Логотип LiveLibbetaК основной версии
Обложка
User AvatarВаша оценка
4,5
(169)

Судьба

Пётр Проскурин
Действие романа разворачивается в начале 30-х годов и заканчивается в 1944-м. В центре повествования - судьба председателя совхоза Захара Дерюгина и его семьи. Из деревни Густищи, средней полосы России, читатель попадает в районный центр Зежск, затем на строящийся близ этих мест моторный завод, потом в Москву. Масштабностью событий отличаются страницы книги, посвященные войне: отступление, эвакуация, работа в подполье, партизанская борьба. По роману СУДЬБА снят кинофильм под названием "Любовь зе...

Жанры

Книга из цикла

Трилогия о Захаре Дерюгине

Рейтинг LiveLib

4,5
169 оценок
  • 5
    61%
  • 4
    33%
  • 3
    4%
  • 2
    1%
  • 1
    2%
User AvatarВаша оценка
Прочитали 192Хотят прочитать 377

Рецензии

  • Аватар пользователя
    Аноним4 ноября 2020 г.

    Память общая и песня общая у земли моей и у меня

    В 70-80 годы самыми востребованными книгами в сельских библиотеках были романы Анатолия Иванова и Петра Проскурина. Это были фундаментальные кирпичи страниц на 800 каждый, часто не в одном томе. Иванов прославился двумя советскими блокбастерами: "Тени исчезают в полдень" и "Вечный зов", а вот визитной карточкой Проскурина был роман "Судьба" и его продолжение "Имя твоё".

    По всем этим книгам, кроме "Имя твоё", были сняты популярнейшие кинофильмы, по ивановским романам - телевизионные, а по проскуринскому - два полнометражных и широкоформатных, поступивших в официальный кинопрокат. Первый назывался "Любовь земная", так же, как и первая часть романа, а второй, как и весь роман - "Судьба".

    У книг Иванова и Проскурина много общего - сюжетная линия одна. Колхозное строительство 30-х, Великая Отечественная война, послевоенное восстановление - это фон, на котором прослеживаются сложные, трагичные, ломаные человеческие судьбы. Единственная разница - география, в романах сибиряка Иванова - это родная ему Сибирь, в романах Проскурина - средняя российская полоса.

    Когда у самого Проскурина спросили, что он хочет донести до читателей своими романами, он ответил: показать судьбу русского человека средней полосы в период становления советского строя. На самом деле какой-то особенности характеров и судеб героев Проскурина в сравнении с героями Иванова, или Калинина, Маркова - других "эпопейщиков" той поры, не прослеживается. Просто Проскурин очень чутко почувствовал читательский запрос: большой роман-эпопея о простых советских людях, с прослеживанием сложных семейных историй.

    По сути все подобные романы брали свои истоки в шолоховском "Тихом Доне", но, к сожалению, унаследовали они только объем и формат, в художественном и философском отношении сравнивать их с предшественником нельзя. В целом, это вполне добротные работы, написанные хорошим языком, читающиеся легко, вызывающие эмоции, но, как говорится "тех же щей, да пожиже влей". В этих книгах на первый план выходит сам событийный ряд, читатель ревниво следит кто кого полюбил, кто на ком женился, кто кому изменил, кого за что уволили, посадили, убили... Получается такая своеобразная замена деревенских сплетен.

    Мне книга подвернулась случайно, когда я лежал в больнице с аппендицитом. Я к тому времени видел фильмы по ней снятые, но, поскольку другого чтива под рукой не оказалось, роман Проскурина пошел за милую душу, тем более, написан он вполне неплохо.В больничных условиях, когда свободное время девать некуда, 800 страниц пролетели за три дня. Так в моем читательском багаже оказался единственный кирпич советского "эпопейного" реализма.

