Ваша оценкаРоман «Дьявол во плоти» (1920) — признанный шедевр французской литературы, созданный писателем и поэтом Реймоном Радиге (1903–1923) в возрасте 16–18 лет. Выход книги в свет сопровождался громким скандалом, так как в ней откровенно описана любовная связь шестнадцатилетнего подростка и молодой замужней женщины. Но славу роману принес не скандал, а очевидные литературные достоинства: написанный простым, прозрачным языком, «Дьявол во плоти» является беспристрастным исследованием подростковой любви с...
Жанры
Рейтинг LiveLib
3,7
222 оценки
- 521%
- 441%
- 331%
- 25%
- 12%
Ваша оценкаПрочитали 254Хотят прочитать 534
Рецензии
Аноним13 ноября 2012 г.Читать далееЯ в восторге! В поросячьем, до собачьего хвоста, до Луны.
Я люблю эту книгу. Она совсем небольшая, притом что примерно четверть занимает статья "Коротко об авторе", которая немного интереснее самого романа.
О романе можно сказать, что он навевает воспоминания о рыцарских романах трубадуров "Флуар и Бланшефлор", "Тристан и Изольда" и много других, которые послужили основой европейской литературы. Но в начале ХХ века с его литературными экспериментами появление рыцарского романа о чистой любви практически невозможно. Месье Радиге это удалось.- Вспомните каким кошмаром были Ваши лет 14-15, гормональная перестройка, сложные биохимические процессы приводили к катострофическому непониманию, доводя родителей и учителей до нервного срыва.
- А если в это время пришла первая любовь? Не у всех первое чувство проходит гладко, не все связывают свою жизнь со школьными влюбленностями.
- Герой этого романа - обычный подросток, живущий с родителями и сестрами, самая обычная семья. Парень переежзает в Париж и влюбляется. Окончательно и бесповоротно. Его избранница - на 4 года его старше, ей 18 и у нее есть жених и ее свадьба дело решенное.
И герой начинает анализировать своё чувство, он бывает эгоистичным, он не может смириться, что его возлюбленная будет не с ним. Для нее это тоже испытание, она ничего не может изменить в своей судьбе, она станет женой и матерью, будет жить так же как и ее родители. Она использует молодого парня. Они вместе идут за покупками для ее свадьбы, он анализирует каждый ее шаг, каждый свой поступок.
В их жизнь с ее мелкими проблемами, которые кажутся такими большими врывается война, Великая война.
С одной стороны, койка свободна и кто ббы не воспользовался, а с другой...Герой сталкивается с ответственностью которое накладывает на него это чувство любви.
Это очень грустный роман, очень жестокий и прямо-таки беспощадный. Автор не жалеет ни собственных чувств, ни чувств читателей. Можно злиться на эгоистичного рефлексирующего пацана, можно назвать девчонку дурой, можно смириться с тем что их любовь - такая короткая, нервная, нежная закончилась так быстро.Автору было всего 17 лет, когда он написал этот роман. Его жизнь была короткой и яркой. Его всязь с натурщицей шокировала всех на Монпарнасе. За три дня до своей смерти он сказал своему любовнику, что его расстреляют ангелы. Он оставил после себя много загадок и самый прекрасный роман о любви в начале века.
771,6K
Аноним9 ноября 2025 г.Лунатики любви (рецензия Andante)
Читать далееС данным писателем меня познакомила Цветаева. Нечаянно. Рикошетом. Впрочем, моя жизнь — сплошной рикошет: кто-то стреляет на дуэли в небо, с улыбкой, а я падаю в травку, раненый.
В своей подборке с любимыми книгами Марины, я искал Анри де Ренье. Потом искал Ренье в магазинчике и случайно нашёл рядом с книгой Ренье, — загадочного Радиге, в одном томике с Ренье. Словно двое мужчин спали в одной лиловой постели, а.. между ними, лежала очаровательная и смущённая женщина: Сидони Колетт.
Уже потом я вспомнил, как Цветаева писала в своём дневничке (кстати, как и Радиге, она писала свои тексты в школьной тетрадочке) об одном из самых романтических своих переживаний, когда она, восемнадцатилетняя, в Крыму, провела всю ночь с одним нежным мальчиком, на скале, встречая звёзды, как вечную, бессонную зарю.
