Повести и рассказы (комплект из 2 книг)

небольшой рассказ, затрагивающий глубокие вопросы жизни и смерти и оставляющий осадок надолго. иван ильич умирал медленно, мучительно и — что страшнее всего — в абсолютной пустоте. его агония не стала трагедией для окружающих: коллеги уже подсчитывали шансы на его место, жена высчитывала размер пенсии, дети смеялись в соседней комнате.

до болезни иван ильич был образцовым чиновником. его существование сводилось к набору ритуалов: карьерный рост, светские приёмы, обустройство «приличного» дома. когда боль сковала его тело, он с ужасом осознал: всё это было ложью. сильнее смерти его пугало осознание, что вся его жизнь прошла во лжи.

дорогие обои, бронзовые подсвечники, светское общество — всё обесценилось и превратилось в прах. в последние дни его тошнило даже от запаха кожи на новом диване. перед лицом смерти не осталось ничего — только ты и твоё не прожитое время, а все материальные ценности стали ничтожными.

в день смерти ивана ильича его коллеги играли в винт, а жена допрашивала чиновников о выплатах. жизнь не закончилась — мир просто избавился от неудобного предмета. общество устроено так, чтобы смерть оставалась постыдной случайностью, о которой не говорят вслух.

мораль, которую доносит до читателя толстой: живи — или умри, так и не начав.

Можно спорить с Львом Николаевичем или соглашаться, но вещь очень смелая и обличающая. Читать её также неприятно, как глотать битое стекло, но может, это оттого, что кое-что из подмеченного -- неудобная правда? А она, как известно, глаза колет. Так колет, что цензура запретила публиковать Сонату в своё время

Поэтому мои пять звёзд за смелость иметь своё мнение, писать открыто, быть неугодным, казаться при этом вздорным, взбалмошным, нелепым. Вызвать своим произведением возмущение и раздражение жены, сына, друзей писателя...

Это произведение-встряска. А не в этом ли роль литературы? Иметь такое зерно смысла, с которым хочется поспорить, которое захочется обдумать и выразить в ответ своё мнение, пусть даже противоположное.

Лайк за смелость, Лев Николаевич.

"...в массе всего того, что теперь пишется у нас и за границей, едва ли можно найти что-нибудь равносильное по важности замысла и красоте исполнения" (А.П. Чехов)

