Повести

Одно из самых ярких моих книжных впечатлений из детства -это, без сомнения, гоголевская "Ночь перед Рождеством". Перечитывая сейчас, спустя энное количество лет, с удивлением обнаружила, что она до сих пор не потеряла для меня ни в живости, ни в прелести, ни в увлекательности, ни в атмосферности (хотя, навенрное, таким понятием я в детстве не оперировала:). Причем и впечатления-то те же самые, даже как тогда мне до сих пор не нравится эпизод, когда кузнец Вакула просит черевички у царицы для своей ненаглядной Оксаны (при всем моем восхищении смекалкой и хитростью кузнеца, вот эта встреча с сильной мира сего как-то уж очень выбивается из сказочного ряда, а для меня "Ночь..." всегда и была, и остается милой и доброй сказкой - для детей, и взрослых.

Ночь, когда возможны чудеса и не смолкают людские голоса, самая светлая и чистая ночь в году - для Гоголя еще и самая таинственная: куда же без ведьмы и черта)

И если в детстве мне больше нравился Вакула, то теперь образ Солохи его окончательно и бесповоротно затмил: умение нравиться всем вокруг - это ли не самая настоящая магия, по мысли автора? Причем нравиться не абы кому, а самым уважаемым мужчинам, среди которых дьяк, голова, богач Чуб...

Зимняя-презимняя, добрая и поучительная история (истинная любовь побеждает все), уютная Диканька, в которой колядки всегда заканчиваются самым неожиданным образом...

Знакомые со школьных времен строки, про которые мы наверняка знаем, что это из Гоголя, но вот спроси: из какого произведения? И мало кто вспомнит, что это как раз из "Страшной мести".

А "Страшная месть" и в самом деле - страшная, в ней столько сказочной заповедной жути, столько потаенного, притаившегося за тёмным поворотом ужаса, и всё это сбодрено средневековой восточноевропейской готикой. Непередаваемые ощущения, к ним только стакана горилки не хватает, чтобы поборов страх, предаться жутковатому, щекочущему душу интересу.

Страшилки, звучавшие в спальнях пионерских лагерей после отбоя, равнялись на такие шедевры жанра, как "Страшная месть", не будучи в состоянии достичь её в художественном отношении, они пытались повторить достигаемый ею психологический эффект. Кстати, герой Савелия Крамарова из фильма про неуловимых мстителей, тот, который повторяет: "А вдоль дороги - мёртвые с косами стоят. И тишина...", тоже апеллирует к гоголевской повести, нащупывая в памяти сцену, когда Данила с семьей плывет по Днепру мимо кладбища:

Однако, за внешним мистическим антуражем стоит четко выраженная патриотическая линия. Главный злодей повести - старый колдун, последний наследник злополучного брата Петра, кроме своего колдовского злодейства, выступает еще и врагом честных православных, служа то ляхам, то татарам. В готической сцене в старом замке он предстает перед очами пораженного Данилы в турецком облачении.

Так, самым низким проявлением злодейства становится предательство. С него в этой истории всё и началось, когда корыстолюбивый Пётр столкнул в пропасть брата вместе с его маленьким сыном, им же и закончилось, когда Колдун предает собственную семью и свой народ. Правда, семья - и дочь Катерина, и зять Данило Бурульбаш, и их маленький сын, тоже обречены по заклинанию страшной мести брата Ивана, приговорившего к смерти всех без исключения потомков Петра.

Месть, придуманная Иваном, настолько страшна, что сам Бог ужасается ею, но решает, что быть по сему. Но за своё неумение прощать и излишнюю кровожадность Иван тоже наказан - ему назначено вечно стоять на самой высокой карпатской горе и взирать на ужасающую кару, которой он обрек своего нечестивого брата. Не дело человека - судить другого человека, ибо "не судите, де не судимы будете".

Тема братского предательства не единственный раз обозначается в произведениях Гоголя, касающихся малороссийской истории, вспомните того же "Тараса Бульбу", все время ищет один из братьев, кому бы продаться, то ляхам, то туркам, то еще какому-нибудь бЕСу, и рвут чубы братья друг другу до сих пор, неужто и правда проклятие всевышнего лежит на братьях, повторяющих "никогда мы не будем братьями"?

Ай, знатная какая повесть у Гоголя.
Вот так люблю его малороссийские повести из обоих сборников, что даже не знаю, какую из них люблю больше. Иногда кажется, что это "Ночь перед Рождеством", а как перечитаешь "Страшную месть", так уже вроде и она, а возьмешь в руки "Вечер накануне Ивана Купалы" или "Заколдованное место", понимаешь - одна из них, да только "Тараса Бульбу" откроешь и переменишь мнение, а перечитав снова "Вия" отдашь без сомнений первенство ему.

