Собрание сочинений в 12 томах. Том 2. Дядюшкин сон. Село Степанчиково и его обитатели. Скверный анекдот. Записки из подполья. Крокодил

Есть такие люди, которые своим внешним видом и поведением вызывают у окружающих устойчивое недоумение и неприязнь не меньшую, чем дождевые черви. Внешность тут тоже имеет значение, потому что даже при наличии определённых нам всем природой внешних данных оформление их - дело только наших рук. Вот о таком человеке эта повесть. Я поначалу испытывала жалость к нему - это неприятное унизительно чувство. Вспоминала Карандышева пьяного в 'Жестоком романсе". Да и трезвый он там не лучше, если уж на чистоту говорить... Вот и наш герой такой же. Все эти нелепые ужимки, попытки впечатлить всех своей особенностью, которая на самом деле - сплошные дебильные выходки или неуместные выступления. Всё это убого до боли в мозгу невольных зрителей. А уж когда он пустился в нравоучения перед только что использованной им по прямому назначению проституткой, так это и совсем было мерзко. И дальнейшее его раскаяние мнимое, потому как после него ещё раз в ту же реку, и страх нести ответственность за свои слова, если девушка решит воспользоваться так опрометчиво предложенной им помощью... это уж и совсем подлость. Но самое в итоге ужасное, что вот такой-то человек считает себя выше всех нас!!! потому именно, что он способен опуститься на самое дно собственной ничтожности и гнили, а мы якобы ТРУСИМ.

Поэтому если однажды в социума вы встретили такого убогого, нелепого и жалкого человека (а они реально встречаются там) и в порыве великодушия и человеколюбия вы захотите протянуть ему руку приятельства и доброго отношения, то ударьте себя по этой руке другой, свободной. Потому что в глубине души и при всей своей убогости этот человек смеется над вами и уверен, что червяк именно вы, а не он.

На протяжении всей своей истории люди объявляют себя высшим видом и существами разумными. Вся разумность упирается в то, что человек может задать некоторые вопросы, на которые раз за разом даёт разные ответы, которые и ответами-то честно назвать трудно. Не знаю, может и обезьяны могут их задавать, но мы этого от них никогда ни разу не слышал, так что приписываем этот талант исключительно себе и дюже им гордимся. В итоге мы прошли долгий путь от философствований древних греков, средневековую схоластику, упования на разумность Бога, затем отвергали Бога и вновь провозглашали разумность абсолюта, затем разум человеческий, авэ науке и вновь падение всех вер в великое после развесёлых событий первой половины двадцатого века, после которых толпа французов печально заэкзистенционировала о человечестве и вздохнула о роде людском, о чём все в общем-то продолжают делать и поныне. Но хер там! Достоевский всех опередил, неторопливые ублюдки!

Если внимательнее взглянуть, то люди не меняются и постоянно повторяются в своих глупостях. Даже я; даже ты, анон, читающий это. Кажется, после первого предложения должно бы было стоять ещё «увы», но С.П. говорит, что огорчаться по этому поводу не стоит, ибо – это ведь удобно, как истинный паразит он считает, что тут можно пристроиться, приспособить и извлекать пользы. Надо знать своё окружение, его слабости, потайные страсти и тогда можно, если уж не паразитировать, то хотя бы вполне уверенно себя чувствовать среди масс. Лучше всего давить на слабости, тёмные уголочки никчёмной души человеческой, а (на манер песенки о Спанч Бобе) кто знает лучше всех пороки души? Фё-дор Дэ-Эм!

Человек пытается избежать страданий, но и страдание это тоже очень хорошо. Иногда даже лучше, чем не-страдание. Почему? Не знаю, это так Достоевский придумывает и с ним нельзя не согласиться. Человек в страдании величествен, по крайней мере в своих глазах, а этого обычно уже достаточно, чтобы убедить себя, что и в других глазах это так же выглядит. Животным бывает просто плохо, у них там лапа болит или блохи замучили и никакого пафоса тут нет; а человек – страдает. Страдание накладывает некоторый оттенок благородства на происходящее безумие. Можно корчиться от боли, — а можно страдать, если ещё и прикрутить к этому великую идею, то это страдание можно будет писать с большой буквы и вообще много чего оправдывать им. Всё дело в мотивировке. Всё одинаково глупо и бессмысленно, если это не имеет вразумительного обоснования. Как говорят эстонцы «дурак не тот, кто оправдывается, а тот, кто оправдания найти не может».

