The Dead in Their Vaulted Arches

Факт природы - то, что при наличии достаточного количества, яд можно выделить даже из самых безвредных органических соединений. Тапиока и ревень, например, таят в себе изысканную смерть, если использовать для готовки неправильные части растений, и даже старая добрая подружка вода, Н2О, может отравить, если выпить ее слишком много за слишком короткий промежуток времени.

Смерть - это скука. Для живых она еще тяжелее, чем для усопших, которым, по крайней мере, не приходиться беспокоиться о том, когда сесть и когда встать, или когда позволить себе слабую улыбку и когда бросить трагический взгляд в сторону.

Только представь : воскрешение мертвых ударом в спину. В Библии об этом ни слова, но, возможно, Иисус был не в курсе.

Некоторое время я сохраняла почтительное молчание, считая до одиннадцати, - отчасти потому, что это мой возраст, а отчасти потому, что одиннадцать секунд кажутся мне идеальным соотношением между восхищением и нахальством.

Проигравших и неловких игроков всегда освистывали, и именно в этих случаях мои мысли обращались к теме ядов.

Единственное, что мне оставалось, - это вернуться в лабораторию и сделать что-нибудь конструктивное со стрихнином.

Почему я должна была дожидаться упреков от голоса из болот моего разума?

Так мы и стояли, словно каменные шахматные фигурки: отец, король, которому поставили мат, изящный, но смертельно раненный; тетушка Фелисити, дряхлый ферзь в черной шляпке набекрень, что-то беззвучно бормочущая себе под нос; Фели и Даффи, две ладьи, две далекие башни в дальних углах шахматной доски.
И я, Флавия де Люс.
Пешка.

Семья - это поистине тихий омут, и мне еще только предстоит выяснить, какие щуки плавают в глубине моего собственного омута.

Быть женой человека в священническом облачении - не фунт изюму.