Помню, с каким замиранием сердца я читал "Вия" первый раз. Было это в 1982 году, на абитуре, мне нужно было готовиться сдавать вступительный экзамен по истории СССР, а я не мог оторваться от "Миргорода". Как сейчас помню, в комнате нас трое, двое мучают талмуды "История СССР", а я наслаждаюсь Гоголем. Кстати, из нас троих на пять этот экзамен сдал один я, так что до сих пор считаю, что чтение классики накануне важного экзамена идет только на пользу.

Вот слышал я мнение, что в этой повести нет положительного героя. Если смотреть с колокольни бесстрастного подхода, то, может, оно и так, но я проникся сочувствием и пониманием к главному герою - Хоме Бруту. Да, он представлен не в самых лучших красках, он и лентяй, и пьяница, и сквернослов, но кто в нашем мире не без греха? Однако мне понравился этот семинарист, поставленный судьбой в очень сложное положение и я до последнего переживал за него в отчаянном противостоянии с нечистой силой, набившейся в маленькую церквушку со всей Малороссии. Несмотря на всю его леность, была в нем какая-то сила, которая давала ему шанс.

Недаром, ведь, там на хуторе, ведьма из троих бурсаков выбрала именно его. Значит, он казался ей самым достойным среди них, и укротить его, покататься именно на нем, было для ведьмы особенно желанно. Да и то, что ему удалось взять над колдуньей верх, оседлать в конце концов её самую, покататься на ней, а потом еще и забить до смерти, хоть и от страху, но все же, только доказывает его неординарность.

А потом три ночи в церкви рядом с гробом мертвой красавицы, которая не собиралась просто так спускать философу свою смерть в человеческом обличии. И снова Хома демонстрирует большую силу, выстаивая две страшные ночи против ужасов потустороннего мира. Он использует все доступные средства: религиозные - молитвы, но главные - магические - освященный круг, за который не могут пробиться силы тьмы.

Две ночи Хому спасает вера, и не столько вера в Бога, надо признать, что особой религиозной фанатичности в нем нет, а скорее, вера в себя, в свою силу и в свое везение. Но дается ему это не легко, весь меланин ушел на поддержание истощенных нервных сил. Хома продемонстрировал очень мощную внутреннюю силу, и, как часто бывает в этом мире, живущем по правилам джиу-джитсу, именно она его и погубила - сила Хомы стала его слабостью.

На третью ночь нечисть явила свой главный козырь - предводителя гномов Вия, чей взгляд мог пробить невидимую защитную стену, которую каждый вечер ставил вокруг себя Хома. И Вий явился. Хома знал, что ему нельзя смотреть в глаза Вия, если бы он был трус, он бы скукожился в центре своего круга, зажал бы руками глаза и уши, и кое-как дождался бы спасительных третьих петухов.

Но Хома рискнул посмотреть в глаза монстра. Зачем он это сделал, ведь, он знал, чем это чревато, и все же он взглянул. Да, это было жуткое любопытство, влекущее на край пропасти, но такое любопытство свойственно только сильным натурам - Хома Брут рискнул себя проверить, он верил в себя, он надеялся, что силы Вия не хватит на то, чтобы одолеть его. Он хотел познать силу взгляда Вия, чтобы познать себя.

Он проиграл свою жизнь, черти одолели его, разбудив в нем смертельный страх познания запредельного, перенести который он уже не смог, но он выиграл схватку с нечистью, которую своим невероятным упорством продержал до последних петухов. Завязшие в стенах церкви черти стали доказательством его силы духа.

Кстати, если внимательно перечитать первые страницы повести, можно обратить внимание, что Хома Брут постоянно чертыхается, он, как бы, предчувствуя свою судьбу, провоцирует черта, привлекает к себе его внимание.

У талантливого актера Леонида Куравлева много замечательных ролей, тут и Афоня, и Жорж Милославский, и Пашка Колокольников, и Робинзон Крузо, но мне больше других нравится его работа в фильме 1967 года по этой повести Гоголя. Так получилось, что фильм я смотрел первый раз уже после армии, где-то в конце 80-х, и как же я был поражен, когда понял, что мое внутреннее видение Хомы почти идеально совпало с образом, созданным Куравлевым.

Да и про панночку из фильма нельзя не сказать пару слов. Наталья Варлей великолепна, я нигде больше, ни в одном американском ужастике не видел такой изящной, и в то же время злой и холодной красоты, которую смогла создать на экране эта, вполне добрая по жизни, актриса.

