Мысль

С самого начала хочу отметить: терпеть ненавижу, когда автор активно выражает своё отношение к описываемым персонажам и ситуациям, считаю, что повествование должно быть беспристрастным, и читателю необходимо самостоятельно выстраивать взаимоотношения с героями и обстоятельствами, в которые они попадают, а так лично я чувствую, что мне будто навязывают определенную позицию. Понятно, что автор выступает против смертной казни, и поэтому всеми силами пытается вызвать сочувствие и симпатии к убийцам, постоянно подчеркивает как это ужасно - повесить человека. Но лично мне нереально им сочувствовать, потому что за всеми их метаниями и страхами не могу забыть преступления: терроризм, убийство человека и попытка изнасилования, убийство троих человек и вооруженное ограбление. Я не понимаю, почему противники смертной казни всегда думают только о приговорённых причём за страшные преступления и никогда о жертвах и их близких. Этим мне данное произведение напомнило «Последний день приговорённого к смерти» Виктора Гюго , тогда я тоже не прониклась. Если автор хочет рассказать о страхе неминуемой смерти, когда точно знаешь, когда и как умрешь, то, ИМХО, надо выбирать не таких неоднозначных персонажей. Ведь тема-то очень интересная, как реагируют в подобной ситуации разные люди, даже здесь без должной эмпатии мне было интересно наблюдать за героями: кто-то сходит с ума, кто-то истерит, кто-то до последнего сохраняет бодрое расположение духа, кто-то получает просветление. И вот ещё можно было бы как-то понять симпатию автора к приговорённым террористам (политические взгляды никто не отменял), но Андреев пытается вызвать сочувствие и к рядовым убийцам, которые лишали жизни не ради каких-то высоких идеалов, а ради банальной наживы. Этого я уже никак принять не могу. Самыми яркими сценами в повести лично для меня стали даже не метания главных героев, а встречи двоих осуждённых с родителями, вот кто здесь настоящие жертвы, вот кого по-настоящему жаль.
Из плюсов хочу отметить потрясающей красоты стиль Леонида Андреева, читалось легко, текст такой текучий, летящий и стремительный, но при этом яркий и образный.
О прочтении этой повести не жалею, но ожидала большего.

Леонид Андреев, сам не бывший на войне, взялся экспрессивно описать ее ужасы. Его художественные образы очень выразительны, например, как солдаты продолжают стройными шеренгами идти в утыканные кольями ямы, в которых уже лежат сотни тел их предшественников, или как в общем безумии и панике свои стреляют по своим в ночной темноте, не разобравшись, где кто, или как артиллерийские снаряды разрывают людей на куски так, что опознать человека потом не представляется возможным. И выводы он делает правильные, сильно позже сербы описали суть войны пословицей "На войне политики дают боеприпасы, богатые дают еду, бедные отдают своих детей. Когда война закончится, политики пожимают друг другу руки, богатые поднимают цены на продовольствие, а бедные ищут могилы своих детей". Произведение, безусловно, знаковое, и при чтении очень страшно. Добавляет ужаса еще и то, что даже вернувшись с войны, солдаты несут ее жуть в себе и она может не отпустить до конца жизни. И даже людей, никогда не видевших боевых действий своими глазами, могут свести с ума последствия. Тяжелая, но очень важная книга.

Ох, не распробовала я в первый раз эту повесть до конца, хотя тогда уже очень впечатлило.
Со второй попытки – окончательно проняло. Это гениально от первой до последней строчки. Эти детали, эти ремарки, эти оборванные на полуслове главы, как обрубленные шальным снарядом руки, это с ног сшибающее сочетание фантасмагории и реализма.
Мне кажется, это самое эмоциональное, самое точное, самое правильное изображение войны – любой войны, войны вообще – какое только может быть.
Какой же все-таки Андреев потрясающий.

Я долго не решалась открыть эту книгу.
Она лежала рядом, как живое существо.
Не как текст — как напоминание.
О том, что я стараюсь забыть.
О том, от чего я прячусь.
Я прячусь в семье, в цветах, в травах, в музыке.
Я создаю маленький мир, где всё растёт.
Где люди улыбаются, проходя мимо, и спрашивают:
"Как называется этот цветок?"
Я отвечаю. Я улыбаюсь.
Но я знаю: мир за пределами моего сада — болен.