Лучше всего страдать от ненависти к человечеству, за осознание того, что оно никчёмно и всё плохо, и, вообще, зачем всё? Мизантропия и пессимизм – единственные и верные метанарративы. Любовь приводит к беспорядкам (любовь к нации - войны, любовь к своей религии - экстремизм, даже любовь к женщине довела до Троянской войны, ха-ха); а к чему привела нас мизантропия и пессимизм? Единственное к чему они приводит, так это к тому, что человек, подобно герою сей повести запирается в своём тёмно углу, запирается сам в себе и тихо всех ненавидит и разводит тараканов в своей голове. И все живы-здоровы, да ещё и тараканчики наплодились!
А что ещё для счастья надо?

Конечно можно, и иногда даже нужно, нахамить друзьям снобам, которые возьми да и устройся в этой жизни лучше, а потом сорвать злобу на бедной проститутке, которая уже по доброй традиции Достоевского оказывается дамой с сильным духом и крайне благородной.

Наверное это самая извращённая трактовка Достоевского, но его месседж прост: люди, ненавидьте друг друга, ненавидьте себя и будет вам счастье, и не только вам, а всем, вообще всем будет счастье в страдании от никчёмности себя и никчёмности других; перевернём — так плохо, что аж немного хорошо. И будем мы каждый тихонечко умирать по естественным причинам, каждый под своим плинтусом, но зато велико, величественно, с идеей, со страданием, а не тупой болью в области почек и в луже мочи; будем умирать с болью души — великой болью, за человечество!.. и тогда все эти ваши почки и моча будут лишь возвеличивающим антуражем, а не убогой реальностью. На всякий случай – сарказм, ирония.

Каждый из нас живёт в своём метафизическом аду. В голове роятся миллионы мыслей по каждому поводу. Они колеблются от полного неадеквата и низости до самых благородных и почти святых. Они возникают спонтанно при каждом шаге. Мозг просто не может не придумывать мысли — увидел шкаф подумал пятьсот мыслей. Только дело в том, что кто-то цепляется за верхние регистры, а кто-то, как герой повести, цепляется за самый низ, за самые глупости и надуманности. Мнительность до безумия, воспалённое эго, проблемы с самооценкой и реализацией своих желаний. Герой, конечно, тот ещё ублюдок, но страдающий. Но мне он понравился. В каждом есть что-то от этого маленького злого таракана. Все мы иногда ненавидим себя, других, всех, всё, думаем гадости про идущего мимо усатого господина или наоборот воображаем идеального человека, себя, другого и плачем над своей убогостью.

Грязный реализм – это когда просыпаешься с утра с похмельем и жутким экзистенциональным кризисом и понимаешь, что всё на самом деле плохо, все умрут и ты умрёшь, и нет тут романтики совсем никакой; чистый идеализм – верить в лучшее, всё видеть как прекрасное и уникальное, радоваться всему. Выбор точки зрения зависит не от окружения, а от нас самих. Мы одновременно находимся в мире грязного реализма и чистого идеализма. Всё что происходит – происходит внутри головы. Наша голова это персональный «шлем ужаса» для каждого, наша голова и есть наше персональное подполье. Только вот каких там тараканов мы разводим это уже личный выбор каждого.

Просматривала старые билеты по русской литературе, так странно и (стыдно признаться) плохо преподаваемой в универе в отличие от зарубежной, и взгляд зацепился за вопрос «Сатирические рассказы Ф. Достоевского». А я навскидку кроме «Крокодила» и вспомнить ничего не могу. А тут как раз кто-то завёл разговор про запрещённые фильмы, упомянув «Скверный анекдот» по рассказу Фёдора Михайловича. Значит, судьба.

Рассказ относительно небольшой, но напрочь выносит мозг. Если в «Крокодиле» фантастический элемент заявлен сразу, то в «Скверном анекдоте» всё начинается чинно, благородно, про бюрократов... А потом потихоньку замечаешь, что это какое-то безумие под маской обыденности, совершенно гротескные и гиперболизированные ситуации, хотя фантастики напрямую нет — если помните ощущение от чтения, например, Кафки, когда в «Процессе» главный герой вынужден перелезать через кровати, чтобы развернуться в неудобной комнате художника, то впечатление точно такое же: внешне всё довольно логично и вытекает одно из другого, но внутри кроется какой-то странный хаос, словно ты на секунду заснул, и воспринимаешь ситуацию по-другому.

