Темные аллеи. Окаянные дни. Повести и рассказы

Места действий – Москва и Одесса, два мира, где шагает революция. Через заметки писатель фиксирует своё отношение к событиям, которые происходят в этих городах. С учётом отсутствия интернета, любопытно наблюдать, как автор цеплялся за каждую молву, за каждую газету, чтобы уловить дыхание перемен. Каждая байка, каждый слух, как искра в темноте, освещает путь к пониманию безумия этих дней. То немцы у ворот, то Питер уже в руках финнов, то Колчак уже под Москвой. Лишённый спасительной простоты телеграммных новостей, думскроллинг был уже давно.

Забавно читать о Горьком, о Маяковском, что в угоду новой власти сподобились стихами петь хвалу. И правда, окаянные дни. Между заметками о происходящем всплывают воспоминания о Питере, о застольях с друзьями, о временах, когда жизнь казалась иной. Вспоминает Марсово поле, где хоронили мёртвых – «Мёртвые в центре города живых».

В общем и целом этот хаос отражает безумие времени, как и в романах Белая гвардия и Тихий Дон. Если тема гражданской войны интересна, то это заметки из первых уст. Если же нет, то многие моменты будут непонятны. Потому что в них много фамилий коллег, много статей из разных газет, что теперь уже в прошлое ушли.

Это первое произведение Бунина, которое я прочла в сознательном возрасте. Если я читала его в школе, то решительно ничего не запомнила. Оно и понятно. Мне настолько не понравилась, что возник вопрос если Жизнь Арсеньева, за которую автор получил Нобелевскую премию, написана также плохо, то за что ему ее дали собственно? Когда читаешь не возникает никаких эмоций, нет никакого погружения в атмосферу. Я не так много  подобных книг прочитала, но с уверенностью могу сказать, что даже Бронепароходы Иванова и Доска Дионисия Смирнова фон Рауха гораздо глубже передают меланхоличную атмосферу тех времен и настроения людей потерявших все, хотя казалось бы Бунин жил в те времена и его описания должны быть в самое сердечко, но нет.   Слог отвратительный, не встречала давно настолько нескладно написанных произведений, читать тяжело, приходится перечитывать.

Рассказ "Антоновские яблоки" повествует об осени в усадьбе и об осени в усадебной культуре. В период написания рассказа - это 1900 год, Бунин рассуждает о своём детстве. Тогда грянула вторая технологическая революция, уже почти как 20 лет отменено крепостное право и содержание усадеб, земельных наделов стало менее выгодным. Технологии, плотно влившись в сельское хозяйство, заменто увеличили эффективность труда, в связи с чем требовалось меньше крестьян для обработки земель, а следовательно и снизилась стоимость выпускаемой продукции. Всё это привело к тому, что содержание усадеб стало менее выгодным, чем владение фабриками или торогово-логистическим транспортом. Так, постепенно, усадьбы ветшали, жить оставались в них только старики, да изредка приезжали дети с внуками на побывку. И всё приходило в упадок.
Именно грусть по этому утраченному древнему культурному пласту и выражает Иван Алексеевич в своём романе.
Но если бы он знал, что эта традиция умрёт, что-бы потом переродившись воскреснуть. Советский Союз дал каждому гражданину по усадьбе - так называемые "дачи". Да, поменьше; да, без крестьян. Но как будет выглядеть твоя усадьба - огород или дом зависило только от хозяев. И в том числе блаодаря этому явлению мы смогли пережить "Святые 90-е".

Они встречались каждый вечер - в московских ресторанах, в театрах, на концертах... Она была загадочна, а он не знал, чем всё это кончится, но был счастлив, дарил ей шоколад и цветы - её слабостью была хорошая одежда, бархат, шелка, дорогой мех..., много читала... Чисто по-русски решила красивая, избалованная, эмансипированная девушка свои наболевшие вопросы о жизни и судьбе, о любви, много думала - ушла в обитель. Мы не знаем, нашла ли она там своё счастье, но жизнь человеку, молодому, по-настоящему любящему, она испортила. Какие молитвы ей теперь приходят в голову? - тайна за семью печатями. И. Бунин создал произведение о душе любящей и душе, пробующей жизнь и удовольствия на вкус, ни на чём не останавливающейся всерьёз и надолго. Жалко юношу, Хорошо, что он тихо вышел из ворот обители - значит, простил.