Жангада. Михаил Строгов

— Вчинить иск — в России! — вскричал Альсид Жоливэ. — Да коли дела, даже принятые к производству, пойдут, как прежде, своим чередом, то конца разбирательства вам, собрат, не дождаться! Вы что, не знаете истории с русской кормилицей, которая требовала от семьи младенца уплаты за двенадцать месяцев кормления грудью?
— Нет, не знаю, — ответил Гарри Блаунт.
— Она выиграла дело, но знаете, кем стал этот грудной младенец к моменту вынесения приговора?
— Кем же, прошу вас?
— Полковником гвардейских гусар!

Читатель помнит, что во время жестокой расправы Марфа Строгова стояла тут же, простирая руки к несчастному сыну. Михаил смотрел на неё так, как смотрит любящий сын на мать в полследнюю минуту тягостной разлуки. Напрасно крепился он. Слезы ручьями хлынули из глаз его и эти слезы спасли ему зрение. От близости раскаленного металла они превратились в пары, а пары охладили жар. Это был факт, тождественный с тем, что происходит когда плавильщик омочив предварительно руку в воде погружает ее затем совершенно безнаказанно в расплавленный металл.