Живёт в Петербурге один молодой, но уже высокого ранга чиновник, который очень уж хочет показать всем, какой он либеральный, просвещённый и передовой в своём отношении к простым людям. Но есть одна проблема: его стремления, если послушать его от первого лица, довольно благородны, но сам он при этом человек, мягко говоря, не очень умный. Не то чтобы глупый, но наивный, как Иванушка-дурачок. Поэтому в его воображаемом мире среди радуг и пони танцуют счастливые плебеи, которых он удостоил своим вниманием, а сам он с упоением прокручивает сценарии своего будущего триумфа в среде простолюдинов. Но страшно, страшно далёк от народа, и когда наступает момент, при котором ему действительно приходится столкнуться с простыми бедными людьми, ничего, кроме неловкости, он не чувствует. Впрочем, его подчинённый, попавший под барскую милость, тоже отнюдь не рад пришедшему на свадьбу начальнику, но, как водится, старается не ударить в грязь лицом. И тут начинается жуткая, томительная ситуация, в которой все, включая читателя, чувствуют себя просто отвратительно. Эта полуфантасмагория доходит до полного абсурда, когда главный герой напивается до состояния полного нестояния.

Конец рассказа довольно закономерен, главный герой должен справиться со всей неприглядной ситуацией, словно выдавить гигантский прыщ: и поступаешь неправильно, и чувствуешь себя мерзко, но зато какое облегчение. Уф.

Рассказ очень глубоко показывает психологические тонкости неприглядной изнанки обычной жизни. В нём только негативные стороны, которые автор описывает с горькой сатирой, а атмосфера такая гнетущая, что я бы посоветовала читать его только в подходящем для этого настроении.

Как-то в этот раз у меня с Достоевским не совсем сложилось. История хоть и хороша, но не было мне ни смешно, ни грустно, ни интересно, а только как-то мерзко. Герои и события не вызвали во мне какого-то особенно живого отклика. И трагедия, и комедия ситуации какой-то не слишком бодрой походкой прошли мимо меня. Осталось чувство пустоты.

А между тем, книга обещала быть любопытной. Автор решил рассказать нам своеобразный "анекдот" о погоне за богатством и женихами, глупости, наглости, хитрости, самодовольстве и прочих замечательных вещах. И действующие лица снова как на подбор, и диалоги, и ситуации - и смех, и грех. Только как-то я не совсем прониклась всем этим.

А видим мы в этой повести симпатичное такое змеиное гнездо. Сборище "дам", которые, ясное дело, друг друга ненавидят и готовы делать всяческие пакости и вырвать кусок изо рта "подруги", но и жить друг без друга не могут. А как же сплетни разносить? А с кем перемывать косточки тем, кто отсутствует? А где ж взять поводы позлословить потом, когда гостья уйдет?

Ярчайшей звездой местного общества является Марья Александровна Москалева. Эта-то уж никому спуску не даст и своего не упустит! Да вот беда: дочь ее единственная, Зина, хоть и красавица, да уже почти перестарок - а приличных женихов-то на горизонте нет. Точнее, есть один, по фамилии Мозгляков, сойдет на крайний случай, но мелковат, глуповат - не того "масштаба" жених... Да и Зина сама артачится, преисполнилась, видите ли, романтических идеалов, и чуть было не сбежала с молодым учителем. Глаз да глаз за этой молодежью. А еще у Зины отец есть, никчемное, с точки зрения жены, существо. Ему лишь бы в баньку сходить да чаю попить и чтобы его не трогали. От такого помощи не дождешься. Вот и крутится бедолага Марья Александровна, как может, чтобы устроить судьбу дочери. Ну и свою попутно, разумеется. Все сама, все сама...

И тут - такой великолепный случай. Попутным ветром занесло в Мордасов некого престарелого князя. Вот это шанс для Зины! Ничего, что князь почти ничего не соображает, путает и забывает все, что только можно, имеет искусственный глаз (да поговаривают, что и не только глаз..) и вообще одной ногой стоит в могиле - так что с того? Зато он богат и знатен, а что умом не блещет - так это только плюс. Проще будет окрутить. Вот только подобным образом рассуждает не только Марья Александровна, а еще добрый десяток ее милых соседок. Вот тут-то и начинается гонка: кто кого?..

