За миллиард лет до конца света

Рейтинг LiveLib

4,4

239 оценок

• 5
  56%
• 4
  32%
• 3
  9%
• 2
  3%
• 1
  0%

Ваша оценка

Отметить эмоции

Прочитали 354Хотят прочитать 67

Рецензии

• 

  Аноним6 февраля 2013 г.

  Из всех читателей, которых я знаю, по-моему, есть только один или два человека, которые поняли.
  (Борис Стругацкий о повести «Улитка на склоне»)

  
  Ясное дело, что я не одна из этих двух. Даже если бы Борис Натанович меня знал, даже если бы он произнёс эту фразу не в 1987 году, а скажем, в 2007, и увеличил бы количество понятливых читателей в сто раз. Но, слава богу, тех, кто заглянул в «Комментарий к пройденному» (или, как в моём случае, сразу в текст выступления Б. Стругацкого в Красной гостиной ленинградского Дома писателя им. В.В.Маяковского 13 апреля 1987 года) много. И глубокий символизм произведения теперь ни для кого не секрет.

  Произведение сложное, насыщенное. Тут две сюжетные линии, идущие параллельно - в одном мире, но на разных плоскостях: сверху – Управление, снизу - Лес. Между ними есть дорога. Хотя какая там дорога, одно название. Если ехать сверху вниз, грузовик трясёт и подбрасывает, если идти снизу вверх, то помимо того, что «там на неведомых дорожках следы невиданных зверей», ещё и болота всякие встречаются, мертвяки, воры. В общем, с сообщением трудно.

  Поговорим лучше о мирах и символах. Итак, верх - Управление, которое «стоит на кафкианском мире, на попытке изобразить мир, который неотличим от сна». И благодаря этому в нём более-менее можно угадать то самое Настоящее, которое актуально и по сей день. Оно предстаёт перед нами в виде абсолютного абсурда. И абсурда великолепнейшего! Чего стоит дверь «Выхода нет» или эпизод в машине по дороге за зарплатой. Население Управления очень колоритно: Доморощинер, Тузик, Ахти. И все поголовно… нет, не в белых штанах, как мечтал Остап, а пьют кефир. И только один не пьёт, не любит. Филолог Перец. Он сидит на обрыве и смотрит на Лес, наслаждается, как турист, приехавший за запахом Тайги. Он мечтает попасть в Лес, не подозревая даже, что из этого получится...

  А Лес… Лес - это Будущее. Увы, «не гневайся, боярин, не признал я тебя». Но это вовсе не читательский недосмотр, потому что, как говорил сам Борис Стругацкий:

  
  О Будущем мы знаем только одно – оно совершенно не похоже на наше представление о нем.

  
  Нет ничего удивительного в том, что мы не разгадываем тайну Леса. По крайней мере, не так сразу. У Стругацких своё видение Будущего, причём выстроенного под определённую оригинальную концепцию. Что такое этот Лес для читателя? Он фантастичен, он реалистичен, но неопределим. Ведь по сути мы знаем только то, что:

  А вокруг шевелился лес, трепетал и корчился, менял окраску, переливаясь и вспыхивая, обманывая зрение, наплывая и отступая, издевался, пугал и глумился лес, и весь он был необычен, и его нельзя было описать, и от него мутило.

  В общем, Лес – это Будущее. Там свои законы, свои жители, свои трудности. И свой Кандид. Он, конечно, не часть Леса. Он попал туда извне, из Управления. И хотя он почти ничего не помнит из своей тамошней жизни, кроме редких слов типа «биостанция», которое служит ему паролем в прошлое, именно это обстоятельство заставляет его мечтать о путешествии в Город. И однажды Кандид решается отправиться в путь. Цели у него вроде бы не те, что у вольтеровского Кандида, но финал по сути тот же.

  Творчество Стругацких – высшая проба фантастики. Каждый раз в этом убеждаюсь. Снова и снова.

  Читать далее

  146

  5,9K
• 

  Аноним10 июля 2012 г.