"Красный смех" — это не произведение, которое читаешь ради эстетики.
Это удар по нервам.
Это заражение, которое приходит не извне, а изнутри.
Андреев написал эту повесть в 1904 году, потрясённый Русско-японской войной.
Он не описывает сражения. Он описывает распад сознания.
Он показывает, как война разрушает не только тела, но и разум, душу, тишину.

Рассказ ведётся от лица безымянного офицера, который постепенно сходит с ума.
А потом — от его брата, который тоже заражается этим безумием.
Это не герои. Это люди, которых раздавили.
Их мысли — это отголоски моего страха.
Я читаю — и узнаю себя.
Не в поступках. В молчании.
В попытке спрятаться.
В невозможности говорить.

Язык Андреева — как лихорадка.
Он не описывает — он вопит.
Фразы короткие, резкие, как удары.
Он не даёт читателю опоры.
Он заставляет тонуть.

Красный смех — это не метафора.
Это образ безумия, которое приходит, когда всё человеческое уже разрушено.
Он смеётся.
Я закрываю книгу — он смеётся.
Я ухожу в сад — он смеётся.
Я молчу — он смеётся.

Я искала одну мысль, одно предложение, которое бы описало всё.
Не нашла.
Потому что ужас не укладывается в форму.
Он расползается, как Красный смех — заразный, бесформенный, вездесущий.

Я пишу это не для того, чтобы быть услышанной.
Я пишу, чтобы не сойти с ума в одиночестве.
Чтобы хоть кто-то, пусть один человек, понял:
война — это не событие, это болезнь, и мы все заражены.

Чем больше я читаю Андреева, тем страшнее мне от него становится. Как такой молодой человек (а 37, смею надеяться, еще совсем молодой) способен написать таким языком про смерть?! Не иначе как он знал, что рано суждено умереть...

Потрясающая книга. В первую очередь своей психологичностью.

Автор нам рассказывает историю семи совершенно разных людей. Людей, которые по той или иной причине попали на эшафот. И, вроде как, они все виноваты в том, в чем их обвиняют. И заслуживают наказания. Но мне лично кажется, что виселица - это слишком сурово. Хотя, опять же, тут у всех разные ситуации. Есть и настоящие убийцы, а есть фанатики-революционеры. Причем совсем молодые, неопытные. Их мне отчасти жаль.

Очень интересно отношение каждого из этих приговоренных к смерти. Кто-то почему-то переживает за других, а не за себя. Кто-то отчаянно не верит в то, что должно произойти. Кто-то пытается найти в ситуации что-то хорошее и в силу юного возраста излишне оптимистичен. Кто-то впадает в безумство. И вот это как раз совершенно бесподобно автор нам показывает. Совершенно разных людей, со своей уникальной психологией и поведением.

Очень показательно и болезненно, как автор показывает сцену прощания родителей с сыном (только у двоих из этих семи были люди, которые имели желание попрощаться, что тоже жутко). Страшная сцена, очень трагичная и выворачивающая душу наизнанку...

Очень рекомендую Леонида Андреева к прочтению. Это очень непростая литература, но крайне стоящая и душевнополезная.

Самая главная тема этой повести - знание о неизбежности близкой смерти. А некоторые даже знают и точную дату возможной погибели, которую предотвратили бравые службы безопасности, например как у министра из первой главы. Сразу же образы смерти уже не отходят от них, от тех, кто узнал о самой страшной тайне в своей жизни - скорой неизбежной смерти. Мне кажется это очень ужасным знанием и обладателем этих знаний я не позавидую. Особенно людям, ожидающим своей казни или знающим, что его хотят взорвать и расстрелять какие-то радикально настроенные молодые люди, о существовании которых он до сей поры даже не догадывался. И если министру почти ничего не угрожает и в скором времени эти тяжкие думы покинут его, то приговоренным к смерти уже никак не отвертеться. Они по сути уже и не живут, хоть и не мертвы. Вот Цыганок очень удивил меня. Вроде бы бесчестный разбойник, убийца, а палачом быть отказался, хотя мог и избежать смерти. Кто-то кидает смерти вызов и не воспринимает всерьёз, а кто-то начинает сходить с ума. Да и некоторых героев больше устрашает не сама смерть, а вмешательство людей в естественный ход вещей. Если допустим можно свыкнуться с мыслью, что когда-нибудь у тебя остановится сердце или какой-то из органов откажется работать, то вмешательство людей они терпеть не могут. Их судят обычные люди, выносят приговор и приводят его в исполнение. Одно дело распоряжаться своей жизнью самому и идти на смерть добровольно привязывая к себе бомбы, а другое быть зависимым от воли какого-то там человека. Повесть позволяет прочувствовать переживания всех семи повешенных. Может для кого-то эта повесть будет тяжела в прочтении. Всё-таки не самая приятная тема для размышлений. Наслаждайтесь жизнью, уважаемые читатели.

