Преступление и наказание. Идиот

Читать Достоевского - все равно что смотреть... нет, не кино и тем более не сериал, а спектакль. Такой, знаете, мольеровский, с почти соблюденным единством места-времени-действия, в котором постоянно сталкиваются лбами старые знакомые, бывшие любовники и потерянные дети, и все это - на пятачке пять на десять, за три часа с антрактом. Мир Достоевского - это мир, в котором все всех знают. Вы еще удивляетесь, как Порфирий Петрович вычислил Раскольникова без никаких улик, на одной нечеловеческой интуиции? Тогда мы с князем Мышкиным идем к вам. Почему Рогожин, едва с ним познакомившись, выбалтывает про Настасью Филипповну, а потом оказывается, что ее знают и Епанчины, и вообще каждый первый, вплоть до какого-нибудь Фердыщенка, будь он неладен? Все, черт возьми, весь огромный Петербург знает Настасью Филипповну! Выплывают какие-то случайные люди, а потом оказывается, что они знают и тех, и этих, и десятых, и пятнадцатых: ну кто такой этот Лебедев, туды его в качель, почему он внезапно везде свой и про всех в курсе? Дай ответ? - Не дает ответа. Потому что. Мир так устроен. Это первое правило игры, и я его приняла, почти не задумываясь, потому что читала Бахтина в университете. Про полифонию Достоевского, ага.
Отсюда, из полифонии и мира-театра, проистекает все это сплошное "Быть Джоном Малковичем, то есть Федором Михайловичем": автору, в общем, все равно, кому доверять высказывание той или иной интересной ему идеи. Поэтому у него вдруг подлец и мелочный интриган Лебедев оказывается толкователем Апокалипсиса, очень важного ключа к роману. Поэтому умирающему от чахотки Ипполиту, который тоже не зайчик, достается почетная обязанность разместить на своей территории обязательную достоевскую воронку в инферно - как свидригайловские разговоры с привидением умершей жены и карамазовские посиделки с чертом, только у Ипполита это сон про некое отвратительное существо, насекомое - не насекомое, недотыкомка какая-то, но от нее мороз по коже, потому что она - настоящая, настоящее всей этой фоновой трепотни про "развитие" и "женский вопрос"; Достоевскому офигительно удается обесценивать актуальное и сиюминутное, даже если он и не собирался этого делать. Тот же Ипполит внезапно выдает про людей - "потому что они злы, злы, злы", и ровно теми же словами думает Лизавета Прокофьевна о своей Аглае. Та же Аглая постоянно зеркалит свою юнговскую Тень, Настасью Филипповну, взять хотя бы это вскользь проговоренное про Ганю Иволгина: "Аглая, несмотря на всю свою тоску и слезы, вдруг расхохоталась и вдруг предложила ему странный вопрос: сожжет ли он, в доказательство своей любви, свой палец сейчас же на свечке?" Зачем они все цитируют друг друга? Почему они читают мысли друг друга? Может быть, они все - просто бред князя Мышкина? Или они все и есть - автор, который недоотождествился с героем, просто потому, что этого сделать нельзя?
Из этой истеричной, болезненной, дикой, громкой и странной, по большому счету, истории можно вычитать почти все, что угодно. Для меня "Идиот" оказался по то, что "Кругом возможно Бог" (меня ужасно завораживает название этой обэриутской драмы) - кругом возможно автор, и никогда не знаешь, из каких кустов глянут на тебя его глаза, как те, которые следили за князем Мышкиным. И никогда не знаешь, когда перед тобой поставят зеркало, в которое захочется войти, чтобы до самозабвения разговаривать, спорить, кричать и плакать, пока не поймешь, что в этом зеркальном коридоре нет ничьих отражений, кроме твоих собственных.

За последние полгода я два раза встречалась с великим Фёдором Михайловичем, прочитав "Преступление и наказание" и сейчас "Идиота". Ранее я читала его, но менее объемные произведения. На данном этапе у меня сформировалось четкое отношение к автору. Мне он тяжело даётся. Каждое его творение настолько эмоционально подавление, что после середины прочитанного, сам ощущаешь депрессию. Для автора это плюс, что смог перенести на читателя настроение происходящего. Конечно, он преподносит уроки и даёт читателям пищу для размышлений, а её очень много, но это так беспросветно безнадежно.
Ну а теперь "Идиот"! Есть люди, которые пользуются, а есть те, которые позволяют собой пользоваться. Это можно рассмотреть и как в финансовом, физическом, моральном, духовном плане. Князь Мышкин как раз и есть человек отдающий. Он раздает свою доброту на право и налево, лишь бы был мир во всем мире. Такие люди очень ранимы. Их разум и организм ослаблены и в критических ситуациях дают сбой. О нём, как о личности можно говорить много, но хочется сказать одно - на жалости далеко не убедить и беря на себя жертву, глупо ждать отдачи. Люди принимают такой поступок за слабость, а находиться рядом со слабым мало кто захочет. Это я о Настасье Филипповне. Можно расценить это как мучение совести, но женщины часто делают выбор в пользу сильного мужчины.
Почему я говорю только о князе Мышкине? Он мне очень близок. Я душевно прониклась им и во многих его действиях увидела себя. Но ни моя доброта, ни моя жалость не принесли для меня должного результата. Так я еще и продолжаю переживать, ни увидев в людях отдачу. Я с этим внутренним тараканом постоянно воюю и часто одерживаю победу, но вот князь не смог справится со всем что на него навалилось.
Отзыв получился возможно не логичный и скомканный, но это первое впечатление, первая эмоция. Над романом мне еще думать и думать.
Что же касается автора. Я обязательно прочту и другие его толстячки, только сделав хорошие паузы.