Это одно из самых сильных произведений автора на до сих пор табуированную тему смерти. Раз прочитав его, оно уже навсегда остается с вами.
Коротко поговорить о повести никак не получится, настолько она хорошо написана.
Впервые по-настоящему граф Толстой осознал страх смерти, когда остановился в придорожной гостинице в Арзамасе. Это он описывает в своих воспоминаниях. Отправился в дорогу, чтобы присмотреть имение для покупки, но на утро поворотил обратно. Тоскливый и жуткий страх суетности и бессмысленности своих действий окутал его в ту ночь. Смерти не должно быть, но она есть, и эта истинна возмутила Льва Николаевича. Он почувствовал злобу на себя и на то, что его "сделало".
Не раз он будет вспоминать тот арзамасский ужас, который отразился на последующем творчестве.
Та ночь в гостинице служит вступлением в оригинальной и стильной экранизации повести, которую сделал Кайдановский, показывая истоки этого произведения.
Жизнь героя повести Ивана Ильича шла приятно и прилично. Он семейный человек и успешный судейский чиновник. Несколько детей в младенчестве у них умерло, но остались сын и дочь. Они живут спокойной типовой жизнью, и он усердно занимается построением карьеры.
И вот однажды, забравшись на лестницу, Ильич неловко оступился и стал падать, но удержался и лишь ударился боком о ручку рамы. Образовался синяк и место ушиба недолго поболело.
Но боль возвращается. И со временем приходит понимание, что в нем происходят какие-то страшные изменения. Болевые симптомы усиливаются и начинаются страдания.
Для героя повести всегда умирал кто-то другой, а он сам со всеми чувствами, мыслями, — это другое дело. И не может быть, чтобы ему следовало умирать. Это было бы слишком ужасно.
Но еще больше трагичности добавляет тот факт, что семья и другие окружающие не хотят понимать его и мир вокруг живет по-прежнему, будто Иван Ильич и не болен вовсе. Он видит как становится обузой и неудобством для других, более здоровых людей.
Он пытается найти опору во внутреннем или окружающим мире, чтобы загородить себя от умирания, и тут приходит еще одно осознание: все то, что прежде заслоняло, и оберегало от сознания смерти, теперь уже не могло помочь.
Боль не уходит, а только усиливается, и Иван поражен казенным равнодушием докторов. Он возвращается на работу, но и эта ширма занятости не может укрыть его от взгляда костлявой.
Автор подробно описывает муки физического и нравственного плана. Насмехается над наивными попытками героя вернуться в так называемую "приятную" жизненную колею.
Ильич не сдается и пробует различные способы отвлечения от прискорбных мыслей, но и они оказываются лишь беспомощными потугами не видеть очевидного. Ему начинают сострадать, но что поменяется от этого.
Он негодует и искренне возмущается страданиям и смерти, которые мешают человеческому счастью.
Почему нужно так глупо умирать от какого-то пустяка? За что, для чего Ты так мучаешь меня, — вопрошает Ильич. И получает ответ: "Ни для чего, просто так".
Ни для чего жил, и ни для чего умирает.
Так что ж это? Зачем? Не может быть. Не может быть, чтоб так бессмысленна, гадка была жизнь? А если точно она так гадка и бессмысленна была, так зачем же умирать, и умирать страдая? Что-то в этом не так. Вот такие самовозникающие вопросы добавляют мук Ивану Ильичу.
Но и для читателя здесь предусмотрена своя мука, ведь понятно же, что Иваны Ильичи это все мы, и похожие вопросы можно задать и себе и окружающим.
Будто становится слышно, как Лев Николаевич, сохранившимся в записи голосом, фоном восклицает: "Нельзя так жить, нельзя! Нельзя тратить свое время на такую никчемную суету, подобно Ивану Ильичу". Но мы конечно его не послушаем и продолжим приятное времяпровождение.
И все же автор оставляет нам утешение, в завершение произведения запуская поток света и надежды.
Стоит еще отметить, что в США также сняли вольную экранизацию повести под названием "Иван под экстази".

Интересно, читал ли Кафка «Смерть Ивана Ильича»? Забавно, если да. 

Небольшая повесть Льва Николаевича, опубликованная за 26 лет до «Превращения», описывает как уважаемый и любимый своей семьей человек заболевает, медленно угасает и становится для всех обузой. И, как мы понимаем из названия, наконец умирает, освобождая близких от своего гнилостного присутствия. 

Восхищаться талантливым описанием таких страшных явлений, как болезнь и умирание, мне мешало знание о том, что Толстой «любил» сидеть и наблюдать у постели больных (и даже своих детей, из которых он похоронил пятерых). Есть в этом что-то циничное и жуткое. 

Но произведение сильное, пробирающее до кишок, вызывающее фантомные боли. Ипохондрикам читать не рекомендую.  

Ничто так не развивает в человеке бездействие, как необходимость делать то, что не хочется. Такой вот напрашивается вывод из прочитанного. Неволя любого характера не рождает великих дел и выдающихся людей.

Девятнадцатилетний помещик Нехлюдов бросает университет и отправляется в свое имение, чтобы посвятить себя жизни в деревне, хозяйству и труду (автобиографично). 

Труд в его случае - ездить по крестьянам, задавать им вопросы, смотреть, что у них в хозяйстве так и не так, да раздавать советы. Ему очень хочется причинить этим людям добро, стать для них спасителем, который решит все их проблемы и будет любим и уважаем. Короче, тщеславен наш барин и наивен. 

А крестьянин - упрям и неповоротлив, ленив и строптив. Крестьянину не хочется учиться, у него нет никаких особо желаний и надежд. Он не верит, что его беды решаемы, да и непохоже, что хочет от них избавляться, настолько они уже стали родными и привычными. 

Неловко читать, как опытные люди, десятилетиями живущие на земле, и в тяжелой работе, называют юнца батюшкой и кормильцем, кланяются ему в ножки и выслушивают, как им нужно пахать, сажать, лежать и стоять. Кто еще кому кормилец - вот вопрос. 