    К слову о том, что Проскурин описывал селян средней полосы России. Сам он происходил из Севского района ныне Брянской области. И в своем романе описывает быт и традиции жителей Брянщины, пытается передавать их говор. Районный центр Зежск напоминает родной автору Севск, а областной Холмск - это Брянск. Сам Проскурин этого не скрывал, всю жизнь оставался патриотом родного края, хотя и жил в Москве, как и подобает большому писателю, но похоронить себя завещал в Брянске, что и было исполнено.

    Правда Проскурина отличается от правды Солженицына, Аксёнова и Рыбакова, в его романах есть созидательный труд, страсти и интриги, подлость и предательство, но вот чего нет, так это злобных НКВДешников. Интрига первой части романа - довоенной - вращается вокруг любви семейного председателя колхоза Захара Дерюгина к молодой односельчанке Мане Поливановой. Его и из партии за это исключают, вот только в ГУЛАГ не забрали.

    С одной стороны, наверное, не прав Проскурин, что совсем не касается этой темы, с другой - даже в самые крутые "гулаговские" годы общий процент сидельцев не превышал 1% от численности населения , колеблясь в районе 0,5-1,0%. В основном репрессии касались самой партийной номенклатуры, в начале 30-х, когда шло активное колхозное строительство, досталось кулакам. В основном же советских граждан, строивших социализм, пачками в лагеря не ссылали. Так что в какой-то степени книги, подобные проскуринской, были более правдивыми, чем те, в которых сейчас изображается жизнь в СССР так что одни сидели, а другие их охраняли. Между прочим, сейчас в США в тюрьмах сидит 0,6% населения, цифра в рамках "сталинских" показателей, может пора говорить о "великих американских репрессиях"?

    Между прочим, именно в экранизации этого романа звучит одна из самых лиричных и проникновенных песен советской эстрады, которую так неповторимо исполняли Лев Лещенко и Анна Герман:
    Покроется небо пылинками звезд,
    И выгнутся ветви упруго,
    Тебя я услышу за тысячу верст,
    Мы эхо… мы эхо….
    Мы долгое эхо друг друга...

    Читать далее
    153
    3,8K
  • Аватар пользователя
    Аноним17 марта 2022 г.

    "Непомерно жесток кто-то, кто придумал такую муку в расплату за каплю радости, за одну кроху счастья…"

    В силу своей советской молодости я, конечно, уже читала эту книгу. И сейчас, собирая себе список для "Читаем Россию!" пошла по пути наименьшего сопротивления: из всего списка литературы для Брянской области бодренько цапнула "Судьбу", помня, что когда-то она мне понравилась. И была наказана за свою нелюбознательность, что ли, поскольку оказалось, что книгу, страницами которой можно закрыть всю Брянскую область))), я не готова воспринимать так же, как раньше.

    Роман представляет собой произведение на грани семейной саги и книги о войне. Я бы даже сказала, что всё же главная тема в нём - секс, которого в СССР, по официальной версии, не было (вероятно, этим и объясняется, почему она мне так приглянулась в те давние времена).



    Какая там боль, какая боль! Кобель — и вся боль.

    Это слова матери о своём сыне Захаре Дерюгине, который на начало действия - председатель колхоза в деревне Густищи, отец троих детей и "незаконный" отец сына Мани Поливановой, красивой девушки, чью жизнь он, согласно людским деревенским понятиям, просто загубил.



    Кончай свою любовь, Захар, собирайся новую Россию строить.

    Никакая сила не смогла оторвать его от Мани, но в то же время не нашлось бы и силы, которая заставила бы его оставить детей. Даже то, что пришлось положить партбилет на стол, что по тем временам было просто катастрофой. Но Захар сильный, он это переживёт, при этом умудрившись сохранить свою внутреннюю уверенность в правильности своих чувств.

    Вторая часть книги - грандиозное полотно о начале ВОВ, отступление, партизаны, полицаи, перелом. Написано очень сильно. Но...опять не без жизнеутверждающей силы секса: история дочери Захара Алёнки подтверждает, что любовь - она земная, не на одних вздохах при луне держится…

    Читать далее
    59
    1,7K
  • Аватар пользователя
    Аноним9 февраля 2011 г.