Этот роман я читала несколько раз и каждый раз он меня поражал своей сумбурностью и раздражал очевидной же несостоятельностью "идеи" Раскольникова. Но всему есть свое объяснение и для меня пришло время разобраться, наконец, с "Преступлением и наказанием". Коротко: сумбурность происходит от накала страстей, доведенных до высшей степени, а "идея" была необходима Достоевскому, чтобы с ее помощью выразить невыразимое никак иначе – общественное устройство России середины 19 века, показать ту массу проблем, от которых общество задыхалось и не могло нормально развиваться. Этот роман нельзя оценивать с точки зрения так называемого реализма – это КАК БЫ реализм, но в реальной жизни нет таких героев, они так не мыслят и так не поступают, в романе всё гиперболизировано, показано как бы под сильной лупой. Это средство автора для художественного выражения "сердца горестных замет".

Достоевскому пришлось пережить каторгу и написать после нее несколько "подготовительных" романов, в которых обкатывались идеи будущего "Преступления и наказания", довелось попасть в договорную кабалу к издателю Стелловскому, и в довершение всего, будучи за границей, проиграть в казино все деньги за ненаписанный еще, но обещанный издателю роман, чтобы в режиме жесткого цейтнота, за несколько месяцев, во взвинченном состоянии, в каком-то почти умопомешательстве, как он сам писал об этом, создать шедевр мировой литературы.

Три главные темы в этом романе: тема бедных людей, тема бунта, тема героя-индивидуалиста. Чтобы хорошенько понять роман, нужно хоть немного знать и понимать положение дел в России в 1860-х, пореформенных годах, знать то, чем жили тогда люди, в том числе и Достоевский (а он – в первых рядах, как неравнодушный человек, как писатель, как издатель журнала "Время"). Реформа – имеется в виду отмена крепостного права, провозглашенная в 1861 г., вслед за которой, на волне небывалого подъема общественно-политической жизни, настоящей "оттепели", начались реформы во всех сферах жизни, продолжавшиеся до конца этого десятилетия. Ничего изменить не удалось (как-то неудивительно), всё стало только хуже – бедность, пьянство, проституция расцвели пышным цветом на благих намерениях реформаторов.

На примере судеб двух семей – Мармеладовых и Раскольниковых – Достоевский показал все эти бедствия. Страдания низов, превращение одних в "тварей дрожащих", а других – в господствующих над ними "властелинов", в мелких наполеончиков, которые считают, что им "всё позволено" – всё это и определило проблематику романа.

Раскольников поднял топор во имя Сонечки Мармеладовой, той самой униженной и оскорбленной части народа, которая всегда у сильных виновата, виновата "уж тем, что кушать им охота". Именно для ее защиты и воплотил Раскольников в жизнь свою идею, вообразив, что после убийства гадкой, вредной, глупой старушонки он, во-первых, облагодетельствует мир, сделав его чище на одну мразь, а во-вторых, "поднимет с земли" ту самую власть, которая там валяется и которую могут брать только "Наполеоны". И использует эту власть исключительно на благо народное, на защиту и облагодетельствование его, всех этих Сонечек Мармеладовых – чтобы ни одна девушка больше не становилась Сонечкой. И всю-то жизнь до дна, до копеечки, до конца, он отдаст служению народу – и тем самым оправдает грех убийства.