Без чего невозможно представить произведения Гоголя – так это без налёта этнографической мистики и без яркого, колоритного языка, служащего прекрасным дополнением к общей атмосфере.

В этой повести Гоголь погружает читателя в бойкую и красочную атмосферу Сорочинской ярмарки. Визуальный ряд сразу же услужливо предлагает нам картинку жаркого, томного лета, где среди разноцветных шатров и повозок закрутилась вихрем сельская ярмарка. Яркая, пёстрая, наполненная шумом, бранью, смехом, мычанием, рёвом – это единый организм, движущийся в едином порыве. Коровы, лошади, возы, бублики, горшки, пряники, цыгане, ленты, галушки, вареники – всё перемешано, как в безумном калейдоскопе, и в то же время становится единым в своей разрозненности.

Солопий Черевик, отправившийся на ярмарку, чтобы продать кобылу и пшеницу, не смог не поддаться общей суматохе. Сколько вареников-галушек съедено, да сивухи с кумовьями выпито. Вот только кобыла и пшеница не проданы, да жена сердита. Зато дочке какого жениха нашёл! Всем парубкам парубок. Только вот не по нраву пришёлся солопьевской Хвире новоявленный жених падчерицы. Так и заставила Черевика данное жениху слово назад взять. Однако Грицько не дурак, да и Параська уж больно приглянулась ему, так что решил он пойти на хитрость и помощи в организации матримониальных дел у цыган испросить...

Дальше, как всегда у Гоголя, всё завертелось-закрутилось. И чёрта припомнили, и красную свитку его, несчастья приносящую. Кого надо – поженили, кого надо – в дурацкое положение поставили. Отличная повесть для знакомства с циклом, да и вообще с творчеством писателя.

Еще в школе читали Тараса Бульбу и писали несколько сочинений: о том, что автор хотел сказать этим произведением, описывали главного героя Тараса и возможно что-то еще. Если дома посмотреть свои школьные тетради, то скорее всего можно найти эти сочинения. Произведение до сих пор есть в школьной программе.
До начала чтения я помнила, что в произведении Тарас убивает своего сына. И думала, что на этом произведение и завершается, но оказалось, что это не так.
Была приятно удивлена, что кучу афоризмов, что говорила мне мама, взяты из этого произведения, а не из советских фильмов, как я всегда думала, к примеру:

По сюжету к Тарасу из Киевской академии возвращаются два сына: Остап и Андрий. Тарас, не долго думая, решил отправить их на Запорожскую Сечь, ибо где как не там они получат нужные знания. Выпив за приезд сыновей, он решается отправиться вместе с ними. На Сечи Тарас решил расшевелить казаков и отправиться войной на кого-нибудь, чтобы дать бесценный боевой опыт сыновьям. Решили они идти на Польшу.
Пока казаки осаждали польский город, им пришло известие, что татары воспользовались моментом отсутствия казаков и напали на Сечь, взяли часть людей в плен и умыкнули казну. По итогу казаки разделились: часть продолжала осаждать город, часть ушла догонять татар. За двумя зайцами погнались, да ни одного не поймали, только потеряли многих казаков. Поэтому войско лучше не дробить, когда оно целое, тогда оно сильное.
В бою под Польшей Тарас убил своего сына Андрия, а Остап попал в плен. Самого Тараса, раненного, увезли в Сечь.
Когда Тарас поправился, то он отправился в Варшаву, чтобы повидать сына, но в итоге Остапа казнили прямо на его глазах. После чего Тарас выжигал селения, приговаривая:

Глупо погиб сам Тарас из-за какой-то люльки с табаком. Обидно потерять такого атамана, который стоял за свою идею всей своей душой и жизнью.

Несомненно, читая Гоголя получаешь настоящее эстетическое удовольствие. То, какие фокусы проделывает Гоголь с русским языком, похоже на феерическую работу иллюзиониста. Ловко жонглируя различными речевыми стилями, он создаёт самобытную атмосферу казачьего украинского хутора и и его колоритных жителей. В книге прекрасно уживаются поэтическая, прочувственная, полная утончённых аллитераций и порой пафосная речь с одной стороны и бытовое, грубоватое, местами нарочито вульгарное просторечие. Именно этим достигается яркая выразительность, создавая живые, непринуждённые и невероятно харизматичные образы.

Главные герои повести молодой казак Левко, сын сельского головы, и ясноокая красавица Ганна любят друг друга, но отец Левко не даёт согласия на брак. Случайно молодой казак узнаёт, что отец сам имеет виды на Ганну, пытаясь очернить сына в глазах избранницы. Желая отомстить голове, Левко подговаривает парубков проучить его, устроив в селе полночный разгул.