Там почти не было ничего интимного. Они просто говорили, говорили.. может, во тьме мелькали, как метеоры, нежные касания, один-два поцелуя…Этот роман — маленькое чудо. Как и автор. Он умер всего в 20 лет. Его похороны устроила Коко Шанель. Писатель Жан Кокто, был в диком трауре, потому что он открыл этого нового Артюра Рембо в мире литературы: Радиге написал свой роман всего в 16 лет.
Я уже много раз сетовал на то, что современный читатель, к сожалению, утрачивает культуру чтения, разбалованный дичайшим разнообразием литературы, как ребёнок, уже толком не могущий отличить изысканность родниковой воды или берёзового сока, от газировки, или распознать, почему Достоевский или Тургенев бесконечно выше приключенческих романов Купера.
Слева - Реймон Радиге. Рядом с ним - Жан Кокто.Читатель, как ребёнок, зачастую уже не знает, не то — как понимать текст, нет, корень проблемы выше — он не знает, чем читать, текст. Чем воспринять сложную красоту Платонова? Или трагическую красоту фильмов Бергмана? Ясно же, что в современном мире потребления, жизнь учит «пробовать» и Тургенева и Остин и Платонова — одним и тем же чувством, с некоторыми поправками.
Но это ведёт к трагедии и пошлости восприятия. Всё равно что пытаться плавать — на суше, пытаться нежный цветок, съесть, а не обонять его.Для восприятия Остин и Платонова, в душе должны с болью прорезаться два совершенно разных органа восприятия, как два крыла. Но этого никому не надо. Это больно и муторно. И в итоге мы получаем детские брюзжания, а не молитвенность соприкосновения с красотой. В некоторой мере, этот инфантилизм восприятия напоминает любовь главного героя романа Радиге: подросток 15-ти лет, влюблён в 18-летнюю замужнюю девушку.
Пробежался по рецензиям на данный роман. Там такой же инфантильный ад: ах, мило, но не более, так, словоблудие талантливого подростка.
Или: и где вы там встретили любовь?С тем же успехом можно довести эти мысли до солипсической честности и пустить себе пулю в лоб: потому что в этом глупом мире, нет ни бога, ни Той самой любви, и даже — Человека ещё толком нет на земле, словно земля ещё почти безжизненна и пуста, как в утро первого дня Творения. А что есть? Так, милые и трагические попытки бога, любви, человека.. словно к груди ангела, приложили крылья, как дефибриллятор, и пропускают ток, в безуспешных попытках оживить ангела, но в ответ он лишь нелепо и в то же время как-то мило, содрогается, словно силуэты и тени чувств и слов подростка на первом свидании.
Неужели мы и правда потихоньку разучиваемся видеть прекрасное, подменяя это желанием видеть в искусстве — себя, свои желания и капризы?Жан Кокто заметил, что этот роман похож на искреннюю исповедь очаровательного зверочка.
Мы же не дети, которые после вопроса: тебе понравилась сказка? Отвечают — нет, она плохая.
Ты спрашиваешь: почему? — потому что грустная.
Так и тут: если персонаж нам не нравится и он нелеп, пусть и прелестно-нелеп, то мы в детском солипсизме мышления по смежности, а не по существу (о, исконное гегельянство наших мыслей!), слепо и глупо не замечаем, что в протянутых нам не мытых ручках чувств, находится нечто прекрасное, некая правда о трагедии жизни и её вечной красоте.
Может в той же мере мы разучиваемся видеть в мире — бога, потому что слишком часто он является нам в рубище истин?Я уже не говорю про банальные истины: в 16 лет, написать — Так, о метаниях любви и малейших изгибах души, словно ласточка, попавшая вдруг в космос, и бессильно и нелепо бьющая крыльями в пустоте, уже само по себе — роскошь и чудо искусства.
Всё равно что услышать от младенца в 9 месяцев — малоизвестный стих Пушкина. Услышав такое, можно нечаянно выругаться, матерно, и нежно. Быть может этот стих лишь в одном месте и точке вселенной мог стать не средним, а гениальным — вот сейчас, в устах этого младенца.Так и простой цветочек флокса, если бы мы увидели его на луне — был бы чудом, не меньшим, чем мироточение икон или левитация йога в глубинке Индии.