Но "идея" Раскольникова порочна уже в самой своей сути – удивительно, как она вообще могла у кого-то возникнуть в голове, да еще на полном серьезе, так, чтобы пойти и воплотить ее – попытаться воплотить и убедиться в ее полной несостоятельности. А подумать наперед и сообразить заранее – не, не получилось? Но повторюсь, идея, при своей сомнительности, была необходима Достоевскому – это такое некое условное допущение. Ведь смотрите: если человек реально настоящий Наполеон, тот, который власть посмеет подобрать и использовать ее по своему усмотрению – ему не нужны никакие проверки и испытания себя на "вшивость" ("вошь я или человек?" – любимый вопрос Раскольникова, многажды повторенный в романе; знаменитое "Тварь я дрожащая или право имею?" возникает на его страницах только раз). Он поступает как Наполеон просто потому, что он – Наполеон и не может поступить иначе. И его абсолютно не колышут ни отдельные старушонки, вне зависимости от степени их мерзости, ни тысячи и тысячи убитых его волей, по его приказу людей – он видит цель и не видит препятствий. И вовсе он не клянется использовать свою власть только на пользу людям, и чтобы никто не ушел обиженным – да плевать ему на людей, не ради них он льет реки крови и громоздит горы трупов. А исключительно ради своих хотелок. И не ищет он никаких оправданий своим злодеяниям – он злодействует потому, что природа его такова и обстоятельства таковы (что без кровопролитий и трупополаганий к власти пробиться нельзя, и чем выше трон, тем больше крови).

Язык, стиль, пейзаж, композиция – всё в этом романе необычно, но органично и по-другому нельзя – нельзя, например, написать "Преступление и наказание" стилем Толстого или Тургенева – это будет уже не "Преступление и наказание", а что-то совершенно другое. И хотя язык Достоевского неустойчив, нервен, прерывист, зыбок – по-другому и нельзя-с.

Хотелось бы отметить интересный прием, использованный Достоевским – город – полноправное действующее "лицо" романа. У него есть внешность – улицы, площади, кабаки и трущобные "углы", мансарды и подвалы, закоулки и задворки. Он обладает и своей "внутренностью", психологией – ее обеспечивают действующие лица. Ведь действие постоянно выбегает из тесных низких комнат на улицы Петербурга: здесь гибнет Мармеладов, истекает кровью его жена, стреляется Свидригайлов, на Сенной площади кается принародно Раскольников. Тяжелая психология, мрачная, убийственная – но таков и есть Петербург.

Если бы в литературе существовал общепринятый уровень сложности, как в походах, например, то русские классики стояли бы на его вершине.
Понятное дело, что старшеклассники интуитивно отторгают такой тяжелый для понимания материал. Это как первоклашке дать не отрывок о Лукоморье, а полную поэму "Руслан и Людмила". Не осилит, примет на свой счет и, вероятно, откажется от книг в целом.
ПиН -книга дающая множество поводов для размышления. Но чтобы проникнуться ей желательно иметь свой багаж жизненного опыта. Чем он будет солиднее, тем интереснее покажутся герои.
А для школьной программы можно оставить отрывки типа монолога Мармеладова или размышлений самого Родиона Романыча.

• Но я про то говорю: если убедить человека логически, что, в сущности, ему не о чем плакать, то он и перестанет плакать. Это ясно. А ваше убеждение, что не перестанет?
• Слишком легко тогда было бы жить.

Что все-таки на самом деле хотел доказать себе Раскольников? Мне думается, что тут не столько вопрос о возможности преступления (тварь ли я дрожащая или право имею?), сколько о гордости. Да ведь он знал, что не имеет права, не имеет - поэтому и пошел. И если бы уверен был, что такое право есть, то не было бы всех этих сомнений, страхов, презрения к себе. Доказал ли он, что не "тварь дрожащая"? Чувствовал ли себя Наполеоном? Конечно же, нет. И так это нестерпимо гордой натуре показалось...

Свидригайлов - на первый взгляд кажется, будто он полная противоположность Родиону. Но нет - просто он уже успел "перегореть", обо всем передумать, во всем извериться. И внутри себя возрождения уже не ищет - хотел бы любви, сострадания, да не вышло. В чем-то мерзок, в чем-то, наоборот великодушен. Встреть он вместо Марфы Петровны женщину, подобную Дуне, возможно совсем по другому сложилась бы его судьба.

Что всегда характерно для Достоевского - его герои живут настолько интенсивной духовной жизнью, что практически забываетсят о быте, об их естественных потребностях. Все они злодеи, ангелы, страдальцы кажутся и не людьми вовсе, а духами, которым до обыденного дела нет. Даже красильщик Миколка, безграмотный деревенский парень, и Настасья, и Прасковья Павловна... Действительно ли автор так верил в безграничность русской души?

И этот роман единственный у Достоевского, где оказался возможен светлый финал. Здесь есть надежда.

Я в тесной келье - в этом мире
И келья тесная низка.
А в четырех углах - четыре
Неутомимых паука.

Они ловки, жирны и грязны,
И все плетут, плетут, плетут...
И страшен их однообразный
Непрерывающийся труд.

Они четыре паутины
В одну, огромную, сплели.
Гляжу - шевелятся их спины
В зловонно-сумрачной пыли.

Мои глаза - под паутиной.
Она сера, мягка, липка.
И рады радостью звериной
Четыре толстых паука.

(Зинаида Гиппиус)

Приветствую Вас, Аркадий Иванович. Вот взялась за еще одно письмо к героям романов Великого Пятикнижия Достоевского и расскажу на сей раз о некоторых моих основных соображениях по роману «Преступление и наказание».