Жительницы Мордасова продемонстрируют нам все возможные способы захвата власти над отдельно взятым князем при попутной посадке в калошу своих соперниц. Остается только беспокоиться, как бы бедного старичка на куски не разорвали. Впрочем, его будут беречь как зеницу ока - накормят, напоят, песенку споют и спать уложат, только что сапоги не оближут. Но не все так просто, когда на одну персону столько желающих... И ожидает нас война не на жизнь, а на смерть.

Что из этого выйдет? Читайте и узнаете!

Но не пять баллов, чего-то здесь явно не хватает...

P.S. А еще у меня теперь просто аллергия на фразу "Ну да, ну да..." ))

Приезд князя К., местного чудака, всколыхнул благонадёжное сообщество города Мордасово. Останавливается князь в доме Москалевых, где и разыгрывается комедийно-трагический сюжет повести. Мария Александровна Москалева озабочена стремлением выдать замуж дочь Зинаиду. (Которая успела “ославиться” добрачной связью; с попытками скрыть этот скандал связана настоящая детективная история). К Зинаиде сватается Павел Мозляков, но и мать, и дочь считают его неподходящей партией. Тогда-то Марию Александровну и осеняет: почему бы не выдать Зинаиду за князя? Неважно, что он в маразме, странно одевается, еще более странно выглядит, помрет скоро, оставит Зинаиде наследство - это главное. Мордасовское общество, затаив дыхание, ожидает развязки...

Конечно же, я сразу подумала про то, что “Дядюшкин сон” в некотором роде предтеча “Идиота”: князь Мышкин точно так же перевернул жизни всех героев своим приездом. Но на этом (да наличии любовной линии) сходства заканчиваются. Это произведение скорее апеллирует к Гоголю: тут и вполне гоголевские говорящие фамилии, и сюжетные параллели с “Ревизором” и “Женитьбой”. Текст очень по-гоголевски смешной и острый.

Что меня зацепило в произведениии - так это трансформации, через которые Достоевский проводит своих героев. Особенно выделяется в этом отношении князь. Когда мы встречаем его впервые, он смешон и несуразен, чудаковат, очень поверхностен. Внешне он очень напоминает какую-то куклу, весь его облик нарочитый и искусственный с его париком и накладными бакенбардами, нарумяненным лицом и костюмом по последней моде. Гротескный образ русского, пытающегося выдать себя за европейца. В общем, пустышка. На фоне полубезумного князя остальные персонажи воспринимаются как светочи разума и адекватности. А к финалу происходит поворот: граф оказывается единственным персонажем, который способен сопереживать, глубоко чувствовать, что делает его подлинно живым среди “кукол” высшего света. История Зинаиды, кстати, очень напоминает судьбу Татьяны Лариной. Страстная, бескорыстная любовь - расставание, страдание, в конце освобождение от “юношеских грез” - замужество с важным генералом.

Однако это первое произведение Достоевского, которое оставило меня равнодушной. Сама история мне тоже показалась ничем не примечательной. Не могу сказать, что написано плохо, но это явно не тот текст Достоевского, который обязателен к прочтению.

Каждый человек видит других людей по разному. Кто на что обращает внимание - кто-то на внешний вид, кто-то на манеру вести беседу, кто-то ловит слова или ждет поступков. Соответственно, писатели пишут о своих героях, показывая нам то, что видят в людях они. Что же видит ФМ? Видит неловкость каждого своего являемого. Видит неуют его жизни. Видит его кругозор. Еще - обязательно - его материальное положение и как он в нем уживается. Изюминкой же его взгляда является последствия перенесенного унижения героя. За ней то он и гоняется, ее то и смакует. Что это было за унижение? Какая глубина борозды в душе? Куда затянет оно потом, в какие дебри? В смирение ли? В добродетель? В смерть? В страх? В желание оправдаться или отыграться? В ярость? Как униженного будут видеть другие? Захотят тоже унизить или спасти?

В расстановке сил села Степанчикова прожженные обитатели играют против добрейших, а главный, униженный в прошлом, антигерой хочет выжить. И не только выжить, а утвердить свое превосходство над всеми остальными. Он свое возьмет, всех себе подчинит используя то, что сумеет понять о других. Они ему охотно позволят. Почему? Им нравится быть униженными. Хотя бы чуть-чуть. Без боли этот мир не прочувствовать. Пусть будет лучше так, чем по другому. Не хотеть быть униженным это гордыня. Гордыня это грех. Получается, не антигерой он вовсе, никому не навредил, а даже помог.