  Когда мы – после очередных ли новостей с образовательного фронта, очередного ли дня общения с нынешними абитуриентами, под впечатлением ли от разговоров школьников за соседним столом в кафе – когда мы в сотый раз обсуждали, как будем воспитывать в своих детях разумное, доброе, вечное, кто-то говорил: увезу подальше! кто-то: домашнее образование! Я сидела-сидела и в конце концов сказала, что мои вот дети, пожалуй, будут расти на Стругацких. Может быть, это звучит патетично, но ведь правда: способ действенный, мягкий, не требует предварительного застирывания. Идеальный. В моей вселенной если человек любит АБ – это хороший человек. Мне так кажется. Я в это свято верю.

  Все Стругацкие – это наше прошлое, будущее и настоящее. Сейчас о последнем: о нашем настоящем настоящем (real present).
  
  «Одно из самых необычных произведений братьев Стругацких» (как написано в аннотации) – «За миллиард лет до конца света» – просто рассказ не о двадцать энном веке, сложных человеческих организациях и космосе, а о нашем несчастном веке двадцатом. Том, что потихоньку доживает себя. В остальном всё классическое прекрасное: отсылка к обыденной действительности, отсылка к серьезному философскому, Выбор Героя. Совершенно очевидный и совершенно невидимый фактически диалог с уважаемым читателем. (Кстати. Может быть, это одна из тех вещей, что создают невыразимую прекрасность АБ, – их уважительное отношение к читателю? Надо подумать об этом.)

  Стругацкие снова говорят об одном и обо всём. Простая история: странные события пришлось пережить одному умному научному сотруднику одного советского института; что это – сверхцивилизация следит, чтобы человечество не напридумывало лишнего? теория заговора в действии? или закон сохранения энергии это не только про Е кинетическое и Е потенциальное? И что делать дальше. Но эта простая история наклеена на какой-то бесконечный смысловой фон. Ну или она написана какими-то волшебными переливающимися всеми смыслами чернилами. Тут какие угодно вообще метафоры придумывай, суть не меняется: очередная книга – и очередной учебник жизни и руководство «Как стать Человеком». И всё так ненавязчиво.

  Так вот настоящее настоящее. За миллиард лет до конца света – это сейчас. Это ведь мы: я, ты. Хотя слишком часто кажется, что этот, у Стругацких, мир – лучший, параллельный, в нём люди чувствуют, думают, говорят и вообще живут по-другому (нет ужаса и пошлости), но я знаю, это не так. Свято в это верю. Малянов – «инженер на сотню рублей», у него есть жена, сын и кот, и друзья; он наш, наш! Из соседнего подъезда! Работает в моём университете. Мы иногда встречаемся в магазине вечером. Свято в это верю – «иначе жить, наверное, было б незачем».

  
  
  На самом-то деле раз от раза о Мастерах в целом и о Стругацих в частности я говорю одно и то же: что великая литература – это мы и это наше всё. Раз от раза сумбурно публикую какие-то просто размышления на тему. Раз от раза я просто ПРИЗНАЮСЬ В ЛЮБВИ, но что делать – я во всё это свято верю :)

  Читать далее

  118

  1,4K
• 

  Аноним14 июля 2012 г.

  «…Самый звонкий крик – тишина. Самый яркий свет - ночь…»

  На сегодняшний день - одно из лучших произведений, прочитанных мной за время «жития» на ЛЛ.
  Какие бы многострочия не выстраивались в нескончаемых рецензиях на эту книгу, сколько бы впечатлений и мыслей не высказывалось о ней, что бы ни цитировалось и не приводилось в сравнение – всего будет бесконечно мало. И, по сути – крайне неправильно и вредно для каждого нового читателя «Улитки…».

  Только личное неторопливое пропускание этой книги через призму «себя» до лихорадочного появления всего того, чему нет объяснения словами – вот что необходимо этой книге. Нужных слов для точной характеристики всей радуги впечатлений попросту ещё не придумали. Да и к чему они, эти рамки из букв, когда становишься обладателем гораздо большего...

