Источник. В двух книгах. Книга 2

Людям внушали, что Я человека — синоним зла, что бескорыстие — идеал добродетели. Но творец — эгоист в абсолютном смысле, а бескорыстный человек — тот, кто не думает, не чувствует, не выносит суждений и не действует. Всё это — свойства личности. Тут подмена понятий смертельно опасна. Суть проблемы была извращена, и человечеству не оставили выбора… и свободы. Как два полюса ему предложили два понятия — эгоизм и альтруизм. Сказали, что эгоизм означает жертвование интересами других в угоду себе, а альтруизм — жертвование собой для других. Этим человека навечно привязывали к другим людям и не оставляли ему никакого выбора, кроме боли — собственной боли, переносимой ради других, или боли, причиняемой другим ради себя. К этому добавляли, что от самоуничижения надо испытывать радость, и ловушка захлопывалась. Оставалось принять мазохизм в качестве идеала — как альтернативу садизму. Это был величайший обман, которому когда-либо подвергали человечество.

Тот, кто пытается жить для других, — иждивенец. Он паразит по природе и делает паразитами тех, кому служит. Эта связь лишь разлагает обоих. Она недопустима в принципе. Её ближайший прототип в реальном мире — раб, человек, который по определению служит своему господину. Если отвратительно физическое рабство, то насколько более отвратительно рабство духовное, раболепство духа. Раб по принуждению сохраняет остатки чести. Его оправдывает то, что он сопротивлялся и считает своё состояние злом. Но человек, добровольно отдающийся в рабство во имя любви, становится самым низменным существом на свете. Он позорит человеческое достоинство и опошляет идею любви. Но в этом суть альтруизма.

Скажи, что самое ужасное можно себе представить?
Для меня это остаться безоружным взаперти в камере с истекающим слюной хищным зверем или маньяком, рассудок которого пожрала болезнь. И у тебя нет ничего, кроме голоса и разума. Ты начинаешь, крича, объяснять ему, почему он не должен трогать тебя, ты произносишь прекрасные, неопровержимые слова, становишься глашатаем истины. И ты видишь, что он не спускает с тебя глаз, и тебе ясно: он тебя не слышит, до него не докричаться, ни за что, никак, хоть он и дышит, и передвигается перед тобой с какой-то своей целью.
Вот это ужас.
Вот что нависло над миром, крадётся где-то среди людей – нечто замкнутое в себе, безмозглое, беспринципное, но по-своему целеустремлённое и хитрое

Я думал о людях, которые говорят, что счастье невозможно. И посмотри, как отчаянно они ищут какую-нибудь радость в жизни, как борются за неё. Почему всё живое обречено на страдания? По какому праву от человека требуют, чтобы он жил для какой-то цели, кроме собственной радости? Её жаждет каждый — всем своим существом. И никто не находит. Странно, почему? Люди хнычут, что не видят смысла в жизни. Некоторых я особенно презираю. Тех, кто ищет какую-то высшую цель, или, иначе, всеобщее благо, и не знает, для чего жить. Они непрестанно ноют, что должны обрести себя. Об этом только и говорят. Кажется, это болезнь века. Открой любую книгу. Всюду слезливые исповеди. Исповедоваться стало достойным занятием. А по моему мнению, это самое постыдное дело.