С другой стороны понятно, насколько крестьяне беспомощны и безынициативны, и без барина, разумеется, пропадут. Тут я пишу и с сарказмом, и всерьез, потому что многие действительно пропали бы. Но не потому что они как дети, и должны непременно кому-то принадлежать (где-то мы это уже слышали), а потому что у людей должна быть возможность и привычка принимать решения. Где вы видели самостоятельного раба?

Те редкие предприимчивые крестьяне, которые сумели вырваться из полной нищеты, завести хозяйство побольше и побелить избу, тоже от барина шарахаются. Им почему-то совсем не хочется, чтобы кто-то совал свой аристократичный нос в их дела, и уж тем более указывал, куда пустить заработанные деньги. На контрасте рядом с ними, сильными, терпеливыми, жесткими, Нехлюдов выглядит жалким и изнеженным, что окончательно его расстраивает. 

Получается, что слабым крестьянам он не нужен, потому что его идеи слишком для них сложны и прогрессивны. А сильным - потому что для них эти идеи глупые и наивные. 

Интересная аналогия. В гоголевских «Мертвых душах» показаны разные типы помещиков, а здесь у Толстого разные типы крестьян. И то и другое - русское общество в миниатюре. И то, и другое четко показывает, где корень  зла в этом самом обществе. Лучше Тургенева на эту тему не сказать: «пока будет существовать крепостное положение, нет возможности сближения и понимания обеих сторон, несмотря на самую бескорыстную и честную готовность сближения».  

Другой вопрос, сколько столетий должно пройти, чтобы выветрить из крестьянина раба, а из аристократа - благодетеля. 

Тонкий психологизм, присущий лучшим классикам. За это ценители и предпочитают серьезную литературу беллетристике. Герой книги прожил жизнь в стремлении к достатку, причем не просто достатку, а чтобы другие видели и оценивали "по достоинству". Как говорят сейчас - ему важны были "понты". Скоротечна жизнь, и редко можно достичь желаемого уровня "понтов", особенно если смертельно заболел ещё в достаточно молодом возрасте. И вот в последние дни своей уходящей жизни Иван Ильич задал себе вопрос: а правильно ли прожил жизнь? И только с пониманием того, что жизнь безвозвратно уходит, пришла переоценка ценностей. Боль физическая дополнилась болью душевной. Думаю, главная идея повести в той мысли, которую я вынес в заголовок.
Услышал некогда бинарную классификацию людей, и очень она мне кажется точной: кто-то из нас человек-быть, а кто-то - человек-иметь. Очевидно, что почти вся публика в повести относится ко второму типу. И многие задумаются о смене парадигмы тогда, когда будут напрасно потеряны годы жизни. Можно достичь достатка, но не ощутить тебя счастливым. А можно найти счастье в более простых вещах, нежели престиж и материальные блага. В общем-то сущая банальность, но Толстой демонстрирует это очень наглядно, в деталях, поставив героя в экстремальную ситуацию. В которой, увы, так или иначе все окажемся.
Думаю, книга больше будет полезна людям молодым, которые ещё не задумываются о таких далеких и печальных перспективах... Чтобы они смогли пораньше задуматься и понять, в чем истинное счастье и чему в жизни стоит уделять большее внимание.
Но, с другой стороны, изменить свои приоритеты можно в любой возрасте! Главное, чтобы не тогда, когда уже слишком поздно!

Эта книга простояла в моём шкафу столько лет, что даже сосчитать невозможно, и всё это время я даже не подозревала какой шедевр храню. Имя Толстого сейчас как-то замылено, только ленивый не упоминает его к месту и не к месту, похоже даже не особо понимая, за что он получил такую славу. Но стоит взять в руки какое-либо произведение, как начинаешь тонуть в великолепии его прозы.

"Казаки" - это тяжело читаемая, но очень тонко и интересно написанная повесть о молодом баловне из высшего общества по фамилии Оленин, который по собственному желанию отправляется служить на Кавказ. В этом герое угадывается сам Толстой. Он приезжает в казачью станицу на берегу Терека и погружается в казачий быт. Конечно история не обходится без любовной интриги, что придаёт ей остроту.

Но не это главное. Толстому удалось показать умопомрачительную красоту Кавказа, которая преображает душу. Дикий лес, горная река, чеченские аулы, юные казачки и воинственные абреки. Оленин настолько поражён всем этим, что готов отказаться от любых привилегий и навеки остаться жить в станице.

