнее. Кто такой Трофимов? «Вечный студент», «облезлый барин», в прошлом – учитель сына Раневской. Но мальчика давно нет, а Трофимов месяцами живет в имении приживалом, по сути, бездельничает. О народе он говорит высокомерно, не любит людей, видя в них только «грязь, пошлость, азиатчину». «Вперёд! Мы идём неудержимо к яркой звезде, которая горит там вдали! Вперёд! Не отставай, друзья!». И это наедине с Аней! Оратор на воображаемом митинге, пустозвон. Произносит вроде бы правильные слова о необходимости трудиться, но ведь ничего же не делает. «Мы посадим новый сад, лучше прежнего»… А пока невозмутимо смотрит на то, как рушится сад прежний. И разве можно создать что-то новое на пустом месте, без фундамента? А Аня? Юная барышня, смотрящая с восхищением на своего «вождя». Наивная мечтательница, оторванная от реальной жизни. Кажется, в одном из писем к О. Л. Книппер (или в записной книжке?) Чехов заметил: «Аня прежде всего ребёнок, не знающий жизни». Ой, не верит Антон Павлович в возможности этих «новых людей»…

Похоже, Чехов не увидел в русском обществе начала века той силы, которая несла бы благо России, смогла бы взять на себя ответственность за ее судьбу. И с душевной болью отразил свое предвидение многих горьких событий в ее истории. Потому пьеса и воспринимается так тревожно и горестно.

И еще одна мысль для меня важна в «Вишневом саде». Там есть замечательный персонаж, который вроде бы и не нужен в сюжете, но по-чеховски тонко воплощает дорогую ему идею. Это гувернантка Шарлотта. Женщина, ничего не знающая о своих родителях, о предках, о родине. «Откуда я и кто я – не знаю. Кто мои родители <…> Ничего не знаю. Так хочется поговорить, а не с кем… Никого у меня нет». Человек без корней, как растение перекатиполе. Тоскливо ему на этом свете и больно. Бесприютно. Нет за ним силы рода, защиты родных стен. Люди не должны утрачивать связи со своей родиной, семьей, предками, иначе они превратятся в «Иванов, не помнящих родства», в «манкуртов», как назовет их позже Чингиз Айтматов. И на этом фоне становится ясно, что не просто сад утрачивают Раневская и Гаев, а эту самую родину. Оттого-то так горек финал.

Вот-с! Какая я емкая и лаконичная фраза! Умеют ли люди в большинстве своем смотреть правде в глаза? Или жизнь в сладком обмане предпочтительнее? Мое мнение - люди с превеликим удовольствием выбирают второе. Хотя, стоп! Если речь идет о выборе, то люди задумываются хотя б... Тогда скорее люди по наитию идут по второму пути, а так проще и гори оно все в пламени красивом и ярком.

Я небольшой любитель русской прозы (даже классики), но порой так для разнообразия и просвещения почитываю, да. Не знаю почему эта пьеса прошла мимом меня в школе, но как есть.

Пьеса заявлена как комедия в четырех действиях... Только не посмеялась я ни разу. Много жизненной иронии и горькой правды. Много консерватизма и не желания перемен. Много застоя и унылости в мышлении героев. Много русской философии, которая и в жизни напрягает. Какое тут смеяться, право слово. Если только с горестным придыханием.

А так пьеса хороша. Любая проза, актуальная на все времена уже имеет вес и значение в творческом наследии по определению. Но осталось после нее немного грусти и сожаления о том, что люди вот такие.

Название этого произведения давно уже стало нарицательным. В последнее время, правда, все чаще его можно встретить в другом контексте (не удивлюсь, если современные юноши-девушки в большинстве своем считают, что "Палата №6" - это паблик ВК, а на вопрос о других значениях непонимающе хлопают глазками). Возможно, именно поэтому я была уверена, что здесь меня ждут веселые истории из жизни психов (ну да и Чехов юморист знатный, чего уж). А оказалось - глубокий, философский и невеселый рассказ о бренности бытия. Но даже в серьезном произведении Антон Палыч верен себе - коротко, но емко, остро и по-своему близко каждому.

Я, например, как ни мало приятного в этом сравнении, увидела себя в Андрее Ефимыче. Вот ей-богу, вылитая я в определенные моменты жизни: оставьте меня все в покое, дайте мне спокойно посидеть в тишине и почитать; меня утомляют друзья и общение, просто дайте мне побыть одной и поделать что-нибудь нудное, монотонное, бесполезное, но приносящее мне удовольствие; я с легкостью могу отказаться от карьерных перспектив и возможности больше зарабатывать, ведь на это придется тратить так много ценного и нужного времени; все вокруг мрачно и бесперспективно, замкнутый круг, из которого нет выхода, и зачем вообще пыжиться, если в итоге мы всё равно все умрем...

Всегда немного странно - встречать своего литературного двойника в представителе другой страны, эпохи, а тем более пола, но в некоторых аспектах это помогает взглянуть на себя со стороны. И по крайней мере задуматься.

Чехов себе не изменяет: как всегда под небольшим очерком о куске заурядной общественной жизни скрывается едчайшая сатира и много острых вопросов о душе человеческой.

Врач Андрей Ефимыч работает в грязной больнице в захолустном городишке, где никто не стремится улучшить жизнь больных, но думает лишь о своей наживе. Первое время его волнует вопрос: как мне поступить? Пытаться переломить хребет ситуации, чтобы совесть была чиста, или подчиниться общепринятому порядку, который вообще-то беспорядок, но все поголовно ему следуют? Тяжелая дилемма, которая для некоторых особей практически неразрешима — вот и для А. Е. она стала именно такой.

Весь рассказ — плач о гнили, нас окружающей. Грязная больница как символ прогнившего общества, где никто не хочет что-либо делать, но рассуждать и философствовать горазд каждый. Да и философия эта — прогнившая. Зачем шевелиться и что-то менять, если всё равно умрём? Зачем стараться, если старания пропадут в общем хаосе, где каждый кивает на каждого, а сам отказывается двигаться в ином направлении?
А ещё это плач об обществе, которое отказывается думать нешаблонно, по ненакатанному сценарию, потому что это больно, а иногда даже опасно. Чехов упорно давит на то, что окружение человека — крайне важная опция, которая формирует личность, иногда подминая её под себя, иногда ломая, но всегда оставляя возможность выстоять. И за эту возможность надо хвататься обеими руками, и надо меняться, а не ждать, когда жернова системы тебя раздавят.

Врач у Чехова — бесхребетный человечишко, всю жизнь промаявшийся в подвешенном состоянии, без оформленной точки зрения и твёрдой позиции по отношению к окружающему его обществу и системе, и в конце этой самой системой задавленный. Несправедливо, но кто ж заметил-то?

«Ему [A. E.] было обидно, что за его больше чем двадцатилетнюю службу ему не дали ни пенсии, ни единовременного пособия. Правда, он служил не честно, но ведь пенсию получают все служащие без различия, честны они или нет. Современная справедливость и заключается именно в том, что чинами, орденами и пенсиями награждаются не нравственные качества и способности, а вообще служба, какая бы она ни была. Почему же он один должен составлять исключение?»