  #013

  Читать далее

  116

  835

Похожие книги

Все

Трудно быть богом

Аркадий и Борис Стругацкие

4,5

(88)

Собрание сочинений. Том 10. Жук в муравейнике. Волны гасят ветер. Отягощенные злом

Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий

4,6

(66)

Второе нашествие марсиан

Аркадий и Борис Стругацкие

3,9

(674)

Хищные вещи века. Полдень, XXII век. Попытка к бегству

Аркадий и Борис Стругацкие

4,4

(957)

Чрезвычайное происшествие

Аркадий и Борис Стругацкие

3,9

(207)

Трудно быть богом

Аркадий и Борис Стругацкие

4,5

(1,2K)

Беспокойство

Аркадий и Борис Стругацкие

4,1

(702)

5 ложек эликсира

Аркадий и Борис Стругацкие

4,1

(110)

Обитаемый остров. Жук в муравейнике. Волны гасят ветер

Аркадий и Борис Стругацкие

4,5

(758)

Собрание сочинений. Том 4. 1964-1966. Хищные вещи века. Беспокойство. Улитка на склоне. Второе нашествие марсиан

Аркадий и Борис Стругацкие

4,4

(172)

Собрание сочинений. Том 5. 1967-1968. Сказка о Тройке. Сказка о Тройке-2. Обитаемый остров

Аркадий и Борис Стругацкие

4,5

(122)

Собрание сочинений. Том 6. 1969-1973. Отель «У Погибшего Альпиниста». Малыш. Пикник на обочине. Парень из преисподней

Аркадий и Борис Стругацкие

4,6

(157)

Трудно быть богом

Аркадий и Борис Стругацкие

4,3

(26,1K)

Собрание сочинений. Том 8. 1979-1984. Жук в муравейнике. Хромая судьба. Волны гасят ветер

Аркадий и Борис Стругацкие

4,6

(89)

Обитаемый остров

Аркадий и Борис Стругацкие

4,3

(9,3K)

Волны гасят ветер

Аркадий и Борис Стругацкие

4,3

(3,3K)

Отель "У Погибшего Альпиниста"

Аркадий и Борис Стругацкие

4,2

(15,5K)

Хищные вещи века

Аркадий и Борис Стругацкие

4,2

(4,5K)

Улитка на склоне

Аркадий и Борис Стругацкие

4

(6,8K)

Понедельник начинается в субботу. Сказка о Тройке

Аркадий и Борис Стругацкие

4,3

(2,5K)

Цитаты

• 

  Аноним22 ноября 2013 г.

  - Понимаете, - проговорил он наконец, - капитулировать
  всегда неприятно. В прошлом веке, говорят, даже стрелялись,
  чтобы не капитулировать. Не потому, что боялись пыток или
  концлагеря, и не потому, что боялись проговориться под
  пытками, а просто было стыдно.
  

  • В нашем веке это тоже случалось, - сказал я. - И не так

  
  у

  • Да, конечно, - легко согласился он. - Конечно. Ведь

  Ведь

человеку очень неприятно осознать, что он совсем не такой,
каким всегда раньше себе казался. Он все хочет остаться таким,
каким был всю жизнь, а это невозможно, если капитулируешь. Вот
ему и приходится... И все равно, разница есть. В нашем веке
стреляются потому, что стыдятся перед другими - перед
обществом, перед друзьями... А в прошлом веке стрелялись
потому, что стыдились перед собой. Понимаете, в наше время
почему-то считается, что сам с собой человек всегда
договорится. Наверное, это так и есть. Не знаю, в чем здесь
дело. Не знаю, что произошло... Может быть, потому что мир
стал сложнее? Может быть, потому что теперь, кроме таких
понятий, как гордость, честь, существует еще множество других
вещей, которые могут служить для самоутверждения...
Он выжидательно посмотрел на меня, и я пожал
• не знаю. Может быть.
• Я тоже не знаю, - сказал он. - Казалось бы, опытный
ь бы, опытный
капитулянт, сколько времени думаю об этом, только об этом,
сколько убедительных доводов перебрал... Вот уж и успокоишься
вроде бы, и убедишь себя, и вдруг заноет... Конечно, двадцатый
век, девятнадцатый век - разница есть. Но раны остаются
ранами. Они заживают, рубцуются, и вроде бы ты о них уже и
забыл вовсе, а потом переменится погода, они и заноют. Уж
так-то всегда было, во все века.