Помимо интересного сюжета, в повести много фактического материала о гребенских казаках. Они отличались от других тем, что сохранили старообрядчество, но в то же время переняли многое от кавказских горцев. Удивительно читать о народе, у которого с одной стороны казачий менталитет, с другой, старая вера и в то же время чужие обычаи. Для тех, кто интересуется историей казачества - эта книга клад. Для всех остальных это будет занимательная история в лучших декорациях и с местным колоритом.

Повесть стоит читать тем, кого не пугает тяжёлый слог Толстого. Если вы осилите первые несколько страниц, дальнейшее чтение унесёт вас в такие дали, где сложные предложения превратятся в реальные звуки и яркие картины дикого края.

Впечатления от прочтения, мягко говоря, не лучшие.

Нет, я все понимаю, классик, но я ведь не обязана любить его работы, ведь правда? Даже если обязана, я не люблю. И вообще не понимаю зачем я читала данное произведение. Его содержание и суть раскрывается на первых страниц: про тсо на первых страницах там история вкратце, основная суть, а дальше более развернутый рассказ.

Из более развернутой версии мы узнаем, какие плохие женщины. Обозленные, поработившие мужчин, да и весь мир, жаждущие только как бы охомутать кого. А мужчины не виноваты, что вожделеют. Вожделеть женщину это, конечно, мерзко, но зааачем же они себя так упаковывают. Ужас какие.

И в данном случае я не буду делать историческую поправку. Это всё совсем не ок.

Эту относительно небольшую повесть я читала как раз между Рождеством и Сочельником. И вроде бы как атмосфера соответствовала - сейчас у нас считается хорошим и правильным всех поздравлять с православными праздниками. И хорошо еще, если пишут в посте - мол, поздравляю тех, кто празднует Рождество. Толерантность и терпимость форева. У нас, несмотря, а может, и благодаря тому, что Россия - многоконфессиональная страна, стали с уважением относиться не только к чужой вере, но и к чужому неверию. Ура, опять можно не быть как все. Помните, было время, когда все толпой спешили крестить детей, даже не давая себе отчета в том, что крещение - это не дань моде, это на всю жизнь. Вот скажите честно, кого родители в детстве покрестили - и теперь этот человек, уже выросший, регулярно ходит в церковь, соблюдает все обряды и тому подобное? Сколько у нас истинно верующих? Ведь намного меньше, чем крещеных, так? Ибо если бы было иначе, в храмах было бы не протолкнуться, а народные гуляния 1 января собирали бы намного меньше народа, чем обычно, поскольку для православных праздники (и развлечения) должны начинаться как раз после 7 января. Я знаю, что говорю. У меня была знакомая. Истинно верующая. Она никогда не участвовала в новогодних корпоративах, потому что какой корпоратив, если пост на дворе? Нет, никого не осуждала и не оговаривала, мол, как же вы это так. Просто молча с улыбкой отказывалась.
Здесь, читая историю Степана Касатского и его "духовного подвига" я порой не могла отделаться от мысли, что Стива - человек не верующий. Экзальтированный, с нервическим складом ума и души. но не верующий. Его невеста была любовницей императора - и все. Жизнь кончена. Ах, ах, ах! Уйду в монастырь, обиженным на весь свет. Нет, я девушку вроде как не оправдываю, но и сам Касатский с его порывом тоже сочувствия не вызывает. Нервы мальчику надо было лечить. И все его душевные терзания и метания - это не от веры, а от неверия. С какого перепуга Толстой его чуть ли не святым сделал - не понятно. Все эти исцеления и то, что какая-то "разводная жена" внезапно исправилась и тоже в монастырь ушла - это мне кажется притянутым за уши. Чисто для красивой картинки. И та женщина, вдова, к которой он приходит, когда убегает из монастыря. Она кто и откуда? Только вот не надо мне вещать, что это его бывшая невеста. В начале повести невесту, кажется, Мэри звали? Нет? Тогда почему такое расхождение? Но и даже пусть я ошиблась, то... к чему все это? Что хотел сказать Толстой этой повестью? Не понятно. Пустая проходная вещь. Ни о чем.
Иллюстрации вот только хорошие.