В двух плоскостях одновременно шли жизнь и смерть, и до конца, до самых смешных и нелепых мелочей оставалась жизнью жизнь.

Как-то так получилось, что в детстве у меня не было никаких Кусак и Петек-на-даче, а был (правда, уже не совсем в детстве) - сразу "Рассказ о семи повешенных". Но с тех пор с Андреевым у меня в сознании намертво (охохо, намертво) связано именно это произведение.
Потрясло тогда и продолжает потрясать то, с какой пытливой откровенностью автор проникает в ту область, которую человеческая мысль обычно желает обойти стороной. Иной писатель посвятит книгу сотне жизней - Андреев посвятил её нескольким смертям. Впрочем, даже не им, а совсем особому явлению - одному, общему ожиданию смерти. И вместе с тем ещё многому такому, что мысль обычно обходит стороной: одиночеству, страху, несвободе, безумию... А казнь, которая не есть просто смерть, а что-то другое; а тюрьма, которая - один большой сумасшедший дом; а жизнь, такая, от которой и тюрьма - освобождение? Пара десятков страниц, которые едва уместишь в сознании.
Ты и знать не знаешь, и думать не думаешь, а здесь - вот оно, смотри, чувствуй, пройди семь страхов и семь смертей до конца.
И в этом - для меня - весь мир Андреева: обнажённый до предела, до страшных и отвратительных своих внутренностей, сумрачный и ясно видимый в простых обыденных деталях, нереальный и почти осязаемый, жуткий и головокружительно притягательный.

Очень сложно давать какую-то оценку такому неоднозначному и провокационному произведению. Мнения разные, да и меня не так зацепило, чтобы я провёл полноценное исследование. Не получается даже выделить какую-то главную тему. Сам Андреев будто старательно уходит от ответа и своей субъективной оценки. Кажется, что этот вопрос “Кто прав?” задают именно читателю. Но давайте о сюжете.

Переда нами интерпретация евангельской истории о предательстве Иисуса Иудой. Сам Иуда предстаёт перед нами скорее двуличным. Его лицо буквально поделено надвое. Он слеп на один глаз. Остальные постоянно напоминают ему о его недостатках, поэтому и характер его двойственен. Апостолы обвиняют его в воровстве и лжи, что действительно является его недостатками, но Иуда так любит Христа, он так предан ему, что эта мысль не даёт ему покоя. Именно Мысль. Есть даже произведение с таким названием у Андреева, где он рассуждает о том, что мысль заразительна, она всепоглощающая и может свести с ума (что не так давно показал нам Нолан в фильме “Начало”). И эта мысль поглощает Иуду. Ему даже не важно, за сколько он продаст своего учителя. Ему важно, послужить Христу, помочь искупить грехи человечества. Он выполняет свою, особую миссию, хоть и сознание заполняется корыстными мыслями. Эта корысть и приводит его к одинокой ветке в конце произведения. Он надеется, что Иисус поймёт и посадит Иуду рядом с собой, потому что тот его самый преданный ученик, готовый и на согрешения ради высшей миссии.

И на вопрос “Кто прав?” можно ответить: "Никто". Иуда обманул сам себя, он считает лишь себя правым. Даже здесь он соврал, только уже самому себе. Он является двойственным персонажем, и безумие буквально раскалывает личность Иуды надвое. Он, вроде, и хочет остановить процессию, и надеется, что апостолы вмешаются, но нет. Всё идёт так, как надо. Как предназначено.

Я прочитала "Мысль" сразу после "Красного смеха". И, возможно, именно поэтому она показалась мне почти безжизненной. Не потому, что в ней нет ужаса — он есть. Но он стерилен, как хирургический инструмент, как камера для опытов над человеческой душой.