Если попытаться объяснить одним критерием как видит ФМ своих героев, то проще сказать о них, что они либо игроки, либо идиоты. Игроки всех мастей и идиоты тоже. А потом уже стоит говорить, что Униженные есть в обеих командах и главный двигатель всего происходящего - страдание от унижения. А вот как его отработать - два пути. Путь лукавства и путь святости. Причем, вопреки здоровому принципу "сын за отца не в ответе, а вот отец за сына еще как". Все наоборот! У ФМ еще как в ответе! Унижение отца это мина замедленного действия в мировоззрении сына. Или не замедленного.

Путь святости он и есть путь святости. Мышкин, Алеша, теперь еще и дядя этот Егор. Полковник, к тому же. Бедные рыцари, хоть и не бедны. Доброта, смирение, способность видеть хорошее и светлое, набираться от этого недюжинных сил. С воды и то узор снимут. ФМ бессилен перед ними, он их любит и любуется ими. Перед этим идеалом православного человека. Настолько, что повествуя об их качествах не может привнести в их образы разнообразие. У него от них руки в восхищении опускаются. И не поднимаются окончательно очернить весь этот мир, униженных и оскорбленных. Он верит, что у мира есть шанс, пока есть такие люди.

С игроками он пожестче. Со смаком, пониманием и бесконечным многообразием в вариациях. Их у него много. Этих мужчин и женщин... Умных и глупых. Толстых и тонких. Франтов и оборванцев. Богатых и бедных. Жизнь проживших и только начинающих ее проживать. Расчетливых педантов или самодуров с изощренной фантазией. Пройдох и приспособленцев. Истеричных и зануд. Готовых унижать с умыслом или по неосторожности.

Вот у кого, у какого еще автора можно увидеть этот концентрат унижения в таком масштабе? Русская классическая литература, в основном, творчество дворян. Дворянин значит рабовладелец. Будет ли рабовладелец писать со смаком о своей хозяйской власти во всех ее проявлениях? Сильно ли он замечает то, что унижает уже тем фактом, что является хозяином? Придает ли этому значение? Будет ли писать об этом, если заметит? Граф Толстой со своими причудами писал, но сейчас речь не о нем. Достоевский не был дворянином. Значит, не был рабовладельцем. Но жил в среде рабовладельцев и рабов, хоть бы и бывших (бывают ли бывшие те и другие?). У него был другой взгляд. Когда, в следствие этого понимаешь, что он объективен, в силу происхождения, как никто другой из одаренных талантом - становится страшно. Страшно за наследодателей национального характера в лице его героев. За такую наследственную массу страшно. За такую антропологию. Где на пару сотен игроков и десятка не наберется идиотов и кротких, за которых тоже страшно. Где если не игрок и не идиот, то просто с диагнозом - дурак. А обыденных людей то и нет вовсе. Кто в русских корнях 120-летней давности по-Достоевскому, что за обитатели?

Очень хотелось бы предположить, что ФМ не объективен. Что все дело в его особенном, индивидуальном видении, том самом взгляде. Что пишет он об общечеловеческих проявлениях и смятении, через призму собственного гипертрофированного ощущения неуюта. И национальный колорит тут не при чем. И вообще: преувеличил, фарс это все. Фарс. Но страшно реальность напоминает. Наверное, фарс все же унаследован.

Книга прекрасная. Несмотря на то, что образ Фёдора Михайловича как писателя сатирического так и не сложился.

"Село Степанчиково" принято называть "русским Тартюфом". И сюжет повести действительно очень похож на и сюжет пьесы Жана-Батиста Мольера.

Основной персонаж Фома Фомич Опискин - приживальщик под маской святоши, обладающий совершенно невероятным талантом манипулятора, пользуясь безграничным влиянием на пожилую мать хозяина дома, в котором живёт всё семейство, своими нравоучениями, вздорным характером и бесконечными капризами изводит всех окружающих, но более всего, конечно же хозяина дома, полковника Ростанева Егора Ильича.

Однако, если над "Тартюфом" я прям хохотала, то здесь гротескность происходящего вызывала у меня практически физическую боль. Уж не знаю с чем это связано было, толи с тем, что привыкла я к достоевской рефлексии, толи к тому, что Достоевский к ней привык.

Ну и к тому, что было бы смешно, если бы не было так грустно. Фёдор Михайлович в лучших своих традициях вскрывает гнойник современного ему, да и местами современного и мне, русского общества.