В чём же проблема восприятия? Неужели в том, что, например, читатель, просто «накушался» много подростковых романов (или романов, по уровню, как у подростков?) и подпортил себе вкусовые сосочки души, и когда к нему в руки попал подросток - подлинное чудо, он уже не в силах увидеть в нём — чудо?
Так Чарли Чаплин, на конкурсе двойников, занял лишь третье место.Но опять же, это всё слишком очевидно. Даже вне того, что данный роман написан мальчиком-вундеркиндом, он сам по себе, маленькое чудо искусства. Неужели, чтобы разглядеть это, нужна эстетическая аскеза, т.е. некая нравственная дистанция от того шумного и пёстрого потока современного искусства, которое портит наш вкус, если его потреблять неумеренно?
Неужели нужна кровная сопричастность к сиянию нежной и ранимой красоты прошлых веков, словно к свету негаснущих звёзд? Ибо этот чудо мальчик, Радиге, — плоть от плоти, нежной красоты Манон Леско, Шатобриана, Пруста, Бальзака, но эта озябшая и девственная красота, как бы закутана в крылья новой и ранимой формы, как подросток, выходящий из синевы моря, словно из неба, кутаясь в белое полотенце, улыбаясь при этом, чудесной смуглой девочке, с удивительными глазами, чуточку разного цвета. Словно он чуточку умер и сразу воскрес.Любопытно, что роман был опубликован в 1923 г, а ровно через девять месяцев, Радиге скончался (после купания, он заболел).
Возраст плода, в теле женщины, но как-то лунатически вышедшего за пределы тела матери, и в этом смысле, сама жизнь словно бы дописывала послесловие к роману. Потому что так бывает только у настоящих писателей: их жизнь — лишь черновик. Их жизнь и творчество — суть, одно целое: выстрели во что-то одно, и оба — умрут. Такое даже во сне не может представиться большинству современных писателей, пишущих для забавы и просто удовольствия, или денег. Пишущих быть может и получше Радиге, но… не всем сияющим размахом своей жизни, души.В этом и чудо таких писателей как Радиге, Платонов, Цветаева, Рембо.. или вот эта улыбка чудесной женщины, на 23 этаже, в Москве. Правда, мой смуглый ангел?
Потому что подлинный стих, как и роман, не обязательно написан чернилами. Быть может вон тот алый листик клёна на ветке, улыбающийся вам, не менее гениален, чем сонет Петрарки. Но кто это увидит? Кто его издаст? Ангелы? Одинокий ребёнок? Синичка озябшая?Ещё мне подумалось, что Набоков, в своём романе «Король, дама, валет», сделал нежный и лунатический оммаж, крылом музы (порой взмах крыла музы, в синеве воздуха, похож на изящный взмах ножки балерины), в сторону романа Радиге, в котором главную героиню, тоже звали — Марта, и там тоже был любовный треугольник.
По крайне мере, в моей подборке с любимыми книгами Набокова, есть роман Радиге. Правда.. другой.
Как я узнал из одного французского сайта, роман Радиге — биографичен.
Когда ему было 14 лет, в разгар первой мировой, родители наняли ему учительницу: очаровательную 23-летнюю Алису Сонье.Она была замужем. Её муж был на фронте и она изнывала в тоске. Мальчик был очаровательным непоседой. Разве можно было избежать романа? особенно.. если жизнь поэтов, иногда пишут — музы, участвовавшие раньше, в романах Манон Леско или в романах Бальзака.
Это же чистая мистика, если вдуматься.
В этом плане, конечно, любопытно то, что в своём романе, Радиге, нежно сдвинул возрасты героев, как бы приблизив друг к другу: мальчику — 15 лет, а потом и 16 (словно душа и судьба встали на цыпочки и подарили свои губы, вместе с сердцем — любимой, которая наклонилась к любимому, — небом возраста, как бы раздевшись временем, до 18 лет, скинув всё ненужное: это вообще женский дар — уметь раздеться перед любимым, даже в цифрах возраста, веса… не важно.).Как я узнал на том же французском сайте с биографией Радиге, в черновике его было около 20 вариантов названия романа: Эммануэль, Зелёный плод..
