Избранные рассказы и повести

Не самый популярный рассказ Льва Николаевича представляет собой дневниковую запись (в заглавии указано "Из записок князя Д. Нехлюдова") от 8 июля 1857 года и повествует о драматичном событии, свидетелем и участником которого стал главный герой (альтер эго писателя). Толстой написал его по живым следам: 7 июля 1857 года с ним это случилось, а буквально через два дня он написал рассказ (потом, правда, перерабатывал перед опубликованием, и даже хотел представить его как письмо к доктору Боткину).

В "Люцерне" со всей иронией, на какую способен, Толстой описал пагубное влияние цивилизации вообще и британцев в частности (последних он невзлюбил, так как Англия была врагом России в Крымской войне, а писатель участвовал в обороне Севастополя). Так, великолепная швейцарская природа: озёра, горы - испорчены нелепой пристанью, по которой с удовольствием ходят многочисленные англичане с англичанками. В своих колониях, в частности в Китае, англичане уничтожают местное население ради собственной экономической выгоды, и это считается в порядке вещей, и т.д. При всём при том они неимоверно гордятся собственной цивилизованностью, тогда как по сути богатые отдыхающие фешенебельного люцернского отеля "Швейцергоф" - неблагодарные и скупые люди: не заплатили ни одной мелкой монеты исполнителю тирольских песен, хотя пел он чудесно и его пение им понравилось, - более того, его просто осмеяли, когда он трижды обратился с просьбой о вознаграждении.

Нехлюдов/Толстой, в отличие от неблагодарных иностранцев, обошёлся с певцом по-человечески: дал денег, угостил в ресторане, посадив с собой за один стол в аристократическом салоне, - чем завоевал мои симпатии как читателя. Он был возмущён поведением британцев, думая про себя: "Отчего эти развитые, гуманные люди, способные, в общем, на всякое честное, гуманное дело, не имеют человеческого сердечного чувства на личное доброе дело? Отчего эти люди, в своих палатах, митингах и обществах горячо заботящиеся... о составлении обществ исправления всего человечества, не находят в душе своей простого первобытного чувства человека к человеку?"

Однако затем он пустился в рассуждения и в итоге пришёл к выводу, что человек не в состоянии определить, что хорошо, а что плохо:
"...кто определит мне, что свобода, что деспотизм, что цивилизация, что варварство? И где границы одного и другого? У кого в душе так непоколебимо это мерило добра и зла, чтобы он мог мерить им бегущие запутанные факты? У кого так велик ум, чтоб хотя в неподвижном прошедшем обнять все факты и свесить их? И кто видел такое состояние, в котором бы не было добра и зла вместе?
"Нет, - сказалось мне невольно, - ты не имеешь права жалеть о нём (певце) и негодовать на благосостояние лорда. Кто свесил внутреннее счастье, которое лежит в душе каждого из этих людей? Вон он сидит теперь где-нибудь на грязном пороге... и радостно поёт... и в душе его нет ни упрёка, ни злобы... А кто знает, что делается теперь в душе всех этих людей, за этими богатыми, высокими стенами?"

На мой взгляд, такая концовка резко снижает эмоциональный накал произведения (поэтому, собственно, я и понизила оценку). К тому же певец, даже если и был весел в момент рассуждений героя, то потому, что ему всё-таки заплатил русский турист.

В этом рассказе Толстой описывает два очень схожих в чём-то события. Первое - и это главная канва повествования - он попадает в метель на тройке с ямщиком и с неким Алёшей. И вот они блуждают, несутся в этой метели по полям и дорогам больше 12 часов. Он мёрзнет, впадает в полудремотно-бредовое состояние, в котором вспоминает случай из детства, когда на пруду утонул мужик из дворовых, и он стал свидетелем того, как люди вокруг стали собираться, причитать, вытаскивать труп из воды...

Толстой в обоих случаях показал людей в форс мажорных критических обстоятельствах. Мандраж, суета, мельтешение.

Кроме того, мне кажется, что описывая свой сон, когда он целовал руки старику, тем самым он демонстрировал зародившееся в этих обстоятельствах единение с простым народом. Но это и не мудрено, проходя через подобные сплачивающие события.

Рассказ не произвёл впечатления на меня. Он и не мог. Потому что повествование обращено больше вовне. Мы практически не знаем героя, его мыслей, подробностей его жизни... Для меня даже описание самой метели не дало хоть немного почувствовать атмосферу вьюги и холода, трудности преодоления людьми стихии. Такое ощущение, что это больше дневниковый рассказ для себя.