    Так может выглядеть девятый вал в прозе ...

    Собственно любовь к трилогии Проскурина (Судьба. Имя твое. Отречение) началась с любви к фильму. Наверное, каждый хотя бы раз в жизни видел эту пронзительную, восхитительную, неповторимую экранизацию Матвеева. Несомненно режиссер, сценарист и исполнитель главной роли вложил душу в этот фильм, и возможно даже что-то большее (разумеется, во мне говорит сейчас поклонник Советского кино, но из песни слов не выкинешь...). Но ФИЛЬМ СНЯТ ПО КНИГЕ, столь же неповторимой, самобытной, незабываемой, заставляющей чувствовать, переживать: вместе с главными героями грустить или смеяться, влюбляться, бороться, горевать и ЖИТЬ... Конечно, подобное произведение многому учит, но самое главное, она учит любить жизнь, бороться за каждый вздох, и даже умирая, умирать ради жизни...

    Долгое время искала книги в печатном варианте... не нашла. Пришлось читать в электронном виде... как же я ошиблась! Бедные, бедные мои глаза! По пять часов за монитором - это своеобразный рекорд :)))

    Прочитала аннотацию к трилогии в Википедии:



    "Романы Проскурина «Судьба» (1972) и «Имя твоё» (1977) представляют собой монументальное произведение необычайной широ­ты охвата, изображающее несколько десяти­летий советской истории (1 часть: 1929—1944, 2 часть: до наших дней), здесь и деревенская жизнь, и полёты в космос, и персонажи из всех слоёв населе­ния, и лично Сталин, и общественная крити­ка, и пропаганда русского великодержавия. В сво­ем творчестве Проскурин приспосабливает пережи­тое на личном опыте к некоей тогда не со­всем обычной картине советской истории, он подчёркивает ответственность руководителей, роль партии. Он пишет широкими мазками, не проявляя особого интереса к форме произведения"

    .

    Кто-нибудь мне может объяснить, что значит "...не проявляя особого интереса к форме произведения"? Может я тупая и совершенно не смыслю в литературе, но о какой форме произведения может идти речь, если тебя трясет, когда Ефросинья поджигает свой дом, с находящимися в нем немцами.



    "Погубила живых людей огнем, думала она в первородном, непереносимом страхе, пытаясь то молиться, то плакать, но ни молитвы, ни слез не получилось; чутко улавливая любую перемену вокруг, она ждала, замирая, дальнейшего; кто то бухнул в дверь"


    или когда рыдаешь, когда немецкая пуля убивает старшего сына Ивана? Так какая здесь должна быть форма произведения?

    Книга потрясает своей искренностью, широтой, главными героями. Восхитительно - 10/10. Даже радуюсь, что мне еще только предстоит прочесть "Отречение". И да, я буду искать печатное издание, поскольку эту книгу нужно держать в домашней библиотеке ИМХО.

    P.S. Девятый вал — распространённый в искусстве символ непреодолимой силы, основывающийся на поверье, что девятая волна во время шторма самая сильная и опасная.

    Читать далее
    30
    2,8K
Все рецензии
Похожие книги

Цитаты

  • Аватар пользователя
    Аноним17 марта 2022 г.

    — Убить любого можно, — сказала бабка Авдотья и подумала вслух: — Человек, он только с виду вечный, стукни половчее, и нету его.

    15
    1,2K
  • Аватар пользователя
    Аноним17 марта 2022 г.

    И про терпение мужика кстати... Его зря испытывать тоже не надо, хотя кое-кому и хотелось бы видеть его в ангельском терпении, в расписной рубахе да с гармонью.

    14
    1K
  • Аватар пользователя
    Аноним13 октября 2023 г.
    Ну что ж, она любила его той нерассуждающей бабьей привязанностью, когда все, что он делает, хорошо и нужно зачем-то.
    11
    207
Все цитаты

Подборки с этой книгой

Все подборки

Другие издания

  • Судьба
  • Судьба (комплект из 3 книг)
  • Судьба