В моей жизни тоже было нечто подобное. Это рай и ад моего детства. Мне было 13, ей.. за тридцать. И что забавно, разница в возрасте была такая же, как у Есенина и Дункан — 18 лет.
Эта трагическая связь тотально расшатала мне нервы, сексуальность..Может приступим к роману?
В своё время он вызвал скандал. Не просто адюльтер, тем более, с французским «Лолитом», но этот адюльтер усугублялся тем, что он свершался за спиной мужа, проливавшего кровь на войне. Такого раньше не было.
Фронтовики были в ужасе и писали гневные письма. А роман раскупался как пирожки..
Мне даже подумалось, что Радиге бессознательно поиграл на теме Анны Карениной, дивно всё вывернув наизнанку, как фокусник-ребёнок, случайно вытащивший из чёрной шляпы, не кролика, а… сопротивляющуюся смуглую ножку одной прелестной москвички, занимавшуюся йогой (крик на 23 этаже, где-то в Москве), и крик мальчика-фокусника и смех — зрителей.Герой Радиге, подросток-непоседа, встретил свою любовь — на вокзале: она сошла с поезда, словно бы прибывшего с небес. Каренина так Вронского встретила.
Как мы помним, после гибели Анны, Вронский уехал на войну, в Сербию.
У Радиге дивный перевёртыш: война разразилась из-за убийства — в Сербии, и уехал на войну не любовник, но — муж, фактически — «Каренин».Есть в самой атмосфере романа, что то неуловимо экзистенциальное.
Нет, не только в природном отношении подростка к жизни: это самый древний в мире цинизм, по своему милый, и трагичный. Словно мир родился вместе с ним и он, подросток, центр мира и вся красота природы, веков, и тайна далёких звёзд и бытие бога, любви — равны биению его сердца, которое даст им фору.Это по своему мило, и.. ужасно, конечно, как исток многих трагедий многих из нас, когда мы совершенно по детски теряем ориентиры в пространстве и искренне думаем, что какая-то мимолётная и нелепая чепуха, будь то — обида, сомнение, страх, эго, гордость.. много больше и важнее Любви, нашей бессмертной души.
И в этом смысле, конечно, роман безумно актуальный, потому что, какими бы взрослыми и умными мы себе не казались, у многих наших чувств, грация — угловатого и нелепого подростка.
Наверно, есть в этом что-то метафизическое: мы не можем повзрослеть целиком, всем возрастом души, и в той же мере мы не сможем умереть целиком: талые роднички нашей души и любви, будут мерцать то тут то там, в мире, в воспоминаниях и в снах разных людей.Да, это по своему ужасно, когда подросток думает: эти четыре года войны, для меня были четырьмя чудесными годами каникул.
С другой стороны, этот мир — ужасен, где взрослые, заигрались, как дети на перемене и снова развязали кровопролитную войну из-за очередной чепухи. Порой с удивлением оглядываешься на мир и думаешь: а есть ли в этом мире — хоть один взрослый?Нет, взрослым быть легко, но вот что бы постоянно, и в этот миг, и через час… и вечером, не срываясь в подростковые девиации.
Мне даже подумалось, что та первая мировая война и «4 года каникул», были для героя, эдаким «годом без лета» в 1816 году, когда на далёком острове Тамбора, взорвался вулкан, изменивший климат, и в далёкой Швейцарии, на вилле Байрона, от непогоды укрылись Мэри Шелли и Перси Шелли и вилла заиграла запретными страстями и историями, породив — Франкенштейна.В некоторой мере, любовь 15-него юноши и 18-ней замужней девушки, была таким вот.. нежным и ранимым монстром.
Почему? Может потому, что по сути, это роман двоих детей, тени судеб которых были больше них самих?
Девушка была по сути ребёнком, очень нежным и ранимым. Родители держали её в ежовых рукавицах. Муж, не разрешал ей читать Бодлера и посещать бары.
Кем был для неё этот пятнадцатилетний непоседа, зачитывающийся Бодлером, не похожий на сверстников?
