Notes from Underground, White Nights, The Dream of a Ridiculous Man, and selections from The House of the Dead

Бывало ли у вас при чтении всей книги угнетающее чувство? Вот такое чувство не покидало меня до конца книги. Это тяжело читать даже нормальному человеку. И не то, чтобы я была поражена многим, что пришлось прочитать. Нет, совсем нет. Но всё же жизнь при каторге это нечто ужасное, нетерпимое и страшное.
Меня поразила эта книга до глубины души. Столько всего описываемого в этой книге то, что я не знала и никогда бы не узнала. Книга дает понять, что воры, убийцы, моральные уроды, или просто сумасшедшие, сами несут ответственность за свои поступки. Они сами должны осознавать, что то, что они сделали, погубило их жизнь, за это они получили наказание. У меня не было, ни капли сочувствия, не было жаль этих преступников, так им и надо были мои мысли.
Достоевский оказывается сам, был на каторге, и когда лежал на нарах в остроге, и появилась у него идея книги. Но можно ли всё что, описывается в книге придумать? Я думаю, нет.
Идея книги, все подробности описаний, все переживания Достоевский взял из собственной жизни. Он испытал это на себе, он видел всё собственными глазами.
Угнетающая книга. Она мне совсем не понравилась. Я не люблю такие книги. Не люблю когда много негатива. Но даже при всем негативе, автор был с чуточкой позитива или оптимизма. Он дал понять, что можно выжить в такой обстановке, можно жить и потом выйти уже с большим чувством облегчения из острога.
Особенно в книге меня впечатлили сцены из госпиталя. Какая там была антисанитария. Как люди умирали от побоев, умирали от того, что не смогли выдержать удары плетью или палками. А ведь такое наказание это садизм. Но преступники, эти убийцы заслужили наказания. Можно ли себе представить, как ещё их проучить?
Тысячи ударов плетью или палками, а вся спина в рубцах. Потом в госпиталь, лечиться. А потом снова удары, многие не выдерживали, умирали.
Но мне несколько не жаль. Потому что все эти мерзкие люди заслуживают, чтобы их отправляли на каторгу в Сибирь. В острог. На десятки лет, или даже на всю жизнь.
Почему же я так резка к ним? К преступникам? А вы почитайте, что они делали, какие были убийства, и поймете, почему я так пишу. Я просто не хочу, загрязнять мою рецензию, мой отзыв о книге, этими бесчеловечными поступками, которые заслуживают наказания.
В общем книге нейтральная оценка. А Достоевский молодец, такие книги нужны, потому что мы многого не знаем, не знаем нашей истории, и я бы никогда не узнала, про Сибирь и острог, если бы не прочитала эту книгу.

“Боже мой! Целая минута блаженства! Да разве этого мало хоть бы и на всю жизнь человеческую?..”

Главный герой живет в мире грез, но зыбкость этого мира гнетет его, он осознает, что во всем мире он один. Он знает весь Петербург, а его не знает никто. Видит себя через года таким же, как сейчас, мечтателем без будущего.
И вот в его скорлупу просачивается лучик надежды - любовь.

Эта повесть раскрывает образ человека, который не умеет бороться за свое счастье, упускает его со смирением. Ведь будь он решителен, все обернулось бы иначе.
Настенька же, в своем роде, такой типаж женщины, которая пытается усидеть на двух стульях: хочет замуж, но при этом держит прозапас вариант в виде “друга”, чтоб не остаться ни счем.
На самом деле, главному герою повезло: ведь зачем ему женщина, которая то любит, то нет.
Сама же история прибавит каждому мечтателю капельку реализма.

Грязная повесть от лица мерзкого человека. Слабости и недостатки, которые встречаются у многих, если не у всех, людей, здесь выставлены в гротескном виде и рассмотрены под увеличительным стеклом. А потом еще их положили в подарочную коробочку и повязали ленточкой, но даже коробочка оказалась старая, стертая и дырявая, а ленточка выцветшая и разорванная.
Сложно сказать, насколько мне было интересно это читать. В целом, не очень. Получил ли я что-то от прочтения? Посмотрим, время покажет. Ценность художественных произведений часто заключается в том, что их образы остаются с нами и обогащают наше восприятие мира.

Это не середина XIX века, Достоевский написал о сегодняшнем Петербурге! Он не меняется, меняются лишь мелочи, иногда совсем незаметные. Этот роман не столько трагичный, сколько пронизанный любовью.

Мечтатель. Робкий, ранимый, искренний и очень добрый. Он не умеет бороться за собственное счастье, он никого ни в чем не винит, а боль воспринимает как само собой разумеющееся.

Как он любил! Отдавая всего себя целиком и полностью, жертвуя собой ради счастья любимой, ценя все те малюсенькие крупицы счастья. Он одинокий. Он лиричный. Чего только стоит монолог влюблённого! Яркий, эмоциональный и искренний.

И белые ночи. Петербургские белые ночи, чьё волшебство окутывало и будет окутывать поколения до и после Достоевского. Эта книга целиком и полностью пронизана атмосферой города, магией ночей.

Из всех классиков выделяю Федора Михайловича именно за то, что он единственный может с чувством рассказать о той эпохе со стороны простого люда. Я с жадностью поглощала любые мелочи, связанные с психотипами персонажей-сокамерников. Их ценности, радости, устои, традиции, даже песни! Как он по-мастерски «разрисовывает» каждого элемента:
«Честен он был феноменально. Заметит несправедливость и тотчас же ввяжется, хоть бы не его было дело»
«Он на все смотрел как-то до невероятности свысока, но вовсе не усиливаясь подняться на ходули, а так, как-то натурально».
«Он был дерзок и заносчив и в то же время ужасно труслив».
Читая его добродушное повествование о насильниках, ворах, отцеубийцах действительно осознаешь насколько высоко Достоевский ценил человеколюбие. Он органично балансирует между смрадом в казарме и свежим морозным воздухом при моционах, между гнилыми душами, впитавших все жизненные невзгоды и потешными, веселыми арестантами, между злыми майорами и отзывчивыми докторами.
От произведения еще веет молодостью автора, я высоко ценю это, хоть и остаюсь фанатом последующей «достоевщины».

Я, конечно, знакома с некоторыми романами Фёдора Михайловича, и ожидала от этой книги такой же эффект, как от них. Но не тут то было. Читались "Записки из Мертвого дома" тяжело, больше 40-ка страниц в день я осилить не могла, даже не понимаю, почему. Хотя другие его романы читала залпом. Даже после 10-ти страниц я делала маленькие перерывы в чтении дабы отдохнуть. Тоже не знаю, почему. Иногда роман вгонял в уныние, иногда удивлял меня. Наверное, Достоевский того и хотел. Больше всего впечатлили сцены с острожным спектаклем и побегом, наверное потому, что арестанты там показаны как люди чувствующие, мечтающие о лучшем, появляется какой-то проблеск надежды и веры в лучшее. Но язык - это то, что у Достоевского не отнять. Потрясающе, одним словом, хотя тут можно и без слов, просто без слов.

Достоевский живо передал столь необходимую для каждого человека, рождающую мечты и фантазии в головах заключенных, потребность в свободе. Книга показала, что наша жизнь, кажущаяся нам обыденной, мало чем примечательной, в представлениях каторжного - рай, и как много значит для заключенного не иметь тяжелых, сковывающих кандалов, постоянного конвоя, самодура майора, готового высечь за любой проступок, ненавистной душной казармы с блохами и тяжелым запахом, однообразной похлебки в виде щей с иногда встречающимися в них тараканами и постоянно недовольных, суровых и клейменных лиц.

Каждая глава по-своему уникальна и интересна. Ярко и показательно описывались психологические портреты каторжных сожителей и обрисивана атмосфера острожной жизни в целом. Особенно понравился рассказ об Исае Фомиче - таких комичных персонажей, настолько мастерски описанных, я мог встретить ранее разве что у Гоголя. Сцены в бане, театре были очень впечатляющими.

Достаточно любопытними оказались госпитальные наблюдения Достоевского. В частности, запомнились рассказы о тех арестантах, которые, чтобы хоть на пару, тройку недель отдалить удары шпицрутенами (прутьями из лозняка), совершали новое преступление, зная о том, что наказание станет вдвое, втрое суровее. Такая своеобразная защита психики: "лишь бы это произошло не сейчас, а потом что-нибудь придумаю". По-моему, очень ценное наблюдение для психологов.

В заключительной главе прекрасно передается томительное ожидание свободы, надежда на совершенно новую жизнь. С особенным чувством читаешь последние строки, когда уже остается совсем немного, товарищи с радостью поздравляют, прощаются, пожимают руку. Ты последний раз проходишь по всем привычным тропам и первый раз за 4 года идешь в кузницу без конвоя, и вот он, раздается долгожданный удар молотом, кандалы падают и звучит прощальное: "ну, с Богом!".

Писать здесь рецензию на классическое произведение, прошедшее проверку временем и людьми, немного странно. Это возвращает меня в школьные времена, когда ни месяца не обходилось без сочинения по теме. От таких опусов, как сейчас модно говорить, веяло совком. Они как правило были сухи, стандартны и едва отображали мое истинное мнение.

Первый раз Белые ночи я прочла будучи на первом курсе университета. В памяти это произведение осталось как короткий серый (не потому что скучный, а потому что пронизанный питерскими дождями) роман.

Сейчас, после знакомства с городом на Неве, я ожидала какого-то нового восприятия. Влюбленная в северную столицу, я хотела заново пройтись по ставшим знакомыми улочкам, насладиться величью соборов и вдохнуть свежесть белых ночей.

На деле описаний местности оказалось гораздо меньше, чем я помнила. А из исконно петербургского в романе разве что чувство меланхолии и зарождающейся депрессии.

Мне грустно, когда я вижу главного героя, его слабость и жизнь, прожитую в мечтах, а не наяву.

Мне страшно, когда я оглядываюсь назад и думаю, а может и я такая же? Не смотря на работу, друзей и путешествия есть еще столько всего, чего я не попробовала, не испытала, не видела...

Белые ночи случаются как правило летом. Но для меня этот роман олицетворение осени. И не той ее золотисто-багряной ипостаси, которую воспевают поэты, а пронзительно суворого ноября, с бело-холодной зимой на горизонте.

Благодаря таким чудесным повестям-романам я понимаю, как же сильно я люблю классику. Совсем небольшой роман-повесть, но так красиво и трогательно написан! Такой красивый язык, такое красочное описание чувств и диалогов! Я рада, когда случайно натыкаюсь на такие жемчужинки в литературе.

У Достоевского всё как обычно - невзаимная любовь. Любовный треугольник не без самобичевания (у Достоевского без него не обходится ни одно произведение:) Но самое волшебное - трогательные свидания в питерских ночах... искренние разговоры, трогательная дружба, признания, слезы, метания... И всё это словно бы настоящее, такой странный эффект присутствия, словно присутствуешь прямо там с ними. А ещё после современной литературы речь Достоевского потрясает своим богатством и красотой. Не в обиду моему любимому Гришковцу будет сказано, но на фоне Достоевского его роман выглядит как дешевая бульварщина увы... Я их читала в один день одновременно и контраст разительный.
Гришковец - чудовищно реалистичный, понятный, близкий, сегодняшний, а Достоевский - волшебный, ажурный и красивый.

Свидания заканчиваются и любовный треугольник (платонический) разрешается трогательно и необычно. Герой Достоевского остается как всегда в слезах у разбитого корыта. Когда уже этот главный герой, который повторяется из романа в романа изменится и сделает какие-то выводы. А еще женщины в романах добры и искренни, мужчины романтичны и мечтательны, это мило и трогательно.

И прежде всего стоит, наверное, сообщить о своих ожиданиях. Когда я брал в руки "Записки из подполья", я знал о книге ровно две вещи - как звучат первые строки ("Я человек больной... Я злой человек".), и что "Записки..." считают одним из первых кирпичиков в здании экзистенциализма.
Справедливости ради следует заметить, что сам экзистенциализм и суть его я представлял крайне смутно. Ну и ладно, впрочем, жил же я без экзистенциализма столько лет и не расстраивался по этому поводу. Хотя, конечно, прогуглил.

Ну так вот. Со мной произошла частая при чтении классики оказия - я подсознательно ждал чего-то очень умного и глубокого, но скучного. И, как это часто случается, я, слава Богу, ошибался. Это не только умная, но и и интересная книга. То есть в принципе, если даже сознательно не брать во внимание все те размышления, которые начинаются на страницах и продолжаются в вашей голове, и сама по себе рассказанная история - весьма интересна.
Достоевский, безусловно, писатель гениальный. То, как глубоко он зачерпывает из человеческой души, поражает, потому что душа, прежде всего ваша, читательская. Потому что каждая душа безмерно глубока.
Первая часть книги представляет собой исповедь главного героя, "подпольного" человека. Речь не о революционных настроениях, речь, как мне кажется, идет о подполье жизни, в которое загоняет себя человек, отторгающий себя по тем или иным причинам от общества.
Главный герой протестует. Он протестует против идей и настроений, против самого каркаса социума того времени. Протест его где-то обоснован, где-то парадоксален, но, безусловно умен и честен. Честность замешана на мнительности, тщеславии и крайне тонком понимании процессов, происходящих в его душе.
Вот об этом следует сказать отдельно. Федор Михайлович, демонстрируя нам бури и бураны в душе персонажа, обращает взор читателя в собственную, читателя, душу, заставляя анализировать, наблюдать, в той или иной мере признавать в себе черты "подпольщика", всматриваться в мельчайшие подрагивания внутреннего мира и искать их истинные причины. Это мысленное дерганье только сначала раздражает, а потом мы понимаем, что из пяти ходов мы обычно видим и фиксируем лишь два последних, а тут нам озвучиваются все в ряд один за другим.
Главный герой в речи своей затрагивает весьма актуальные (и в наше время тоже) вопросы, говорит интересные вещи. Мне, например, запомнился следующий отрывок (я даже карандашиком выделил):

Или вот, про отражение развития цивилизации на человеке (в то время (да и сейчас в некоторой степени) расхаживало по умам мнение, что цивилизация в своем прогрессе непременно ведет к снижению уровня насилия в социуме в целом):

Также "подпольный человек" высказывается относительно свободы воли, подмены ценностей, и пр.
Но это лишь мнения (замечательно глубоко выраженные), некоторые из которых могут быть до крайности созвучны с читательскими. Суть же в ходе мыслей героя, который иногда прямо-таки завораживает.
В итоге мы видим перед собой бунт, противостояние. И здесь-то кроется драма потому, что парадоксалист отворачивается от мира, но не находя альтернативы, запирается в подполье этого самого мира. Герой страдает без Бога, но не ищет Его, просто не смотрит в Его сторону. Он знает, что то, что ему предлагает общество, - неправильно, но того, что правильно, он не ищет. В силу ли воздействия эпохи, все больше и больше вытеснявшей из сознания людей веру, или из-за того, что "подпольному человеку" достаточно его страданий и неудовлетворенности, в которых он рано или поздно стал видеть приятное и утерял потребность в Высоком? Мне кажется, все вместе.
Сложная книга, очень сложная. Не в плане чтения, разумеется.
Вторая часть представляет собой непосредственное повествование и описывает три случая, происшедшие с героем и характеризующие специфику его мышления. Специфичность которой, впрочем, всего лишь в некоторой гиперболизированности и обострении того, что испытывает каждый.

Истории его захватывают, наблюдать за их развитием интересно. Описывать их здесь я не буду, чтобы не раскрывать сюжета.
Вот еще вспомнилось выделенное:

Нельзя, кстати, не отметить великолепную манеру письма Федора Михайловича. Написано мастерски.
Подводя итог, я скажу, что в целом книга меня очень впечатлила. Кстати пришелся и тот факт, что я сам мнителен до неприличия, а потому некоторые проявления мнительности героя мне особенно понятны. Очень много места уделяется тщеславию. Причем без морализаторства. Просто наблюдая за поступками и мотивацией персонажа, в тот или иной момент начинаешь что-то понимать и в своих настроениях и мыслях. Заглядываешь в себя и видишь не совсем то, что привык. Точнее некоторое из того, что привык видеть, оказывается не совсем тем, за что это раньше принималось.