Иуда Искариот. Избранное

Второго дня, выпущенный из лечебницы для запойных пьяниц, Леонид Андреев, с формулировкой "на поруки", а больше за бессмысленностью дальнейшего лечения, стырил у матушки игуменьи 30 копеек и забился в какой-то темный угол привокзального кабака. Место и средства вполне соответствовали его состоянию, зуд в паху и меж пальцев правой руки неоднозначно давал понять, что нужно что-то написать, дать выход невоздержанности. Буквально через пару минут в кабацкую залу ворвался растрепанный городовой и стал кричать о какой-то бомбе, заложенной где-то на вокзале, дескать, не угодно ли будет господам заиметь совесть и покинуть помещение. Андреев однако понял, что таким образом его просто пытаются согнать с насиженного места. "Хрен вам! - закричал, а может быть и подумал знаменитый писатель. - С места не сдвинусь. 30 копеек-то мне никто не вернет. Знаю я вас". И действительно, вопреки воплям городового, помещение довольно быстро стало наполняться столь любимым самим Андреевым русским народом. Были здесь умелые попы, пропившие весь церковный инвентарь, женщины, поднаторевшие в любви и утратившие в связи с этим смысл бытия, грузные извозчики, предлагавшие тут же, со скидкой, равнодушно домчать на своих желтых повозках до желтых же строений. Малые дети ползали по грязному, заплеванному кабацкому полу, гугукали, тянули ручки к великому писателю, улыбались и тут же какали ему на драные его башмаки.

Андреев не обращал на все это внимания, он был занят. Душевное равновесие не покидало его и позже, когда в залу ворвался взвод солдат-дезертиров и организованно порубал на разновеликие куски всех, кого нашел, от мала до велика. Но они не мешали Андрееву писать, он так и сидел в своем темном уголочке. Там же нашел его семейный поверенный, сообщивший об ужасной кончине всей андреевской родни. Наконец, даже когда объявили о начале ядерной войны и всеобщей эвакуации, будто конец света реально начался, великий писатель и тогда не тронулся с места. Он был занят, он создавал очередной шедевр. Но вот, что-то дрогнуло в его руках, пальцы свело судорогой и его любимое перо надломилось у самого основания, с хрустом сломалось, отдавая дань памяти тому несчастному гусю, что когда-то с ним расстался и сам же лежал недоеденным здесь, перед Андреевым, на кабацком столе, своим недостаточным застывшим жирком символизируя новую эпоху литературного застоя. "Эхх! - нервно вскричал Андреев. - Мое любимое перо! Так и знал!" Он расстроился.

«Дневник Сатаны»  - последний роман Леонида Андреева и своеобразный итог его философских исканий.

Произведение выстроено в форме дневниковых записей, где «повелитель тьмы» изображен не в христианской парадигме, а как "летописец", который излагает собственные наблюдения о людях, их пороках и страстях.

Главный вопрос книги — природа зла. Андреев показывает, как зло становится повседневностью, растворяется в быте, в политике, в общественных отношениях.  И образ Сатаны становится метафорой XX века: эпохи войн, крушения империй и идеологий. В этом смысле произведение пророчески предвосхищает дальнейшие трагедии столетия.

Я прочитал произведение с интересом: необычно, афористично и есть над чем подумать. Но вряд ли буду перечитывать и тем более остерегусь  советовать кому-либо прочитать. Нетривиальный сюжет оказывается затянут длинными пространными размышлениями. Такой своеобразный философский анамнез, диагноз современной (Андрееву) человеческой цивилизации, зайдёт далеко не каждому.

Но все же, то что роман остался незаконченным, кажется очень символичным, как будто Сатана продолжает свой дневник.

Бездна. Она в нас всех, и вылезает наружу лишь в определённых ситуациях, но некоторые люди живут в ней с рождения. Произведение Андреева — это не только об раскрывшейся тёмной натуре Немовецкого, но и о разрешившейся социальной бездне. Она является разделением бедных и богатых. Но, копнув ещё глубже, можно увидеть, что бездна кроется и в культуре. Эта пустота появлялась для меня и в произведении “Жизнь Василия Фивейского”, где она тоже поглотила всё вокруг. Для Андреева она живёт везде, куда бы мы не пошли.
Вернусь к самому тексту. Пара молодых людей, у которых только начинаются романтические отношения, поздно вечером гуляют где-то рядом с лесом, всё дальше отдаляясь от города. Когда уже стемнело, парень, Немовецкий, решает, что нужно выйти через сам лес и там по полю до города, что в итоге их и губит. По пути они встречают предостережения в виде неопрятных девушек с не очень хорошей репутацией. Все они лишь скалятся, смотря на пару. И наконец, они набредают на троих парней. Те больше смахивают на разбойников и после недолгих разговоров избивают Немовецкого, а за Верой бросаются в погоню. Самое страшное происходит уже ночью. Кажется, что парень ищет какой-то поддержки от леса, но, найдя уже саму Веру, его одолевает порок. Нам не рассказывается, что именно произошло. За Немовецким ещё остаются добрые благородные порывы. Пытаясь разбудить её, он говорит о женитьбе и любви к ней. Но сам Андреев в небольшом продолжении напишет, что любви-то и не было. Это было минутное помутнение, которое породило бездну внутри героя. И, как бы нам не хотелось, чтобы истинная концовка была чиста и невинна, на самом деле она ужасна.
Так Андреев позволяет себе оголить пороки общества. Несмотря на социальную разницу, человек всё ещё остаётся диким зверем со своими инстинктами. Ему лишь нужен повод раскрыть это, выпустить наружу.

— Он сам хотел этой жертвы. И жертва его прекрасна!

— Разве есть прекрасная жертва, что ты говоришь, любимый ученик? Где жертва, там и палач, и предатели там!

Иуда Искариот — предатель. Эти слова знает каждый ребенок с пеленок, даже не догадываясь о их смысле. Казалось бы, что это неоспоримый факт, это правда, передаваемая из поколения в поколения, из уст в уста всеми добрыми и плохими людьми, но Андреев считает по-другому.

Я не хотел писать эту рецензию из-за простой причины: во мне было пусто, после прочтения этой повести я просто не знал о чем думать о Иисусе, Иуде, апостолах, и вообще о всей этой ситуации. Не могу не согласиться с Горьким, который сказал:

Стоит ли это судить за правду? Как за отрывок или его потерянную/ переписанную часть евангельских сказаний? Конечно же нет. Это просто написанная за две недели повесть Андреева, после чего он отдал ее Горькому, а тот любезно заметил исторические и фактические ошибки... И только после кропотливых исправлений Андреева, мир узрел точку зрения начинающего поэта и драматурга, который обратился к непростой теме, к теме, о которой не то что написать, но и думать даже никто не посмеет — это религия. Это устоявшееся мнение о предательстве Иуды, доброте и искренности апостолов, святости и чистоты Иисуса Христа. А тут Андреев со своим противоположным мнением: горячо любивший Иисуса Иуда, трусливые и эгоистичные апостолы, и он... ищущий мучительной и верной смерти, дабы доказать всем, что он Бог, но в то же время не лишенный по канону здравого смысла и рассудительности.

Это было мое первое знакомство с творчеством представителя Серебряного века русской литературы. И однозначно не последнее.

Слушала со смешанными ощущениями. Чувствуется, что "Рассказ ... " написан мужчиной и для мужчин. Очень подробно описывается ожидание смертной казни пяти мужчин. У каждого из них есть своя история. Немного, но есть. Трое политических, двое бытовуха.  Но меня больше интересовало как выглядят женщины в повести.

Посмотрим подробнее женский вопрос. Перед нами две девушки террористки. У одной нет имени, только кошачье прозвище Муся. Бледная, хрупкая, но сильная духом. Вторая румяная и краснощекая Таня Ковальчук. Муся на страницах повести останется бледным ангелом, которая перед смертью предаст подругу ради дрожащего разбойника. Почему Андреев оставляет заботливую и всепрощающую Танечку одну? Почему в последние минуты ей приходится пережить ещё и предательство Муси?  Таня ведь простит и переживет, не то что убийца и вор Цыган.

Ещё женские образы в повести - это матери Сергея и Василия. Матери Сергея муж закрывает рот и не дает ни сказать, что она хотела, ни поцеловать, ни обнять сына, как её душа делает. Все должно быть как он себе всю ночь придумывал. Но мать не стала молчать, она спросила: - а как же я?

На свою мать на свидании Вася привычно кричал. Как муж и все сыновья на неё кричали. Глупой и забитой женщиной показана мать Василия.

При прослушивании повести сочувствовала юным девушками, которые поверили старшему товарищу Вернеру; матерям, которые скоро потеряют сыновей. Больше всего зацепила мои чувства сцена прощания родителей с Сергеем.  Переживания Сергея, Василия, Вернера, Цыгана и эстонца шли фоном. Далеки от меня убийства, даже ради "высокой цели", ну и расплата за это. Сложное время, когда молодые и умные люди вместо созидания разрушали старый мир взрывая царей, министров и генералов. Повесть полезно почитать каждому юноше для лучшего понимания жизни.

Прочитал эту книгу потому, что Дмитрий Данилов упомянул её в Саша, привет! . Да ещё как знатно упомянул! "Рассказ о семи повешенных" вроде бы сильно повлиял на, так сказать, всемирное мироощущение. Книгу перевели на множество языков, и её прочитал буквально каждый.
Гаврило Принцип читал перед тем как убить эрцгерцога. Было любопытно попробовать понять, не эта ли книга явилась триггером первой мировой войны. Думаю, всё же книга не виновата, по крайней мере, у меня она вызвала (в очередной раз) отвращение к терроризму любого вида, равно как к профессиональным и бытовым убийцам (там есть и такие тоже).

Книга хороша в другом смысле.
Это в чистом виде произведение экзистенциализма. Сартр, наверное, читал перед тем как писать "Стену". Его книга незабываема, но, честно говоря, у Леонида Андреева получилось лучше. В отличие от Сартра, он не стал добавлять в конце чудес или занимательности сюжета, и это, по-моему, правильно. И у него, и у Сартра всё сказано ещё до финала. Перед лицом смерти всё это лишнее.
(Если что, Сартра я люблю, а раньше любил ещё больше. И "параллельного ему" Камю тоже.)

С одной стороны, полезно точно знать дату собственной смерти. Можно подготовиться без спешки, дела завершить, сказать всем что требуется сказать...
При этом, если впереди ещё есть десятилетия, о точном часе, а тем более минуте задумываться не приходится. Однако, когда тот день приблизится или настанет, тут уже, я думаю, и часы будут важны, а потом и минуты. И без спешки что-либо сделать вряд ли получится: мысли не позволят.
Так что лучше всё же скончаться внезапно. И уж точно не хочу провести годы или месяцы, разваливаясь постепенно, когда время-X более или менее определено, но считать его уже недосуг.

Вспомнил кое-что из своего раннего детства. Тот момент, когда я впервые в жизни осознал направление времени.
Не помню, ни когда это было, ни где. Помню настенные часы с секундной стрелкой. Я смотрю на них лёжа. Точно не знаю, но кажется, это летнее утро, светит солнце... Секунды идут, и я понимаю, что вот этой секунды, которая только что прошла, не будет больше никогда.

Хорошая книга, всем рекомендую.

Внимание - в тексте частично или полностью раскрывается сюжет произведения !

Очень атмосферная книга.

Андреев, безусловно - гений короткой формы. Так повернуть сюжет, что даже видавший виды читатель обескураженно ахнет - надо еще суметь.

И посыл у книги поучительный и четкий - не ходите черт знает где по ночам.

Вероятнее всего три самых сильных приема, использованных здесь Андреевым - следующие. Первый - он за обыденностью, и кажущейся всем знакомой обстановкой окружающего героев пейзажа, заставляет читателя убрать оборонительные укрепления на подступах к сознанию. Второй - когда читатель развесил уши, Андреев проводит коварный медленный удар, противопоставляя розово-сопливую романтическую историю жутчайшей (при банальности, впрочем, происходящего) сцене животного насилия. Причем делает это очень аккуратно, медленно погружая читателей и героев в преддверие бездны. И третий - нокаутирующий удар - когда забирает у читателя последнюю почву под ногами, показывая зверя там, где его никто из читателей (во всяком случае здесь и сейчас) не ждал.

Браво, господин Андреев - это великолепный рассказ!

Небольшое по объему, но широкое по охвату исследование. Предмет исследования – взаимоотношения человека и смерти. Даже не так – человека и его осознания собственной смертности.
Что происходит, когда дата и час свидания с костлявой назначены, и пошел обратный отсчет? О, происходит разное. Но ломает, корежит, встряхивает, перестраивает, потрясает – всех. Андреев заставляет смерть распахнуть свои объятия навстречу семерым (а на самом деле даже восьмерым) очень разным личностям – отличающимся интеллектом, социальным положением, жизненными принципами, моральными опорами.

Как, наверное, и вся проза Андреева, это чудовищно страшно и невыразимо красиво.

По началу я думал, что рассказ будет напоминать такой жанр, как житие, но язык не поворачивается назвать его так. Да и не подходит оно под такое определение. У нас отсутствует истории о чуде во время рождения Василия, да и вообще ничего не сказано о его рождении. Самих чудес нет и на страницах.
На протяжении всего рассказа мы наблюдаем жизнь попа небольшой деревни. Такую ужасную, скорбную. Не совсем ясно, что он ищет в своём служении. Василий постоянно твердит о том, что он верует, но сам чего-то ждёт. Я бы видели два абстрактных понятия как отдельных персонажей. Это ожидание и пустота. Все чего-то постоянно ждут. Чаще всего ждут нечто страшное, что разразится, как гром среди ясного неба, и будет самым разрушающим событием. И это ожидание приводит к череде страшных бед, случившихся с семьёй Василия. Но сам поп будто этого и ищет. Он жаждет увидеть истинную веру, ошибочно полагая, что сокрыта она в страшных бедах, насылаемых Богом. Я бы сказал, что отрывок из Евангелия и наталкивает на данную мысль Василия.
А пустота постоянно живёт в людях и пространстве рассказа. То дом пустой, то улица, то души. Она именно “обволакивает” пространство, как нечто мерзкое и неприятное. И наводит некий страх. Когда один из персонажей говорит, что боится умирать, то это больше наталкивает на мысль о страхе пустоты. Этого могучего Ничто. Василий, постоянно повторяя о своём веровании в Бога, стремится не замечать этой пустоты, но сам то он тонет в ней. Он бежит от неё, но видит, как та пожирает всё вокруг неё. Собираясь уйти из храма, он просит жену зажечь побольше свеч, пытаясь избавиться от тьмы. В конце произведения и вовсе появляется грозовая туча, которая и небо покрывает пустотой. От неё никуда не деться.
В рассказе “Жизнь Василия Фивейского” страшно всё. Не только пустота пугает людей, но и безумие. “В безумии зачатый, безумным явился он на свет”. Этот хаос и беспорядок тоже является лицом рассказа в виде идиота. Получается, что хаос и пустота идут бок о бок. Одна крайность порождает другую. И спастись от этого не получится.