Кого она полюбила? Может он был для неё.. спиритуалистической частью её души, её же крыло, которое, как лунатик, почему то жило в другом городе и было мальчиком?Если читатель будет честным, то он с улыбкой грусти, узнает в чеширских качелях души мальчика, не только себя, наивного, милого и дивно-нелепого.. в юности, но и уже по-сейчас.
Иной раз мне казалось, что мы наблюдаем дивного франкенштейна любви, но словно бы перевёрнутого, как в фотографическом негативе: девушка, пусть и наивна безмерно, но и безмерно чиста. Её запретная любовь к мальчику — сродни высшему лунатизму, это почти общение на горних высотах мыслей и истин — со своей же душой.
Нам же не стыдно и не грешно перед любимым человеком или перед родителями, что мы общаемся со своими снами, со своей душой, что мы порой нежно ласкаем свою душу, а порой и.. тело, своё, словно бы мысленно общаясь с телом, на языке светлячков, пульсируя светом сердцебиений, воспоминаний о чём-то ласковом, словно бы существовавшем до нашего рождения, когда мы были травкой, ласточкой?Если 15-летний непоседа, был для девушки тем же, чем является встреча одного лунатика, с другим — на карнизе крыши, то разве это не чудо? Это встреча души с самой собой. Она — вне морали и вне греха. Беда её в том — что этой встрече мешает время, (возраст) и телесность: если бы просто две души встретились.. словно пижамки лиловые, сбросив к постелям — тела.
Если именно этот мальчик — сердце её души, помог ей понять, что она не любит мужа, что она сама ещё ребёнок, который хочет летать.. разве это грех?Но с другой стороны, мальчик — бесёнок, как и все подростки, по природе своей демонической, ибо не знающие своих границ.
Мне интересно, многие ли разглядят в романе, это прелестно-трансцендентную нотку, когда словно бы некий незримый ангел сделал некий надрезик на плоти жизни, освободив кровь, словно истомлённую душу и сны?
И качество ирреальное, крылатое качество детских каникул, было передано некоторым истинам, чувствам, огромному кусочку жизни, как Будда, поджавшей колени и воспарившей над землёй и.. толпой.И в этом одно из очарований романа: мальчик, словно Робинзон на острове своего возраста, встречает свою Пятницу. Она тоже — спиритуалистическая часть его крылатой и бесприютной нежности.
Но беда его в том (и очарование романа), как прелестно-нелепо и мило, душа ребёнка пытается расшатать свой возраст и свою любовь, нежно теряя границы себя и любви, в этих качелях, то сомневаясь в себе, то сомневаясь в любимой, то в мире и боге, который вместе с любовью умирает и воскресает по пять раз на дню.
Это только со стороны кажется милым, нелепым, забавным, но ведь это о всех нас.
Прелестны даже самые формулы мыслей подростка, которые тоже — о нас.Например в моменте, когда мальчик, как пьяный мотылёк, пропорхал возле цветка другой женственности, возле подруги свой возлюбленной, целуя её ножки и шею, не ради измены, а просто по детски и (по смежности, как философы школы Гегельянства), нежно путая женственность и женщину, как пчёлка путает один цветок и другой, заботясь только о качестве мёда и красоте полноты чувства своего Я, так и наш мальчик, потом нежно ревновал любимую лишь потому, что представил, что она бы сделала так же и не сказала бы ему, и в этом порыве, тенью ревности, и несовершённым поступком любимой, он не только прикрывает свой поступок, но и по сути, занимается нравственной мастурбацией, лаская свои же мысли, не замечая боль и душу другого: повторяю, это всё о нас, просто мы не сознаёмся себе в этом, что часто, ад отношений происходит от того, что мы общаемся с собой, со своими разнузданными тенями, по детски угловатыми и нелепыми, как полёт пьяного мотылька, но не с душой того, кого мы любим.
Это всё милые кульбиты души в завечеревшей невесомости. Если бы птица вдруг оказалась в космосе, она бы так нелепо и трагично била крыльями, что могла бы сломать себе крылья или пробить грудь, крылом.
Но мы то не видим этой пустоты, корчась точно так же в муках ссоры и недоверия, и искренне думаем, что это чувства любимого нас ранят, а не мы сами.