Агафья Тимофеевна, матушка полковника, - классический анекдотический образ матери-тирана, те самые, дети которых - их личная собственность. Те свекрови, у которых ни одна невестка недостойна их сына, а сам сын их - неблагодарное чудовище, обязанное возвращать во веки веков жертвенностью своею все бессонные мамины ночи, проведённые у постели некогда дитятки. Женщины, увлечённые бесполезностью своего существования настолько, что нуждаются в муже (сожителе) как в объекте служения, а если нет мужа, то в лидере деструктивной секты или Фоме Фомиче. Женщины, которым для создания фасада своего благочестия необходимо кого-то облагодетельствовать. Советами и реальной материальной помощью, при этом облагодетельстванными всегда будут лица третьи и никогда - члены семьи, особенно благость таких женщин от чего-то идёт именно мимо их собственных детей. Ничего удивительного нет, что у таких матерей вырастают такие дети, как Егор Ильич.

Фигура Егора Ильича в книге вызывала непреодолимое желание его убить и потом пожалеть. Удивительно бесячий персонаж. Почитать родителя своего, безусловно, святая обязанность сына, но некогда модная тенденция виноватить во всех своих бедах мамино воспитание в подобных случаях хорошая прививка от такого рода мамаш, как Агафья Тимофеевна. Жалко, не всегда рабочая. В истории Егора Ильича, честно скажу, не знаю, за что именно мне больше обидно было, за Настеньку ли, за державу ли. То, что вы, Егор Ильич из-за любви поруганной психанули - это хорошо, то, что дело до конца в полном объёме не довели - мерзопакостно. Я б на месте Настеньки за вас бы замуж не пошла в ультимативной форме: либо я, либо Фома Фомич. Вы б, конечно, Фому Фомича выбрали, но и слава богу, меня б от вас, слюнтяя, избавили. А слюнтяй вы, потому что негоже боевому офицеру погоны марать, называя "вашим благородием" человека, чести такой не имеющего. Вы, Егор Ильич, присягу давали, флаг целовали и на такое поругание Отечество отдали!

Вот Фома Фомич же фигура весьма колоритная. Гнида омерзительная, конечно. Всё мне интересно было, когда ж ты, дрянь, нажрёшься. Но... надо отдать должное, талантливая. Это ж какое виртуозный навык игры на струнах человеческой души нужно иметь, чтобы так их всех в бараний рог скрутить. Однако ж тиранство это тоже смимикрированно. Фома Фомич прекрасно иллюстрирует образ человека униженного, униженного не однократно и настолько сильно, что уязвлён потерей своего достоинства, растоптан. И теперь за унижение это своё мстящего. Мстящего, как водится, совершенно не тем, кто когда-то его обидел, потому как обидевший - фигура недосягаемая. Но мстящего тем, кто фигуру обидевшую его некогда теперь олицетворяет. Понятно ли мне от этого поведение Фомы Фомича и жаль ли мне его при этом - нет, ни сколько, ровно так же, как если бы это был маньяк, насилующий детей от того, что некогда сам подвергся насилию.

Читать ли "Село Степанчиково"? Определённо. Достоевский во всём хорош, даже в сатире от которой мне не смешно)

Скучала в очереди, обнаружила в читалке бесплатную повесть Достоевского, в школе почему-то мимо прошла, так и чуть очередь не пропустила. Всё-таки Фёдор Михайлович потрясающего юмориста в себе закопал. Посверкивает талант то тут, то там, и очень жаль, что не каждый роман озаряет своим присутствием.

Повесть житейская, по-своему трагическая, местами мерзкая (в смысле характеров и поступков героев); я её могу назвать и грустной, и нелепой, и смешной, и сатирической, и гомерической. И вроде бы не особо актуальны сейчас эти феерически мелкие, но местечково крупные маргинальные происки благородных мамаш, но читается на одном дыхании и с интересом. Как свидетельство времени, как живая картинка прошлого (по нынешним временам ни от чего и не заречешься-то). Наверное, поэтому Достоевский всегда будет оставаться актуальным классиком.

Конечно, без чахоточной любови не обошлось, всё банально, но я первый раз читаю откровенный рассказ истерика, что он сам себе капец устроил. То есть тут не про трагическое, а про идиотическое! Как в пять лет - "вот я умру, поплачете на моей могилке! А я встану и гордо уйду".

