В прекрасном и яростном мире

А.П. Платонов. В прекрасном и яростном мире

Прекрасный и яростный автор. Рассказ небольшой, но очень зрячий. Чуду есть место везде — в одуванчике ломающем асфальт, в ромашке среди щебня железнодорожной насыпи, в топке мощного тепловоза. И это чудо, вопреки обычаям, может не только дарить радость, но и отнимать. Бытовые картины в каждом мазке своем изыскано глубоки. В капающем кране таится миф о потопе, а в калеке всегда есть силы, чтобы идти без ног, слышать кожей или видеть без глаз. И всюду нереальный соцреализм.

Не могу понять, почему «Котлован» относят к жанру антиутопии.

Действие книги разворачивается в эпоху раннего социализма. Главный герой, уволенный за вольнодумство, оказывается на строительстве котлована. Здесь он встречает представителей самых разных слоев общества. В деревне царит голод и мор, крестьяне утратили смысл жизни. Кулаки, пользуясь ситуацией, присваивают себе павшую скотину и ни с кем не делятся.

Социалистические принципы изгоняют кулаков из деревни, отправляя их на плоту по реке в «далекое плавание». В произведении звучит философская мысль о жизни и смерти, о будущем социализма.

Надеждой на лучшее будущее становится девочка Настя, которая до этого не видела ничего, кроме потерь, мрака и безысходности. Конец книги вызывает жалость: Настя умирает. Вместе с ней теряют смысл жизни и веру в будущее социализма главный герой и инвалид войны.

Это очень тяжёлая книга, которую я не рекомендую. Она кажется серой, скучной и депрессивной, а под конец вызывает глубокую грусть.

«Котлован» Платонова мне всегда казался сложным. Ещё со школы я помню, как текст не шёл, оставляя после себя чувство усталости. Спустя годы «Котлован» всё ещё даётся мне с трудом, но теперь это другой опыт. Это не столько чтение, сколько борьба. С самим текстом, с его безнадёжностью, с ощущением, будто каждое слово лежит в сердцевине металла, холодного и безжалостного.

Книга о людях, которых лишили не только смысла, но и права его искать. Язык Платонова лишает простоты: предложения короткие, часто сбивчивые, а слова словно выдираются из земли, будто они — те самые лопаты, которыми герои роют котлован. Этот рваный стиль утомляет и одновременно захватывает. Не всегда понятно, что написано, но всегда понятно, что чувствуется.

Там, где кажется, что сюжет вот-вот исчезнет, вместо него приходит пустота. Герои пытаются строить, но на самом деле разрушают. И в этой пустоте удивительно ясно становится одно: то, что нужно человеку, теряется первым. Здесь нет любви, нет стремления быть лучше, а попытки создать будущее для других становятся процессом собственного самоуничтожения.

Платонов написал эту книгу в эпоху, когда страх был новой нормой. «Котлован» рождается на стыке сталинских репрессий и коллективизации, и даже сегодня его тень ощущается в том, как мы, русские, думаем о свободе и нашей идентичности. Мне кажется, он уловил то, что остаётся с человеком — страх системы, её способность отнимать у нас нас самих.

Но в этой безнадёжности есть и разговор о смысле. О том, как мы теряем его, как общество диктует нам чужую волю, как мы превращаемся в исполнителей механизма, забывших, зачем он был создан. Символ «Котлована» прост и мощен: он роется, но нет уверенности, что будет построено.

Лично я до конца не готов к Платонову. Его тексты требуют постоянного возвращения, напряжения, и, наверное, их надо читать так же, как роешь лопатой — медленно и вдумчиво. Но именно за это я ему и благодарен: он заставляет не просто читать, а чувствовать вес слов. Даже если эти чувства тянут на дно, к тому самому котловану, который роешь внутри себя.

Читайте Платонова. Но будьте готовы — не к откровениям, а к тяжелой работе над собой.