Уточню прежде, что о совсем уж обыденных вещах я писать вовсе не стану, ибо слишком многое было о них сказано (в том числе и мною в разных работах), так что я не хотела бы повторяться. Потому некоторые социальные аспекты романа (вроде того, что насилие влечет за собою только насилие) и даже отчасти психологические (о том, что убийство другого человека - это словно убийство себя самого) я в своем письме не упомяну, а обращусь к тем темам, которые мало кем обсуждаются. Кстати, думается, стихотворение, которое я прилагаю к этому письму, весьма недурно описывает одну из основных таких тем, которая и Вас к финалу романа весьма озадачила.

Дальше...

В попытках написать Вам, я все металась, потому что очень уж сложно говорить о вполне конкретных вещах в таком стиле, в каком это следует делать, рассуждая о романах Пятикнижия. И я сердечно надеюсь, что письмо мое не окажется слишком уж путанным или невразумительным, потому что я хочу быть и искренней, и разумной.

Прежде расскажу о Родионе Романовиче Раскольникове.

Признаться честно, по сею пору Родион Романович вызывает в моей душе сомнения. Долго анализировала я его поведение, его высказывания и поступки, его мотивацию и решения, и, придя к, казалось бы, окончательному выводу по поводу этого героя, я все-таки иногда задумываюсь над тем, что, быть может, заблуждения Родиона касательного самого себя были глубже, чем казалось и ему самому, и многим читателям.

Действительно, говоря о Раскольникове, много есть всего и трудно выделить главнейшее, дабы не слишком затягивать письмо. Я много размышляла о том, как важен символ топора в этом романе и не только потому, что он отразился в самом имени Раскольникова, но и потому, что этим поистине гениально подобранным образом, Достоевский сразу так многое дал понять читателю. В «Преступлении и наказании» есть раскол на социальном уровне (который, несомненно, повлиял на Родиона), есть на психологическом (который также весьма ярко показан в романе), но есть и еще один раскол, который буквально передан нам через сны героя и само преступление, им совершенное.

Апокалиптические сны Раскольникова в финале романа очень важны, даже так, словно бы он чувствовал на себе своего рода вину за начало конца света, за то, что все так складывается в мире людском, что все люди (обыкновенные и необыкновенные) именно таковы, каковы они есть. Необычайная тяжесть, которой пропитана вся действительность этого романа, подобна тяжкой душевной ноше самого Родиона.

Теория Раскольникова об «обыкновенных и необыкновенных» людях весьма сильно занимала меня, когда я читала «Преступление и наказание» ранее. В этот раз я уже меньше размышляла над ней, хотя и учитывала важнейшее значение этой теории в романе. И более всего, касательно данной темы, в этот раз меня заинтересовали, пожалуй, соображения об особой миссии «необыкновенных», которые Федор Михайлович, возможно, пытался в числе прочего передать в романе. Что за особое назначение? Не потому ли так мучила Родиона его теория, что он остро чувствовал на себе груз именно этой миссии?

Упомяну и Порфирия Петровича. Не рассуждая долго, скажу, что по моему твердому убеждению, Родион Романович в их схватке одолел Порфирия, как есть одолел и даже диву даешься, сколь много Федор Михайлович вместил в этот роман, даже и место для идеального преступления нашлось. Любопытно было поразмышлять и над особым следовательским методом Порфирия Петровича. Думается мне, его метод основан не на уликах, а на психологии и догадках, а также на грамотном психологическом давлении на преступников, под воздействием которого, многие сознались бы, потому что выдержать актерский натиск и мошеннические уловки Порфирия Петровича не каждому под силу. Метод этого героя эффективен, хоть и бесчестен, только вот конкретно в отношении Родиона он оказался бесполезным.

Думаю порою, кем была Софья Семеновна для Родиона Романовича? Мог ли такой человек, как Раскольников (с его более чем холодным отношением к любви и к женщинам) по-настоящему полюбить Соню? Вполне возможно, что мог, но текст романа в одном важном эпизоде этому едва ли не прямо противоречит. А потому, думая о Соне, о том, кем она была для Родиона и зачем вообще была включена в роман, остается только вспоминать о семействе Капернаумовых и об обмене крестами с Лизой. Чтение эпизода о воскрешении Лазаря становится словно бы началом весьма важной сюжетной линии со своеобразным «воскрешением» Родиона (о которой я еще упомяну в письме далее). Вспоминая о Соне, нельзя не припомнить и ее непутевого отца, чье библейское имя и религиозный пыл наводят на мысли о том, как любопытно показывал Достоевский таких персонажей, как Мармеладовы, Капернаумовы или Лизавета в этом романе и по какой причине он это делал.