Только Зина - вполне серьёзный, патетически высокодуховный персонаж, над ней Достоевский шутить не умеет. Зато над другими хорошенько издевается. От имён собственных, до поведения, манер, грёз и разговоров. Картина нравов города Мордасова в миниатюре представляет облик затрапезного светского общества середины 19 века - склоки, клевета, интриги, злость, лживые улыбочки и фига в кармане. Даже лучшие представители (исключения вроде Зины) в итоге принимают правила игры и становятся львицами при степенном муже и высоком статусе.

Всякий раз читая Достоевского, поражаюсь его таланту и преклоняюсь перед ним, как перед глубоким философом. Умеет он влезть в душу и молоденьким девушкам, и ранимым юношем, и «пожилым» за сорок. После его книг остаётся какое-то тягостное чувство безысходности, обречённости, словом так, будто бы на тебя вылили ушат помоев. Хочется отмыться и стереть грязь. Хочется стать чище, а это уже неплохо.

Эта маленькая повесть не читается за один день. Её просто не осмыслишь, не прочувствуешь.
Это исповедь отставного коллежского асессора, который почем-то решил, что он умнее и приличнее окружающих его людей. Что он достоин большего, а вынужден прозябать в нищете и одиночестве. «Я постоянно считал себя умнее всех, которые меня окружают, и иногда, поверите ли, даже этого совестился.» Вот такой он противоречивый человек, не умеющий смотреть людям в глаза. Зато он умеет красиво, прямо по книжному, выражать свои мысли и утешать, учить уму-разуму двадцатилетних проституток, сам упиваясь своей красноречивостью и умом.

Сложный странный человек. Самовлюблённый, эгоистичный и бесконечно жалкий. Трус перед жизнью, лицемер перед собой, напыженный лицедей перед другими. В чём смысл его существования? Он ведь глубоко несчастен и понимает это.
Да и как может быть счастлив человек с такими убеждениями?
«Говорю это без всякого конфуза. Всякий порядочный человек нашего времени есть и должен быть трус и раб. Это нормальное его состояние. В этом я убежден глубоко. Он так сделан и на то устроен. И не в настоящее время, от каких-нибудь там случайных обстоятельств, а вообще во все времена порядочный человек должен быть трус и раб. Это закон природы всех порядочных людей на земле.»

Для клуба Последний романтик ЛЛ

Что прежде всего (в очередной раз) поражает в этом произведении Достоевского, это - филигранно-психологически точные (достоверные) описания состояний героев и проистекающих сцен-событий (они до такой степени парлептипно-представимые, что периодически приходится останавливаться в процессе чтения для «переваривания» возникающих перед тобой картинок-ситуаций).
Несмотря на то, что хоть и есть здесь парочка гротескно-штампованных персонажей, типа домашнего тирана – отца невесты и фоново-коллективного тела (типичных) свадебно-мещанских гостей, почти все остальные герои произведения сопереживательны.. – вот ведь что интересно (и что особо ценно, как по мне)..
И первые два генерала – собеседники главного героя (который тоже генерал, но о нём ещё чуть попозже), трезво-рассуждающие, осторожные и умудренные опытом (и, кстати, уже без какого-либо штампованно-негативного -«гоголевского» намёка); и жених (и одновременно работник канцелярии, которую курирует наш главный герой) Пселдонимов и, особенно, его мать; и даже сотрудник сатирического журнала «Головешки» (сопереживаетельность его вытягивается уже ближе к концу, когда он вдруг абсолютно верно ретранслирует окружающим (глубинную) генеральскую идею цели появления оного генерала на этой свадьбе).
И в завершение, немного об обещанном главном герое. Вообще герой наш, он, одновременно и типичный и нетипичный персонаж. Типичный – вполне успешный 43-х летний генерал, сын генерала, с вполне гуманными (изначальными) помыслами. Нетипичный: вообще непьющий (первый раз напился здесь по сюжету) и так долго державший внутри себя теоретически-положительные душевные порывы, и даже не только державший, но и даже попробовавший практически реализовать их (здесь).. Что же из этого (всего) получилось, об этом и рассказ сей.. И завершение (его):
– Нет, строгость, одна строгость и строгость! – шептал он почти бессознательно про себя, и вдруг яркая краска облила все его лицо. Ему стало вдруг до того стыдно, до того тяжело, как не бывало в самые невыносимые минуты его восьмидневной болезни.