Рассказы

Чехов не зря затронул эту тему, которая будет актуальна всегда, на протяжении веков, как это и было раньше, конечно же. Главная героиня стремилась к каким-то призрачным идеалам, не замечая самого главного. Главного, кто был у неё прямо перед носом и который не представлял особой ценности для него, ведь он был обычным человеком, не стремившийся к высоким идеалам. Это мне напомнило одну ситуацию в моей семье, да и думаю, во многих семьях так. По крайней мере, много кто стремится поскорее вырваться из родного гнёздышка, да и это обусловлено многими факторами, ибо надо же производить потомство и т.д и т.п. Так вот. Что касается лично меня. Я постоянно стараюсь учиться, совершенствоваться. Не буду рассуждать на такие глобальные вопросы; а зачем? Для чего? В чём смысл? Но иногда я настолько глубоко погружаюсь в учёбу, что просто не замечаю близких мне людей. У меня так же есть призрачные идеалы, и я особо не обращаю внимания на родителей. И прочитав это произведение, я вдруг задумалась, а не теряю ли я что-то очень важное? Просто если кто этого не понял, то прошу перечитать рассказ ещё раз. Может быть, вы недостаточно уделяете время близким людям и слишком скупы чувствами к ним? Раньше я особо об этом не задумывалась, но однажды может случиться так, что они просто исчезнут. Что я буду делать? Что вы будете делать? Это заставило меня побольше проводить время с родителями, а не время с книгами или с самосовершенствованием. Конечно, это тоже имеет смысл быть, но я стараюсь как можно чаще радовать своих близких людей. Мне было действительно жаль Дымова. Призрачные идеалы, учёба, работа и хобби никогда не заменят вам близких людей. Никогда. Даже если вы будете разбираться в искусстве, даже если вы разгрызёте гранит науки, даже если вы будете гением, даже если вы будете иметь престижную работу, даже если вы будете одарённым, то вы все равно будете нуждаться в таких людях. В любимых людях. В родных людях. В людях, которых нужно ценить. И думаю, у многих они есть. Так что же вы ждёте?

При прочтении разумом понимаешь, что это классический поучительный сюжет с завышенной экспансивностью чувств, но большинство людей (в том числе и я) воспринимают книги сердцем и душой, и "Попрыгунья" оставляет после прочтения крайне тягостное впечатление.
С Ольгой Ивановной и ее характером всё более-менее прозрачно - неплохая в общем-то женщина, просто недальновидная, самовлюбленно-инфантильная и с плоским мышлением - одна из миллионов и ныне живущих.
А вот Дымов...
Многие считают, что это прекрасный человек, которого обидели, недооценили, загубили и т.д. и т.п. Да, всё так. Но! В семейных трагедиях всегда замешаны два персонажа - и Она, и Он. Всегда. И Дымов, даже являясь положительным героем, вызывает совсем не сочувствие, а брезгливую жалость. В нем есть что-то рабское. Когда человек изначально общается с людьми с позиции жертвы, он просто напрашивается на то, чтобы первый попавшийся негодяй вытер о него ноги.
Исходя из этих впечатлений, мое негодование дымовской амёбностью не позволяет испытывать к нему большого сочувствия. Он сам загнал себя в тупик, а затем в могилу.

Талант Чехова не в краткости, но в ёмкости.
«Ионыч» - рассказ по-чеховски короткий, но необычайно объёмный, полный смысла. Полный деталей, но лишённый всего лишнего. Здесь всё – на своём месте. По-чеховски отточенные, отражающие самую суть определения, по-чеховски лиричные, двумя – тремя штрихами намеченные – зарисовки природы, окружающего.
«…поговорили о погоде, о театре, о холере, последовало приглашение»
«Приближалась осень, и в старом саду было тихо, грустно и на аллеях лежали темные листья. Уже рано смеркалось»
«Старцев вошел в калитку, и первое, что он увидел, это белые кресты и памятники по обе стороны широкой аллеи и черные тени от них и от тополей; и кругом далеко было видно белое и черное, и сонные деревья склоняли свои ветви над белым. Казалось, что здесь было светлей, чем в поле; листья кленов, похожие на лапы, резко выделялись на желтом песке аллей и на плитах, и надписи на памятниках были ясны. На первых порах Старцева поразило то, что он видел теперь первый раз в жизни и чего, вероятно, больше уже не случится видеть: мир, не похожий ни на что другое, — мир, где так хорош и мягок лунный свет, точно здесь его колыбель, где нет жизни, нет и нет, но в каждом
темном тополе, в каждой могиле чувствуется присутствие тайны, обещающей жизнь тихую, прекрасную, вечную. От плит и увядших цветов, вместе с осенним запахом листьев, веет прощением, печалью и покоем.Кругом безмолвие; в глубоком смирении с неба смотрели звезды, и шаги Старцева раздавались так резко и некстати»