Итак, скажу теперь о «воскрешении» Раскольникова на каторге. Разве не странно это воскрешение (перерождение) для человека, который не раскаялся в своем преступлении, не отказался от своей теории и вину свою видел лишь в том, решил пойти на каторгу? Определенно, странно. Прежде, я объясняла это тем, что любовь к Соне спасла Родиона, воскресила его умершую душу к новой жизни. Но позже я поняла, что ошибалась в данном своем мнении (в одной моей статье о Соне и Родионе). Сейчас я понимаю, в чем была не права, понимаю истинную суть «воскрешения» Раскольникова и ту причину, по которой Достоевский включил это в роман. Нужны лишь правильно поставленные вопросы: Почему с Раскольниковым случилось «перерождение» без раскаяния? Что символизирует это «воскрешение», что почти буквально оно означает?
И сразу становится ясно. Когда случилось «воскрешение» Раскольникова? После его апокалиптических снов, а значит, воскрес он на каторге именно в тот момент, подобно тому, как воскрес в свое время и Достоевский при таких же обстоятельствах, а Вы то, Аркадий Иванович, уж точно знаете, что это на самом деле для него значило и как определило его дальнейшую жизнь. Реализм Великого Пятикнижия был чрезвычайно важен для Федора Михайловича и, думается, этим эпизодом он именно его и хотел показать.

Обращусь теперь и к Вам, Аркадий Иванович.

Думается, что одна из основных идей, которую хотел высказать в этом романе Федор Михайлович, когда писал о Вас - идея о том, насколько Вы противоречивы и неоднозначны, сколько в Вас высоты и благородства, несмотря на природную злость и жестокость, которые фундаментальны в Вашей сути. Я нахожу это весьма многозначительным, потому что практически уверена, что Вы и сами от себя подобного не ожидали. А меж тем крайне важно, что Достоевский не единожды (и не только в «Преступлении и наказании») находил нужным на такие детали указать. Имею в виду в первую очередь, конечно, Ваше финальное решение касательно Авдотьи Романовны. Она все же сумела произвести на Вас впечатление силой своего характера, решимостью и красотой своей души и впечатление то было истинное и весьма ценное для Вас.

А между тем, какова Ваша страсть к разврату и к шулерству. Вы уж точно могли бы быть хозяином всех игровых домов Петербурга (и не только). И все то вы хотели во время той третьей встречи с Родионом Романовичем (что была в трактире) ему что-то важное сообщить. Это тоже вполне в вашем духе.

Признаюсь, поразили меня и сны Ваши (или видения). Словно бы чередой прошли перед Вашими глазами воспоминания многих лет с их тяжелым грузом обыденного и от того еще более страшного устройства земного мира, в котором грязь и дисгармония проникают всюду и заражают словно бы неким ядом даже сердца совсем еще невинных. От чего это так устроено? Чей был в том замысел с самого начала времен? Что же, эти рассуждения не для сего письма, а так, к слову были упомянуты.

Об Авдотье Романовне.

Очень меткими я нахожу Ваши слова о характере этой девушки, которые заставляют нас вспомнить о картине Тьеполо «Мученичество святой Агаты». Но меж тем, еще более удивительно, что именно эта девушка при всем ее характере и желании принять страдание за других, все же так пришлась Вам по сердцу.

Что же, пора завершать письмо. Уж не знаю, сумела ли я хоть что-то в нем передать, но писала я с душой и от того уже старания мои не бессмысленны. Признаться честно, даже не знаю, что сказать Вам в финале, потому как любые слова как-то излишни и тщетны, да и не по статусу мне. Так что я просто воскрешаю еще раз в памяти удивительные жемчужины-воспоминания о гениальном романе «Преступление и наказание», словно бы нанизывая их на длинную нить общего замысла романов Великого Пятикнижия Достоевского. И снова вспоминаю о героях этого романа - невероятно сложных, противоречивых, двойственных, сильных, глубоких и мечтаю еще когда-нибудь вновь поразмышлять о них, перечитывая «Преступление и наказание».

Beatrice_Belial

Как бы ни было для меня мучительно чтение "Преступления и наказания", перечитывать "Игрока" и "Идиота" я готова просто взахлеб. Ни Сонечка Мармеладова, ни Раскольников, ни один другой из персонажей Достоевского не вызывают у меня такой жалостливой симпатии, как князь Мышкин. Трогательный, до невозможности наивный и неискушенный жизнь, он кажется светлым лучиком среди лицемеров и голохватов, в обществе которых оказался. Он - Дон Кихот русской классической литературы. Но он не смешон, а, напротив, трогателен в своих чистых и детских взглядах на мир и окружающих.

Читая "Идиота", с каждой главой все больше задумываешься: а кто же в этом обществе действительно болен? Князь Мышкин, который, если отбросить припадки, выглядит идеальным человеком, или остальные герои, надменные гордецы и гордячки, испорченные люди, готовые на многое, если не на все ради наживы, так и не нашедшие себя в мире и обществе, вынужденные влачить существование в какой-то своей собственной реальности, имеющей мало отношения к объективной? И можно ли считать больным человека только потому, что его взгляды не совпадают со взглядами общества, они чище и искреннее, его мысли еще не испорчены, а доверие к людям - неисчерпаемо?