Как вам такая строчка мальчика, достойная строки Бальзака? — «Своим единственным радостям, он (муж) был обязан моим угрызениям совести».Это он о том, что сам же диктовал любимой, нежные письма к мужу на фронт. К этому времени жена уже давно поняла, что не любит его (мужа) и противилась до слёз, писать ему хоть что-то.
Разве это не сшивание разных частей Франкенштейна? И потом очередной кульбит ревности, в пустоте.. по сути, ревность к теням своей души, судьбы, всё растущих, как исполинские крылья.Иной раз казалось, что девушка — это парень, пусть и наивный, но безумно нежный и честный в своём чувстве, словно верный лунатик любви, ступающий по одной тропке карниза: вилять в сторону, это не просто пошлость для него, но и гибель.
А у мальчика.. сплошное виляние. Потому что юность — бессмертна, как ему кажется. Да это так и есть. Быть может единственная дарованная нам вечность — это наше детство, и потому наша вечная тоска и воспоминание, словно ласточка раненая, возвращается в наше детство и юность, чтобы восполнить наше кровоточащую и тающую вечность.Мальчик-лунатик знает, что если упадёт — то упадёт в цветы. Для него эти крылья возраста — любовь, лишь милое приключение, как лазанье через забор, через плоть и судьбу — девушки, за яблочками счастья.
Да, именно в нём было больше женственности, чем в девушке. Но в ином смысле. У девушки была некая райская женственность: она полюбила, она нашла свою вторую половинку. И всё остальное не важно уже, словно бы мир уже чуточку умер. Пусть он летит к чертям, или к звёздам в созвездии Ориона. Ей это уже не важно.
Это трагедия мира, а не её, что найдя свою вторую половинку души, она не может её просто вобрать в себя, как запах сирени или музыку, впустив в своё сердце, как бы забеременев биением сердца.А мальчик.. напротив, кажется девушкой. Более того, кажется, что это экзистенциальный мальчик, у которого идут месячные, которые не остановить ни подорожником, ни белым крылом любви, словно кровоточит сама юность — душой и любовью, и душу мальчика швыряет от одного чувства, к другому, как морячка на палубе в девятибальный шторм.
Вспомнил тут один забавный момент. Когда я был ребенком, лет 10 мне было, одна девочка, чуть постарше, у которой уже начались месячные, решив в очередной раз нежно поиздеваться надо мной, шепнула мне, что у некоторых мальчиков, кто влюблён очень сильно, могут пойти месячные. И сказала мне, загадочно прищурившись: кажется.. ты именно такой мальчик.
И я себе места не находил. Я как приговорённый к казни, ждал, много дней, что у меня пойдут месячные. Скитался по оврагам и заброшенным зданиям, как чудовище, избывая свою тоску. У меня тогда случился нервный срыв (я был очень впечатлительным).Ко многим строчкам этого романа, можно нежно прильнуть устами, словно к бокалу с хорошим вином.
Как вам такое? — Итак, безумства наших душ утомили нас этой ночью гораздо сильнее, чем безумства нашей плоти.
Это же чистый Пруст!
А как вам такое? — Именно теперь, когда мне казалось, что я её разлюбил, я начинал её любить по настоящему.
Это же чистейший спиритуализм любви, когда нам тесно в нашей прежней морали, возрасте, жизни, времени.. не важно, мы пытаемся бессознательно разрушить то, что нам мешает быть с любимым, но по смежности чувств, мы путаем эту боль разрушения и освобождения, с нашим чувством.
Это же.. юный Платон!! И как? Как это объяснить нерадивым читателям, привыкшим к пошлости или бульварному чтиву? На пальцах? Платона?
Ах, если бы на крыльях…И вполне логично, что в итоге, Марта — забеременела. По сути, сама ещё ребёнок, забеременела от ребёнка.
И отношения с мужем на фронте, становятся пронзительно спиритуалистичными, словно он уже умер и они переписываются с далёкой звездой, с душой.. почти — со своим ребёнком, в чреве.
Человек, расшатывающий свой возраст и любовь, как корабль в бурю, становясь морем, разве может завершить это иначе, нежели трагедией, в итоге, перелившись через борт, как бы нежно умерев, точнее — родившись в мир, для себя, взрослого?