Доктор Керженцев совершает убийство ради идеи. Он не страдает, он не мучается — он рассуждает. Его безумие — не крик, а логическая конструкция, выстроенная с пугающей аккуратностью. И я, читая, чувствовала не тревогу, не боль, а отстранённость. Как будто смотрю на муляж страдания, на театральную декорацию, где всё слишком правильно, слишком выверено.

Андреев, конечно, мастер. Он умеет показать, как мысль может стать ловушкой, как разум — не спасение, а путь к разрушению. Но в этой повести он говорит через стекло, не касаясь кожи. После «Красного смеха», где каждая фраза — как ожог, "Мысль" кажется холодной ванной, в которой не хочется задерживаться.

Может быть, я просто не в том состоянии, чтобы воспринимать философию как утешение. Может быть, я ищу в литературе эмоциональную правду, а не интеллектуальную игру.
А может быть, "Мысль" — это просто эксперимент, удачный, но не живой?

Рассказ Леонида Андреева "Бездна" обязательно читать вместе с письмом главного героя автору, Андреевым же написанным. Сам по себе рассказ довольно вымученный и искусственный, и я склонна согласиться с его именитыми критиками, Львом Толстым, что ситуация в нем представленная вряд ли могла произойти в реальной жизни. Письмо же ставит все точки над i, превращая финал из банального ужастика в настоящую трагедию.

Начало рассказа красиво и лирично. Двое молодых людей - студент-техник Немовецкий и гимназистка Зиночка - прогуливаются на лоне природы. Прекрасный вечер, божественный закат, разговоры о любви, робкие прикосновения руки к руке. Идиллическая картина, которую сначала портят надвигающиеся тучи, затем скабрезные шутки прохожих баб, а затем наступает истинный ужас. Решив возвращаться домой через лес, парочка наталкивается на антисоциальных типов, которые не долго думая дают студенту по башке, а гимназистку насилуют. Ситуация жуткая, но увы вполне возможная в жизни. Конечно, по ходу чтения возникает очень много вопросов. Откуда взялись эти мужики? Кто они? Недавно освободившиеся или беглые преступники? Что тогда они делали в лесу? Просто пьяные вахтовики? На кой им понадобилось насиловать Зину, если там вокруг роем роились проститутки? Почему они не убили ни Немовецкого, ни девушку, ведь те могли опознать их? Вопросов больше, чем ответов, но мы имеем, что имеем: влюбленная парочка на ночь глядя поперлась в лес, и девушку изнасиловали.

Дальше в рассказе и в письме развиваются два финала. Один - страшный и фантастический, другой - обыденный и от того не менее, если не более, страшный. В обоих финалах Немовецкий находит свою возлюбленную обнаженной и в бессознательном состоянии. И дальше герой раздваивается, совершая абсолютно разные поступки, которые, тем не менее, оба ведут к трагическому финалу. Что может быть трагичнее того, что уже случилось с Зиной, спросите вы. В первом варианте Андреев решил показать, что даже в душе у приятного интеллигентного юноши может таится бездна (отсюда и название произведения), а в ней - зверь. В этой параллельной реальности Немовецкий, охваченный похотью при виде голой Зины, совершает то же деяние, что до него совершили три отморозка. Я не случайно называю именно реальность рассказа параллельной, так финал письма кажется мне куда более вероятным в нашем мире. Зина приходит в себя и тянется к возлюбленному за поддержкой и утешением, а тот преисполняется отвращением и отшатывается от девушки. Его любовь к ней умирает в одно мгновение, он не может думать о Зине без омерзения. Девушка ни в чем не виновата, но она становится дважды жертвой: в первый раз, когда ее насилуют, а второй раз, когда "самавиновата".

В письме Андреев от лица своего героя рассуждает о практике двойных стандартов, при которых мужчине разрешается вести сексуальную жизнь до брака, а для женщины это крайне нежелательно. И уже не важно, была ли женщина изнасилована, вступила ли в связь по любви с одним единственным или по расчету со многими, она по-любому оказывается опозоренной и выбракованной. При этом к мужчине никаких претензий не предъявляется, он пользуется такой свободой в личной жизни, о которой женщине приходится лишь мечтать.

Леонид Андреев написал этот рассказ в 1902 году. Печально, что он актуален и поныне.