Можно много говорить о великолепных тандемах Аглаи и Настасьи Филипповны, каждая из которых по своему загнана в угол, одна - собственной гордостью, вторая - непониманием себя, о Мышкине и Рогожине, одном - чистом, как ребенок, втором - страшном человеке, едва ли не дьяволе. Это лишь те, кто запомнился мне больше всего, вытоптал себе уголок в моем читательском сердце и надежно застолбил. А сколько их там еще, тщеславных уродцев, оттеняющих Мышкина своими пороками.

"Идиот" - это, пожалуй, мое любимое произведение у Достоевского. Мне близок его идеализм и грусть по поводу того, что нет и не будет в мире идеальных людей. А жаль, ведь с ними мы могли бы вспомнить, что

Must read

135/300

Можно сказать, что у меня появилась новая традиция - по одной книге Достоевского в год. В 2011 я прочитала Бесов, а теперь вот пришла очередь «Идиота». Надо сказать за книгу я взялась в смешанных чувствах. «Преступление и наказание», прочитанное еще в школе оказалось книгой сильной, тяжелой, но без тени сомнения - гениальной. «Бесы» же напротив несколько разочаровали. Возможно я слишком много ждала от этой книги - каких-то озарений, высоких истин или еще чего... Хотела и не получила.
Вот примерно с таким багажом ожиданий, разочарований и смутных надежд я приступила к чтению «Идиота».

Скажу сразу. Мне понравилось. Даже не так. Я просто пищала от книги и успела о своих восторгах сообщить всем, кому было не лень слушать. Потому что все то, что я возможно не доглядела в Бесах или чего там не было, с лихвой наличествует в данном романе. Здесь можно найти и философские монологи персонажей о себе и отвлеченных вещах, интригующий увлекательный сюжет и помимо всего прочего огромный потенциальный вопрос к читателю: А как бы поступили вы в данной ситуации? А что бы вы сделали?..

Невероятная книга. С этого дня - в числе моих любимых.

Если честно, даже не знаю с чего начать...Так много мыслей и наблюдений, что обстоятельный рассказ займет дня 2, как минимум. Постараюсь подсократить восторги и выделить самое главное.

1. Главный герой. Лев Николаевич Мышкин.
Юноша застенчивый, в меру скромный, низкого мнения о собственных достоинствах, однако же изо всех сил, пытающийся жить не только по совести, но также и по понятиям чести. Не той, из-за которой чуть что стреляются, но той, которая подсказывает, что твои поступки хороши и благородны. Человек искренний, открытый и щедрый. В некотором смысле, действительно идеальный человек. Но отмечу, что идеальный русский человек, ибо все величие души персонажа изначально даровано ему от природы, а также происходит от воспитания.

Хочется отметить первый серьезный и раскрывающий монолог Мышкина о Швейцарии, Мари и смертной казни. Рассуждения князя без сомнения характеризуют его как человека широкой души, наблюдательного эстета и частенько чересчур наивного подростка, живущего фантазиями. Мышкин видит мир совсем не так, как другие. В этом заключается и его дар и наказание одновременно. В наше время мы могли бы сказать, что князь отказывается расстаться с розовыми очками и принять реальность отталкивающего, но от того только более настоящего мира.

Дальше...

Наверно, князь близок всем мечтателям. Ведь по большому счету есть только 2 пути: жить настоящим, отвергая иллюзии как Настасья Филипповна в конце 1 части и жить иллюзиями, отвергая настоящее, как князь Мышкин. В первом случае, жить - горько, во втором - странно. И неизвестно, что хуже.

Говоря о своем отношении к Настасье Филипповне, князь утверждает, что любит ее из жалости. И во имя христианского милосердия и спокойствия своей чувствительной души неоднократно пытается помочь ей, вернуть ее к жизни, в том числе предложением руки и сердца. Не мне судить что двигает Мышкиным в первую очередь: это ли потребность отдать долг своему благодетелю Павлищеву, природная склонность к самопожертвованию, или завышенные понятия о чести и морали. Несомненно то, что настойчивость князя в своем желании помочь в конце концов сыграет с ним злую шутку.

А может Лев Николаевич действительно любит Настасью Филипповну, спросите вы?.. На мой субъективный взгляд - это не так. Князь сам признается в последнем откровении Евгению Павловичу, что ему СТРАШНО смотреть на нее. Не потому что она страшная, конечно... Скорее взгляд Мышкина на Н.Ф. - это взгляд загипнотизированного кролика на удава. Преодолеть такое сильное ощущение невозможно. Что ни говори, а Н.Ф. - женщина настолько сильной энергетики и образа «femme fatale», что бороться с этим бессмысленно, особенно для такого слабого и подверженного влиянию и мнению общества человека, как князь.