В этом смысле, композиция романа, столь же гармонична, как мелодия Дебюсси — Танец снежинок, и как узор снежинки, на далёкой планете, где снежинки огромны, как письма влюблённых, долго не писавших друг другу.Не помню, что бы такое было со мной Я всю ночь писал рецензию. Один нюанс: во сне.
Просыпался, снова тонул во сне, и там писал рецензию, но — образами, порой даже — губами, на теле любимой.
Грустно, что сейчас, днём, уже мало что уцелело в памяти. Помню, что во сне, девушка, прекрасный смуглый ангел, томясь по письмам любимого, в тёмном лесу, во время дождя, вся мокрая, откопала некий ящик, похожий на гробик, но он был пустым. Девушка не грустила от этого, она опустила на дно, свои яркие от лунного света, ладони, и они вдруг стали письмами, и её губы осветились грустной улыбкой.И дождь вдруг прекратился и стало светло и нежно во всём лесу, словно лунный свет поднялся с колен и встал впервые, в полный рост Света, и мои губы прильнули к милой шее смуглого ангела, и он улыбнулся ещё раз, обернулся.. но никого не было. Лишь кленовый листок тихо упал с ветки.
И тогда я понял.. что меня давно уже нет в этом мире, я — умер, и тогда я от бессилия снова коснуться любимой, проснулся.
На моих глазах были слёзы: тень от дождя, в моём сне.
О мой смуглый ангел.. мне иногда кажется, что когда я сплю и ты мне снова снишься, мой сон приобретает твои милые черты, сам лик сна, становится как бы твоим ликом, нашим общим ликом, диком чудесного ребёнка, исповедующегося — богу, как и положено ангелам.. падшим.44725
Аноним6 декабря 2014 г.Должно быть, любовь обладает такими преимуществами, которые заставляют всех людей добровольно покоряться ее власти. Мне хотелось побыстрее возмужать, чтобы обходиться без любви и не жертвовать ей ни одним из своих желаний. Я еще не знал, что зависимости все равно не избежать и лучше уж быть рабом своих чувств, чем своей чувственности.Читать далееОчень... странная книга. Не могу сказать, что мне она не понравилась совсем: стиль весьма интересен и приятен, некоторые высказывания тянут на полноценные афоризмы, да и сама ситуация при всей своей пошлости преподнесена под уместным соусом.
Главный герой мне отвратителен. Мальчишка, который обязательно вырастет из наивного эгоиста в полноценного подлеца.
Эй, привет, мне 16, я много рефлексирую, считаю себя умнее всех, а еще я влюблен в девушку, которая немного старше меня и замужем. Благородно страдать в одиночестве? Это не по мне. Компрометировать даму, вполне осознанно и даже жестоко, помыкать ею, ни в грош не ставить ее желания и чувства, издеваться ради прихоти? Да, да и еще раз да. И еще называть это любовью, бесконечно в таковой сомневаясь.
История грязная, неприятная, оставляющая дурное послевкусие. Простой сюжет, обрамленный мыслями героя, которого хочется придушить. И то, что он не дурак, а очень даже развитый, начитанный и умный юноша, вообще вгоняет в жуткую тоску: насколько же нужно потворствовать своим желаниям, при этом понимая всю их губительность, чтобы делать то, что делает он.
А то, что история отчасти автобиографичная, не прибавляет симпатии к автору.
221,4K
Цитаты
- Аноним3 декабря 2014 г.
В ранней юности человек представляет собой животное, весьма стойкое по отношению к боли.
14933 
Аноним10 июня 2013 г.Мне хотелось побыстрее возмужать, чтобы обходиться без любви и не жертвовать ей ни одним из своих желаний. Я еще не знал, что зависимости все равно не избежать и лучше уж быть рабом своих чувств, чем своей чувственности.
1264
Подборки с этой книгой
1001 книга, которую нужно прочитать
- 1 001 книга
Маленькие, но интересные.
- 505 книг
Дебют известных и знаменитых писателей
- 3 010 книг
Гениальные книги
- 757 книг
Книги, написанные до 25 лет (включительно)
- 288 книг
Другие издания