Ионыч (вообще-то, Дмитрий Ионыч, нопри произнесении имени отчества, Екатерине Ивановне вспоминается смешное сочетание «Алексей Феофилактыч») – Ионыч – земский врач, не блещущий великими талантами или бурными чувствами, однако постепенно занимает своё место в обществе, увлекается юной прелестной девушкой (пусть даже первое, что он испытывает, получив отказ, это облегчение, вернувшееся душевное равновесие и спешит сорвать неудобный надоевший галстук). Поначалу Ионыч – земский доктор, представитель образованного класса, интеллигенции – ищет знакомства с культурными людьми, хочет говорить с ними о науке и искусстве, о литературе и пути человечества… Сначала он отстраняется от «обывателей» - людей, ничем не интересующихся, ни к чему не стремящихся, но постепенно, неуклонно и неизбежно «Как мы поживаем тут? Да никак. Старимся, полнеем, опускаемся. День да ночь — сутки прочь, жизнь проходит тускло, без впечатлений, без мыслей... Днем нажива, а вечером клуб, общество картежников, алкоголиков, хрипунов, которых я терпеть не могу». Но, несмотря на это «терпеть не могу» он всё более и более становится частью этого общества «обывателей». Екатерина Ивановна помнит, что когда-то у этого умного, великодушного человека было призвание, цель в жизни, благородное служение людям… Осталось же доходная практика, общество взаимного кредита и текущий счёт, два дома в городе, игра в карты по вечерам и одышка.
И случилось всё это за каких-то 4 года.
Деградация… Нет, скорее, не деградация, а вхождение земского врача в колею жизни уездного городка происходит на фоне двухпоказательных, характерных сторон этой жизни. На фоне семейства Туркиных и на фоне тех самых обывателей. И, если жизнь Ионыча – это хотя бы поначалу движение: движение чувств, мыслей, затем постепенное движение в сторону общей массы… Но – движение. То больше практически ничего вокруг не меняется.
Действительность отразилась в простом вопросе Ионыча, встретившегося с Екатериной Ивановной и Туркиными по прошествии четырёх лет: «если самые талантливые люди во всем городе так бездарны, то каков же должен быть город».
Но и сам он давно и прочно стал частью этого города.

После прочтения «Дамы с собачкой» Горький писал Чехову: «…никто не может писать так просто о таких простых вещах, как Вы это умеете. <...> Огромное Вы делаете дело Вашими маленькими рассказиками — возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумертвой жизни — черт бы ее побрал!..»
Действительно, автор ведет насколько простое, настолько и живописное повествование о курортном романе. Чехов показывает нам героев, которые живут в векторе условной морали. Скука, недовольство своей жизнью и текущим моментом может без особых метаний сподвигнуть их переступить ту красную линию, которой огорожены установленные много веков назад правила семейной жизни.
Для интеллигентного Гурова, у которого есть и жена и дети, единственным развлечением стали интрижки на стороне, и он весьма наловчился в этом деле, и даже стал пошловат в своих рассуждениях о женщинах. С другой стороны, для героини измена стала первым таким опытом, но внутри она осталась чистой и совестливой, и ищет себе оправдания. Это уже психологические фишки от автора.
Курортный роман продолжается. Для обоих это будто дверь из скучной обыденности, выход из горьковской «полумертвой жизни» в более интересный и лучший мир. Им хочется пожить получше. Ведь есть же другая жизнь, - убеждает себя Анна.
Когда это лишь интрижка, беззаботный роман, то все кажется приятным, сладким забытьем. Но стоит перешагнуть под своды привязанности и семьи, то эта легкость и нега начинает испаряться словно капли на солнце.
Основное послание Чехова о том, что как бы ты не жил свою жизнь и стремился веселить себя, все равно она пройдет по-дурацки, слышится и в этом прекрасном произведении.
По рассказу ставятся и спектакли и сняли фильм, но мне больше по душе пришлась оригинальная телевизионная экранизация 2016 года.

Захотелось чего-то короткого и не очень сложного, вспомнила про рассказы Чехова и выпала на день полностью. Начну с «Человека в футляре», последнего рассказала из цикла «Маленькая трилогия». Читала рассказы я еще в школе, помнила сюжет, героев, концовку, но, как часто бывает, уже в более осознанном возрасте все воспринимается немного по-другому. Во-первых, сущность Беликова проявляется в каждой детали, начиная от описания квартиры, заканчивая его любимой фразой и предметом, который он припадает в гимназии. Люблю такое детализированное описание, когда все действия и мысли персонажа соответствуют его характеру. Во-вторых (это просто мне надо высказаться), он меня ТАК взбесил, когда начала придираться к женщине на велосипеде, меня так задело, словно это мне в 21 веке предъявили, а не выдуманный герой наехал на другого выдуманного героя в 19 веке. В-третьих, финальный диалог Ивана Ивановича и Буркина вызвал мурашки по коже: мы ведь и правда не сильно отличаемся от Беликова, также боимся проявиться, боимся чего-то нового (просто не в такой степени), держимся за свое социальное положение и пытаемся спрятаться за него, словно залезая в футляр. Мы очень много переживаем и жалеем, я после фраз Ивана Ивановича просто в ступоре сидела, хотя весь рассказ читала с мыслью, что я совершенно другая, а оказалась, что не совсем так. В-четвертых, люблю, когда смерть персонажа имеет символическое значение (тут русская классика мне в помощь). Беликов всегда косвенно мечтал о футляре, о месте, где бы он был совершенно один, в безопасности, защищенный. И да, он нашел такое место. Это мысль тоже меня покорила, ведь в итоге он достиг своей цели (в следующий раз правильно формулируем желания) и возможно! обрел счастье, которое было недосягаемым в жизни, но таким доступным после смерти.