Любит ли тогда Лев Николаевич Аглаю Ивановну? Не поручусь, что любит больше всего на свете, ибо поступки его говорят сами за себя. Но женитьба на Аглае Ивановне почти наверняка стала бы оптимальным разрешением ситуации для самого князя. Молодая девушка приняла Мышкина, невзирая на его странности, и даже полюбила его за них. Принимая во внимание также болезнь Льва Николаевича, а также его неуклюжесть в обществе, присутствие и забота Аглаи Ивановны могли оказаться лучшим лекарством и катализатором возвращения князя к почти обычной жизни для человека его возраста и происхождения. Но любил ли Мышкин младшую Епанчину?.. Да, по своему... Скорее он был влюблен в саму влюбленность, необычное и новое для него ощущение. И со временем эти чувства могли разрастись до искренней всепоглощающей любви. Но на момент событий происходящих в романе, мой вердикт: Любил - нет. Был влюблен - да.

О восприятии своей болезни самим главным героем:

Очень говорящее образное воспоминание, которое на мой взгляд достаточно точно описывает жизнь и поведение Мышкина в Росиии, в том числе:

2. Настасья Филипповна
Очень сильный и харизматичный персонаж. Женщина вамп, которая осознавая за собой темноту своего очарования, испытывает отвращение к самой себе. Что, впрочем не мешает ей пользоваться своим дьявольским обаянием в достижении поставленной цели. Считает себя не без основания женщиной падшей. Падшей еще с того момента, когда ее взял на воспитание друг погибшего отца и она оказалась в двусмысленном положении воспитанницы/возможной невесты. Заклеймив себя, старается соответствовать выбранной раз и навсегда роли - балагурит, зло шутит, играет чувствами других людей, издевается, приближает к себе недостойных людей, совершает поступки, выходящие за нормы поведения круга ее опекуна. И при все этом ужасно страдает, от того, что приходится быть такой. Вопрос: Действительно ли Н.Ф, ВЫНУЖДЕНА делать все это? Или такая жизнь все-таки доставляет ей извращенное удовольствие, хотя бы тем, что она может вдоволь страдать и жалеть себя?

Я не хочу сказать, что героиня не достойна сочувствия. Но в последнем разговоре Мышкина и Евгения Павловича звучит здравое зерно. Н.Ф. действительно в первую очередь эгоистична по своей натуре, зациклена на себе и собственном гипертрофированном несчастье. И жизнь князя она в итоге губит ни за что ни про что... Из мимолетной прихоти. Прекрасно осознавая, что замуж за него не пойдет. Остатки совести не позволяют испортить ему жизнь окончательно.
Как персонаж Н.Ф. фигура бесконечно интересная и интригующая... Но как человек... Судите сами...

3. Аглая Ивановна
Младшая дочь в семье генерала Епанчина. Семье по описанию Достоевского всегда стремившейся не выделяться, но волею случая всегда выделявшейся и прослывшей необычной и даже странной. Аглая в первую очередь испорченный ребенок. Она практически не общалась со сверстниками, обучение проходила на дому и была изолирована от широкого круга общения. Поэтому Аглая не умеет выражать свои эмоции и чувства в корректном формате, что приводит к ее всплескам раздражения и язвительности, как предумышленной защите от возможности серьезной беседы. Поскольку девушка всегда получала все, что хотела, это сформировало в ее сознании некоторую иллюзию, что любое желание реализуемо. Главное сильно захотеть и все образуется само собой.

Во многом Аглая похожа на свою мать, что вполне объясняет обостренность отношений внутри семьи, как впрочем и то, что Лизавета Прокофьевна очень точно предчувствует все, что происходит с дочерью, даже не зная фактов. Отношение девушки к князю искреннее. Мышкин сумел поразить ее воображение именно тем, что так необычен, порой глубокомыслен, порой благороден а порой и непредсказуем. Это делает ее жизнь интереснее. Вспомните о «рыцаре бедном». Романтический образ, который юная оторванная от реальности девушка вбила себе в голову.

Таким образом, могу заключить, что Аглая Ивановна не любит князя, но влюблена в него. Естественно первая «любовь» самая пылкая бескомпромиссная и требовательная. Но на то она и первая, чтобы ей воспоследовала вторая и так далее. Я не скажу, что влюбленность не смогла бы со временем перерасти в настоящую любовь. Почему бы и нет?.. Вот только чего-чего, а предательства и сомнений первая, бросающаяся из крайности в крайности любовь не прощает.

4. Парфен Рогожин
Сын богатого скряжного потомственного купца, без памяти влюбленный в Настасью Филипповну. Человек прямой, откровенный, иногда низких методов, эмоциональный, верный и упрямый. Как ни странно именно Рогожин лучше всех понимает сущность Н.Ф..Он любит и восхищается ее двусмысленной душой, ею настоящей, а не иллюзорным и надуманным образом. Рогожин не преследует ее. Он охраняет и оберегает ее, просто в образе не ангела, а демона. Но он единственный из 4 главных героев, чья любовь не поддельна, искренна и долговечна.