[Прослушал в исполнении Дмитрия Савина. Его начитка мне скорее НЕ понравилась, чем наоборот. Местами слишком быстро, сбивчиво... Но потом вроде бы уже чуть увереннее]

Этот рассказ, как малиновое варенье. Представьте, что вы стоите на террасе, около маленького столика, покрытого белой скатертью, на котором лежит блюдечко с малиновым вареньем. О, как же оно прекрасно! Вы вкушаете его маленькой ложечкой, закрывая глаза и умиляясь. По телу бежит река наслаждения. Но внезапно, О нет!!! Что это? Фу! Вам попалась муха, которая прилипла ножками к вашему варенью. Нет, все с меня хватит. Есть его я больше не хочу. Сюжет о быстротечной любви Ивана Васильевича к Вареньке.

Набоков сравнивал творческую мощь Толстого с образом, когда в темную плотно зашторенную комнату вдруг врывается поток света, освещая даже самые отдаленные уголки. Именно так и действует на читателя изобразительное искусство слова Льва Николаевича.
Погружаясь в текст рассказа, мы будто ощущаем, как нас окутывает, заставшая героя в пути, метель. Все сильнее и сильнее подмораживает, и сухой мелкий снежок залетает за пуховой воротник, а ямщик погоняет лошадей перекликаясь с другими, дабы не затеряться.
Образ метели ярко возникает еще у Пушкина, как символ перипетий судьбы, которая не зависит от наших желаний, и может так завертеть, что потом приведет к неожиданным событиям и итогам. Таков символизм и у Толстого.
Стихия набрала мощь, что серьезно пугает героя рассказа-богатого барина, и он уже начинает ощущать холодную поступь страха. Вскоре герои подмечают, что едут по кругу — все почтовые тройки сбились с пути.
Сон и явь перемешиваются в его сознании.
Воспоминания и различные представления с усиливающейся быстротой сменяются в воображении. Срезы детского восприятия мира возникают в его снах. Можно заметить, Толстой применил еще неведомый тогда прием в литературе, как поток сознания.
Сколь бы ты не пытался бороться с судьбой, а пока не покажется символический верстовой столб, указывающий путь, будешь просто мучаться и ходить по кругу.
Еще автор интересно показывает то, как близость погибели действует на сознание. Неужели я уже замерзаю- вопрошает герой. Неужели так и закончится земной путь, утонув в холодной метели.
В восьмой части рассказа встречаются феерические образы и калейдоскоп событий. Образ смерти в виде старичка из сугроба, который говорит, что деньги можно отдать, ведь больше они не понадобятся, или вспышки из подсознания рассказчика, когда он желает, чтобы случилось что-нибудь необыкновенное и одновременно трагическое. Эти психологические портреты действующих лиц вызывают трепет и у читателя, потому как многие увидят в них себя.
Ни богатое имение, ни сбережения, ни планы на будущее уже не заботят героя, когда до погибели осталось лишь несколько верст, пока лошади вконец не встанут и буран не поглотит их совершенно.
Воспоминания из детства, яркие образы природы и простых людей, вот, что посещает его в возможно последние часы жизни. Он хочет лишь ощущать тепло и уснуть, укрывшись снежным покрывалом. Он видит, как бежит по белому коридору и слышит звон церковного колокола.
Но Толстой всегда дарит надежду, и выказывая любовь к людям, по-отечески приятно завершает произведение.

Повествование начинается с аналогии жизни горца с цветком репейником.
Рассказчик идёт домой пред этим нарвав красивый пучок цветов и замечает в канаве только-только расцвётший молодой репейник. Воодушевившись мыслью, что бутон сего репья будет украшением в середине букета, он слезает в канаву и, согнав впившегося в цветок заснувшего там мохнатого шмеля, принимается срывать его. Но дело оказалось не из лёгких, стебель кололся в руку и был настолько крепок,что автору понадобилось немало усилий прежде чем сорвать его.
Всё-же после совершенного стебель репья был весь в лахмотьях и уже не походил на место в середине букета. Автор бросил его жалея ,что напрасно погубил цветок, который был так хорош на своём месте.
«Какая, однако, энергия и сила жизни, — подумал я, вспоминая те усилия, с которыми я отрывал цветок. — Как он усиленно защищал и дорого продал свою жизнь».

Это уже поздний период творчества Толстого, собственно скорее всего его последняя работа, над которой он работал 8 лет. Хаджи Мурат- реальное историческое лицо, наиб(заместитель) Шамиля и его "правая рука" в Дагестане. Повествование о войне с Кавказом, её бессмыслице,где очень выделяются либеральные нотки и пацифизм автора(ЛЕВ ПРОТИВ КРЧ) и собственно ананке в виде порванной струны главного героя.. я тоже против войны, но мне кажется в этой повести