Сбегая от десятских, отправившихся на поиски зачинщика переполоха, Левко оказывается у старого дома у пруда, в котором по легенде утонула молодая панночка, притесняемая мачехой-ведьмой. И так уж получается, что именно панночка-утопленница устраивает счастье Левко и Ганны в обмен на услугу, которую оказывает ей влюблённый жених.

На страницах этой повести перед нами предстаёт всё разнообразие Гоголевского мира: жизнь украинского села, его самобытные обычаи, старинные предания, козни нечистой силы, хитроумные проделки местных молодцев. Сказка и быль чудесным образом переплетаются, создавая из обычной романтической истории настоящее произведение искусства.

Вот снова подкралось лето со своей жарой и самое время вспомнить повесть Гоголя, в которой так смачно и красочно описаны прелести летнего зноя, томительность жарких часов и нега теплых воздушных объятий. Правда, дело там происходит не в Москве, где сейчас очень жарко и я пишу эти строки, а в Малороссии, если кому-то не понравится такое географическое определение, претензии не ко мне, а к Гоголю :) И все же, в Москве сейчас достаточно жарко, чтобы вспомнились поэтические описания знойной разморенности, рождающей сонную лень.

Эта повесть фасадная, она открывает первый сборник Гоголя "Вечера на хуторе близ Диканьки", то есть, с неё, как правило, начинается знакомство большинства читателей, предпочитающих системность, а не выборочность, с малороссийским циклом повестей нашего великого отечественного классика.

Повесть, как большинство произведений Гоголя, очень поэтичная и атмосферная, проникнутая мотивами местного фольклора. Все-таки автор писал о своих родных краях, о людях, знакомых ему с детства, о преданиях, также слышанных в детские еще годы. Но об этом более подробно и глубоко я напишу, если удосужусь сесть за рецензию на весь первый сборник Гоголя.

Сегодня же я хотел бы обратить внимание на то обстоятельство, что повесть Гоголя нашла свое отражение в классике соцреализма. Точнее, в киноклассике. Есть у нас такой известный фильм "Кубанские казаки". А при чем здесь Сорочинская ярмарка? - спросите вы. Отвечаю.

Был в те времена очень уважаемый и плодовитый драматург и сценарист Николай Погодин. До "Кубанских казаков" вершиной его творчества был сценарий "Человека с ружьем". И вот Пырьев просит его написать сценарий на тему счастливой колхозной жизни в СССР. Тема достойная, говорю без лукавства, Погодин, видимо, тоже так думал и скоро представил пред очи режиссера готовый продукт. И фильм получился, и песни особенно, чего стоят "Ой, цветет калина" или "Каким ты был, таким ты и остался".

Так при чем же здесь Гоголь, повторяю свой вопрос. Так дело в том, что именно "Сорочинская ярмарка" легла в основу сюжета нового фильма. Вспомните повесть, она начинается по дороге на ярмарку, фильм тоже начинается дорогой на ярмарку.

В повести на возу чернобровая дивчина Параска, в фильме в кузове грузовой машины несколько дивчин, но одна особенно чернобровая Даша. В обоих случаях происходит затор на мосту, и тут появляется он - в повести парубок Грицко, в фильме коневод Николай. И там, и там конфликт и перебранка, и там, и там, молодые люди приглянулись друг другу.

Потом идут приключения на ярмарке. Здесь опытному сценаристу пришлось отойти от прямого подражания классику, ну, не чертовщину же вставлять в фильм о советских колхозниках, поэтому вместо рассказа о красной свитке в фильме дается шикарный концерт колхозной самодеятельности.

От себя сценарист вставляет любовную линию председателей колхозов Галины Пересветовой и Гордея Ворона. Однако в последнем, в его поведении и некоторой туповатости угадываются черты Солопия Черевика, думаю, Погодин такой цели не ставил, но очарование Гоголя победило и заставило его выписать образ Ворона под стать Солопию.

Короче, вместо Полтавщины - Кубань, вместо чертовщины - советская колхозная действительность, но заканчивается в обоих случаях всё одинаково - свадьбой!

В принципе к Погодину по сценарию нет претензий, почему бы не воспользоваться классическим сюжетом, если оригинального придумать не удается. Вот другой вопрос мучает, ведь Николай Фёдорович за этот сценарий получил Сталинскую премию 2-й степени, так отдал он хоть часть её Музею Гоголя или решил, что это не обязательно?