Может именно поэтому его мне было жальче всех. Рогожин с самого начала знает чем все закончится. И по своему переживает за Мышкина, когда тот возвращается в Санкт-Петербург, понимая, что Н.Ф, в слепом поклонении собственным желаниям и очередном приступе покаяния на фоне самолюбования способна навредить Льву Николаевичу. Возможно, порой методы его прямолинейны - как-то покушение на князя. На мой взгляд это можно расценить как попытку не дать Мышкину самому испортить себе жизнь. Ко Льву Николаевичу Рогожин испытывает жгучую смесь ревности и теплых дружеских чувств. Поэтому когда Н.Ф. решает выйти замуж за князя, доказывая тем самым, что никогда не откажется отпустить Мышкина из своих сетей, Рогожин, прекрасно понимая, что Аглая была единственным шансом Л.Н. выпутаться, принимает решение разрубить Гордиев узел и убивает свою возлюбленную. Ему нелегко это сделать, более того ему было невероятно тяжело отпустить ее и позволить попробовать выйти замуж за Мышкина. Это решающий момент, когда Рогожин понимает, что его любовь навсегда останется безответной, а Н.Ф,, как капризный ребенок всегда будет хотеть того, что для нее кажется недоступным. Раздавленный и покорный своей судьбе, Рогожин убивает Н.Ф., освобождая князя, и безропотно отправляется отбывать наказание.

Немного отвлеченной философии - «об ординарных людях»:

Что хочется сказать в заключении: В своей рецензии я постаралась разоблачить только основных действующих лиц «любовного (квадрата) треугольника». Помимо этой основной сюжетной линии в произведении бесконечное множество ярких и колоритных образов, раскрывающих как пороки, так и добродетели человеческие. На мой суровый взгляд роман обязателен к прочтению, желательно после 20 лет. Произведение гениальное, многослойное, философское и великолепное. Советую всем без исключения.

И пара слов о последней экранизации.
Сегодня закончила смотреть Идиота (2003) нашего отечественного производства. Сериал насчитывает 10 серий по полтора часа каждая. Скажем так. К оригинальному произведению отнеслись бережно, с любовью, экранизировали максимально близко к тексту. Кое-где даже и по тексту... Что впрочем совсем не удивительно, ведь экранизацию Мастера и Маргариты снимал практически тот же коллектив с Владимиром Бортко во главе. Даже по музыке де жа вю (Корнелюка подтянули, как и в МиМ). В общем, что касается переноса книги на экран - претензий нет. Все гладко, выверено. Достоевский бы плеваться не стал.

Отдельно скажу про актеров: Миронов - бесподобен, Вележева - готична, Будина - яркая, а Машков так и вообще шикарен, от него и близко не ожидала такого волшебства перевоплощения.. Актерский ансамбль великолепен, как в соло, так и комплексно. Смотреть стоит обязательно.

И все же... я бы назвала экранизацию - «Идиотом» для ленивых. А что... Напрягаться читать - не надо. Сюжет и монологи сконцентрированы в одной пилюле (сериале), а не размазаны манной кашей по дну тарелки (600 страницам). Если вы хотите прочувствовать философию и глубокий посыл произведения до конца - обязательно читайте! А потом можно и экранизацию посмотреть, через полгодика, чтобы память освежить)

Как показывает мой личный опыт, сразу экранизацию смотреть не стоит, ибо снято действительно качественно и по тексту... А два раза подряд пережить «Идиота», при всей моей любви к этому произведению - это слишком суровое испытание.

Неудачное время я выбрала для чтения этого монумента. С одной стороны безумно интересно и хочется читать и читать, с другой 35градусов в тени настойчиво шепчут: "А полегче ничего не нашлось?". Вот такие внутренние противоречия сопровождали меня несколько недель.
А теперь чуть существеннее: Мышкина невозможно не полюбить. Он настолько не от мира сего, что удивляет сам факт существования подобного человека. Он не блаженный, или наивный дурачок, прекрасно понимает всё происходящее вокруг себя. Просто не хочет, а скорее не может быть другим.
Остальные герои разнятся, но какими бы яркими не были их слова и поступки, рядом с князем они меркнут.
Деньги в камине, несостоявшиеся убийства, лесть и показное высокомерие -всё это наигранно минутой, или образом, а Лев Николаевич таков, какой есть. Он столп, вокруг него всё вращается, хочет он того, или нет.
Когда утихнут мои впечатления об этом человеке, я возьму в руки роман и перечитаю его. Найду неоцененное и восхищусь произведением в целом, но не сейчас. Даже не подозревала, что один образ может настолько захватить внимание и отодвинуть всё на второй план!