The Complete Novels of James Joyce

Телохранители Блума раздают милостыню Великого Четверга, памятные медали, хлебы и рыбы, значки общества трезвости, дорогие сигары, бесплатные суповые кости, резиновые презервативы в закрытых пакетиках, перевязанных золотой нитью, сливочные тянучки, ананасные леденцы, любовные записочки, сложенные треугольником, готовое платье, котлеты в тесте, бутылки дезинфицирующей жидкости Джейса, товарные купоны, сорокадневные индульгенции, фальшивые монеты, колбасы из молочных поросят, театральные контрамарки, единые сезонные билеты для всех трамвайных маршрутов, билеты Венгерской королевской лотереи с привилегией от властей, талоны на бесплатный обед, дешевые издания Двенадцати Худших Книг в Мире: «Фрицы и лягушатники» (политическое), «Уход за ребенком» (инфантильное), «50 блюд за 7 с половиной шиллингов» (кулиническое), «Был ли Иисус солнечным мифом?» (истерическое), «Изгони эту боль» (медициническое), «Все о Вселенной для младенцев» (позывательное), «Фыркнем все разом» (юморительное), «Путеводитель рекламного агента» (жирнолистика), «Любовные письма матушки-повитухи» (эротическое), «Кто есть кто в космосе» (астрософическое), «Песни, запавшие в душу» (мелодическое), «Грошовый путь к миллионному состоянию» (сберегательное). Несусветная сутолока и суматоха. Женщины протискиваются к Блуму, чтобы коснуться края его одежды.

Эрин, зеленый самоцвет в серебряной оправе моря.
Или обратим взор на извивы говорливого ручейка, что, журча и пенясь, враждует с каменными препонами на своем пути к бурливым водам голубых владений Нептуна и струится меж мшистых берегов, овеваемый нежными зефирами, покрытый то играющими бляшками света солнца, то мягкою тенью, отбрасываемой на его задумчивое лоно высоким пологом роскошной листвы лесных великанов.
Или задумаем достигнуть горных вершин, сомкнувшихся мощным строем, уходящих все выше в небо, дабы словно омыть наши души...
Души бесподобною панорамой истинных сокровищ Ирландии, непревзойденных, несмотря на множество хваленых подобий в иных шумно превозносимых краях, по красоте своих тенистых рощ, оживляемых хломами долин и сочных пастбищ, полных весеннею зеленью, погруженной в задумчивое мерцание наших мягких таинственных ирландских сумерек...застилающих вид вдаль и вширь, покуда мерцающий диск луны не воссияет, расточая повсюду свое лучезарное серебро...

Эрын, зялёны кляйнот срабрыстага мора.
Альбо зьвернем погляд на выгібы гаманлівага струменьчыка, што, абвейваны лагоднымі зэфіркамі, цурчыць і пеніцца, варагаючы з камяністымі завадамі на сваім шляху да блакітнага валадарства Нэптуна, і бруіцца між абымшэлых берагоў, укрыты то бліскаўкамі пышнага сонца, то ценем, кіданым на ягонае задуменнае ўлоньне павіслым лістоўем лясных волатаў.
Альбо, скіраваўшы крокі да горных вяршыняў, што самкнутым шыхтом усё вышэй і вышэй падымаюцца ў неба, каб абмыць нашы душы...
Душы непараўнанай панарамай запаветных даляглядаў Ірляндыі, беспрыкладных, нягледзячы на тыя гучнахвалёныя правобразы ў іншых нястрымна апяваных краёх, у красе цяністага гаю й раўніны з узгоркамі, і сакавітай пашы ў веснавой зелені, укрытай дзівосна-празрыстым зьзяньнем
нашага мяккага таямнічага ірляндзкага сутоньня... што спавівае далі й прасьцягі, пакуль не заблішчыць зіхоткі круг месяца, апраменьваючы іх сваёй срабрыстай яснотай.

Erin, Green Gem of the Silver Sea
— Or again, note the meanderings of some purling rill as it babbles on its way, fanned by gentlest zephyrs tho' quarrelling with the stony obstacles, to the tumbling waters of Neptune's blue domain, mid mossy banks, played on by the glorious sunlight or 'neath the shadows cast o'er its pensive bosom by the overarching leafage of the giants of the forest.
— Or again if we but climb the serried mountain peaks. Peaks, Ned Lambert went on, towering high on high, to bathe our souls, as it were...
— As 'twere, in the peerless panorama of Ireland's portfolio, unmatched, despite their wellpraised prototypes in other vaunted prize regions, for very beauty, of bosky grove and undulating plain and luscious pastureland of vernal green, steeped in the transcendent translucent glow of our mild mysterious Irish twilight...That mantles the vista far and wide and wait till the glowing orb of the moon shines forth to irradiate her silver effulgence.

Два Способа Разевания Рта
Я не Менял Теченья Вод и Знаю Двадцать Девять Знатных Имен
Тортор с Тори-острова Тоит Калассию как Корову Молочную
От Аббигейта до Кровалли через Дырочку в Завале
Шрейфы для Их Ширятельств от Штарой Шрюхи
Где Взять Горошенького Гора когда Усир Уже в Утклю
Дом в Вахерло
Рок по Моим Пожеланьям
Трижды Шагая в Перед
Дважды Вставая на Зад
Кожа Моя Взывает к Трем Ощущаньям а Изгибы Губ к Голубьим Касаньям
Гадова Улица на Писецкие Сбереженья
Тут Юнцы Составили Трио Судомоев а Девицы Дуэт Дорогуш
Кровать Богача Согласно Той что Прошла Насквозь
Все Кончено Мама
Ковбирайт на Двенадцать Акров Амессиканской Подпоквы
Он Дал Мне Ссу а Я Нессу Ему Ссоку
И Толстые Торсы и в Дикой Долине
Бараны Белые Барашки
Его Отклик на Мой Окрик
Игла в Его Саду
Ты не Останешься без Мамы
Держим Жучку за Лайку
Морской Норский Нырский Треску с Треском Трескай
Он Обжимал Меня Раз в Месяц со Страстью Силою Тонн в Десяц
Дитятя Рыдайло Молотылка Снопы Вязайло
О`Смихихи
Из Самого Нижнего Нутра Жеваю Вам Доброго Утра

Какие тут стычки вил и пил, устроготов против рыбоглотов! Бре`ккек Ке`ккек Ке`ккек Ке`ккек! Ко`акс Ко`акс Ко`акс Ко`акс! Уалу Уалу Уалу! Кваоуау! Сторонники Баделлариев все еще проигрывают Малахии Микгреню, а Зеленые вышвыривают людоведов, этих Белых Ребят, что на Худи-хеде. Буря ассегаек и бумеренгов. Держитесь, братья! Санглориане, спасайтесь! Звон влез оружия, потоки слез. Убитубитубит: рокрок. Какие возможности для ничтожеств, какие просторы продуты насквозь! Какие искушения для шлюх со сторон исповедников! Сколь истинно ощущение сеновласых с подобным соломе гласом по поводу ложного пойла! Тут, тут ушел в пыль подогретый предок блудилищ, но (О мои сияющие звезды и гнезда!) сколь величественно осветилось знамением высшее небо! Что же это было? Изолт? Ер уер сюерз? Лежат во прахе древние дубы, но восстают вопросом вязы. Палл, если уфалл, однако доллджон подъяться: и ничто столь скоро, как фарс для сестарс придет к светскому финиксейскому завершению.

Хоть Я и Бабуся Славно Поебуся
Двадцать Комнат на Дважды Сорок Коек и т. п. д.
Я Свое Пожил
Восстание Бокса и Кокса на Златых Ступенях
Виляющая Вилка
Он Мой О`Жирусалем а Я Его По
Первейшая Стерва