Так уж случилось, что я писал эту рецензию в феврале сего года, но она стёрлась и вместе с нею 80 лайков, которые вы ей поставили.
Написал заявку в ЦУП, чтобы восстановили, но несколько месяцев нет ответа. Хорошо, что у меня сохранилась копия этой рецензии, решил заново её опубликовать и постараться снова собрать те 80 лайков, если вы лайкали эту рецензию в феврале или читаете её впервые, то, пожалуйста, поставьте палец вверх и в этот раз, давайте снова соберём эти 80 лайков!

Будучи наслышанным о том, что вся русскоязычная проза вышла из гоголевской "Шинели", начал знакомство с произведениями Николая Васильевича именно с неё. Потом была "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", "Нос", "Портрет" и "Невский проспект", т.е. почти все "Петербургские повести". А "Вечера на хуторе близ Диканьки" не читал, разве что смотрел экранизацию самой известной повести данного цикла, вышедшую в далёком 1913 году. А также другую экранизацию 1961 года. Там есть известный эпизод, когда вареники летят в рот Пузатого Пацюка, даже если не видели фильма, думаю вам знаком данный эпизод. Также видел мюзикл по этому произведению, но никак не удосуживался познакомиться с оригиналом.
Вот наконец и пришлась к столу данная повесть, а точнее к "Четырём сезонам", в рамках которой я и прочитал "Ночь перед Рождеством.
Прочитал и был очарован, такой колорит, такие яркие персонажи, дух рождественской сказки витает над страницами и конечно же фирменный гоголевский юмор.
Ну кто не знает историю о снежном сочельнике на хуторе близ Диканьки, о своенравной красавице Оксанке, о простодушном и влюблённом кузнеце Вакуле. А также Солохе, Чёрте, Чубе, куме Панасе, Дьяке, Пузатом Пацюке, Екатерине II и Запорожских казаках.
Повесть очень короткая, поэтому в сюжет вдаваться не буду. Прочитаете сами.
Лучше конечно читать это произведение зимой, для атмосферности. Другие повести про хутор близ Диканьки ещё не читал, но обязательно прочту, надеюсь они не хуже этой и заслуживают высшей оценки.
Думаю, можно внести Гоголя в число моих любимых писателей, т.к. мне понравилось всё, что я у него прочитал. Колоритные персонажи, атмосферный антураж, увлекательный сюжет и юмор - это основа произведений Николая Васильевича, а если присмотреться повнимательнее, то можно увидеть и проблемы XIX века, многие из которых актуальны и поныне.
В данной повести немало позабавил эпизод с мешками и любовниками Солохи, среди которых даже чёрт имеется. Сразу вспомнился старый анекдот, видимо написанный по мотивам этой повести:

Восторг!!!!! Вот так можно резюмировать моё впечатление от этой повести, а впереди ещё целый сборник повестей "Вечера на хуторе близ Диканьки", то ли ещё будет!!!!!

Атмосферный мистический рассказ.
Редкий случай, но в детстве он мне больше понравился.
Возможно из-за жанра, ведь для школьной программы он необычен.
Читая сейчас, понимаю, что самое интересное для хоррора занимает в нём совсем немного места.
А ведь именно в этой части были бы интересны подробности.
Каждая из трёх ночей, проведённых Хомой в церкви с ведьмой занимает всего десяток предложений.
Зато описанию системы обучения того времени, в начале рассказа, посвящено в три раза больше.
Хотя именно это к основному сюжету отношения не имеет.
Странный дисбаланс. Но автору виднее.

Ох и чудесная вышла сказка о зимней ночи у Николая Васильевича!
А ночь-то какая чудесная, месяц ярко светит (когда не лежит у черта в кармане, конечно), снег в его свете блестит, дивчины с парубками гуляют по селу, колядуют, друг над другом шутки выделывают. К Солохе полюбовники в гости наладились, да так неудачно, что друг за дружкой нагрянули. Пришлось их срочно прятать. Что из этого вышло, все знают, не из книги, так из мульфильма. Хоть и видела я его последний раз лет 15 назад, а кадры его перед глазами так и стоят.
Вечер у меня вышел за чтением сказки веселый, не раз не смогла сдержать смеха при описании козацкого быта. А уж как Оксана себя нахваливала, раскрасавицу, это ж прелесть.
Да и думы у нее интересные:

Хочется упомянуть и издание, которое попало мне в руки. Это книга размера немного побольше стандартного, но не толстая. Сама сказка занимает примерно 60 страниц и без иллюстраций. Зато после сказки на 30 страницах находятся иллюстрированные примечания. Так что книга не только повеселила, но и просветила. Вот пример одного разворота примечаний: