Повести и рассказы

"-ОСТАВЬТЕ ЕГО, ГАВРИЛА АНДРЕИЧ, - промолвил Степан, -ОН СДЕЛАЕТ, КОЛИ ОБЕЩАЛ. УЖ ОН ТАКОЙ...УЖ КОЛИ ОН ОБЕЩАЕТ, ЭТО НАВЕРНОЕ."

давайте школьничать!

- а теперь слушайте мою исповедь. Хотите знать, что я больше всего люблю?

- Свободу, - подсказал Санин.

Марья Николаевна положила руку на его руку.

- Да, Дмитрий Павлович, - промолвила она, и голос ее прозвучал чем-то особенным, какой-то несомненной искренностью и важностью, - свободу, больше всего и прежде всего. И не думайте, чтоб я этим хвасталась - в этом нет ничего похвального, - только оно так, и всегда было и будет так для меня, до самой смерти моей.

Когда же это все кончится?
Слабые люди никогда сами не кончают – все ждут конца.

Давайте пить кофе, кофе — самый лучший кофе — в саксонских чашках, на белоснежной скатерти!

— Вам угодно было вчера сказать, что вы желаете иметь полосатого котенка с большими ушами... вот я и достал-с. Слово — закон.

"...всякое преступление отпускается, но только не преступление против святого духа"

И не то, чтобы память изменила ему — о нет! он знал, он слишком хорошо знал, что последовало за той минутой, но стыд душил его — даже и теперь, столько лет спустя; он страшился того чувства неодолимого презрения к самому себе, которое, он в этом не мог сомневаться, непременно нахлынет на него и затопит, как волною, все другие ощущения, как только он не велит памяти своей замолчать. Но как он не отворачивался от возникавших воспоминаний, вполне заглушить он их не мог.

Я не хотел знать, любят ли меня, и не хотел сознаться самому себе, что меня не любят.

Человек объявляет вам, и таким спокойным голосом: «Я, мол, намерен жениться»; а никто вам не скажет спокойно: «Я намерен в воду броситься». И между тем – какая разница?